Макс закончил вырезать и подошел к нам, демонстрируя бумажные символы, весьма похожие на свастику.

— Отлично, — деловито прокомментировал Валериан. — Их следует покрасить в черный цвет. Еще вот что…

Он рывком открыл верхний ящик стола и вытащил оттуда серебряное распятие приличного размера. Затем протянул его мне.

— Это мне? — осторожно взяла я него из рук дорогую вещь. Которая к тому же оказалась весьма тяжелой. — Зачем?

— Обороняться, — оптимистичным голосом прогудел наш куратор. — Ритуалы эти, знаете ли, своеобразны, всякое случиться может…

Он не договорил. Но мне уже и без того было ясно, что я вляпываюсь в какую-то стремную авантюру. Эх, развернуться бы сейчас, да уехать подобру-поздорову домой. Там ведь уж и работушка заждалась, и мама, и жизнь обычная…

Но тут мой взгляд упал на стоявшего рядом серьезного Кирилла, переставшего скалить зубы Макса, Гаврюшу, тянувшего в рот какое-то перо… Придется все-таки сказать на работе, что я села на больничный.

Когда мы приехали домой в Забубенье, я уже ощущала жуткий голод. Ребята по дороге предлагали перекусить в уже знакомой столовой, но вспомнив неприветливую Марусю, я отказалась.

Дома я поджарила яичницу, заварила шиповник и уселась поглощать скромный обед в одиночестве. Кирилл остался в клубе с Максом, сказав, что вернется в дом Игнатовых вечером.

Сейчас, когда ни одного покойника на территории дома не осталось, мне было куда проще находиться здесь одной. Поэтому я ничего не имела против посещения Кириллом его друзей. Вот только наличие там Альбины меня смущало.

Я вяло поковыряла яичницы. Только чтобы отменный аппетит, а вот надо же. Стоило вспомнить Альбину, как есть совершенно перехотелось.

Ну ничего, зато пока есть время, можно заняться поиском той таинственной Книги, о которой говорила покойная бабка Варвара. Я все еще не до конца верила, что это было наяву, но чем черт не шутит. А вдруг? И если найденная книга поможет мне хоть как-то поискать ее стоило.

Вдруг острый приступ страха пронзил меня. Отдышавшись и списав все на паническую атаку, я продолжила свой нехитрый обед. Однако, спустя несколько минут опят предалась невеселым размышлениям. Мне казалось, что в самом воздухе ощущалось что-то такое… Как будто все затихло перед грозой. И я отчаянно боялась, что следующий удар придется на кого-то дорогого мне. Тетка Римма пострадала первой, поэтому я не должна допустить, чтобы умер кто-то еще.

Я решительно двинулась к комнате, где раньше жила бабка. Находилась ее каморка в самом дальнем конце коридора, напротив сеней. Дверь, обитая листовым железом, была закрыта снаружи на мощный крюк. Хоть замка амбарного не было, и на том спасибо.

Так, ворча себе под нос, я не без труда приподняла вверх тяжеленный тугой крючок. Да уж, заперла комнатушка бабки на славу. К счастью, я была не дохлая кисейная барыня вроде Ангелины и вполне могла где надо, приложить физическую силу.

Со скрипом отворилась дверь. Внутри было темно и пыльно. Сообразив, что окна зашторены и потом такая тьма, я кинулась их открывать. И правда, когда беленькие занавесочки сдвинулись, стало намного светлее.

Я огляделась. Железная кровать с шариками на концах, высокая гора подушек на деревенский манер, стол-бюро для письма с придвинутым к нему простым стулом… Книг никаких было не видно, хотя книжные полки красовались в нескольких местах. И лаже на прикроватной тумбочке я разглядела менее пыльное прямоугольное пятно, поняв, что здесь наверняка лежала кипа книг. Куда же дела их тетка?

Я заглянула под кровать, в ящики бюро, даже в платяном шкафу порылась. Но там, среди пыльных старомодных нарядов ничего интересного не оказалось. И никаких таинственных сундуков и прочей подобной сказочной мебели в комнате бабки я тоже не обнаружила.

Пришлось, несолоно хлебавши, покидать комнату. В дверях я наткнулась на Кирилла, от испуга чуть не выронив ручной фонарик.

— Ох, напугал! — непроизвольно схватилась я за сердце. — Предупреждать надо.

— Так я же не знал, что ты здесь, — принялся оправдывать парень. — Гляжу, дверь отворена, пошел посмотреть, а то мало ли что…

— Ничего там нет, — с досадой сказала я. — Хотела Книгу ту поискать, все перерыла, нет ничего. Вообще ни одной книги нет. Думаю, тетка Римма их все куда-то спрятала. И думаю, что от меня.

Кирилл кивнул головой, соглашаясь со мной. К тому времени мы уже сидели в залитой солнцем кухне. Здесь, в отличие от бабкиной комнаты, было гораздо веселее. И как она жила в столь мрачной обстановке? Я вдруг поняла, что ничегошеньки о своей родной бабушке не знаю. А ведь она по утверждению Кирилла была не последней здесь фигурой, причем как среди людей, так и на той стороне, магической.

С досады я хлопнула ложкой по столу. Кирилл удивленно поднял глаза от смартфона, в которой напряженно вглядывался.

— Ты чего? — поднял он вверх черную бровь.

— Надо сходить к бабе Люсе, — заявила я, вставая. — Срочно. Вот прямо сейчас. Полнолуние завтра, ритуал этот… До его проведения мне необходимо с той бабусей поговорить.

Кирилл встал и не говоря ни слова, принялся натягивать на себя куртку.

Вместе мы вышли из дома и направились ко клубу. Там прихватили скучающих Максима с Альбиной и уселись во внедорожник.

Я думала, что бабка Люся живет здесь же, в деревне, однако Максим, сидевший за рулем, уверенно проехал все дома и вырулил за околицу. Впереди виднелся только присыпанный снегом узкий тракт, темный лес и все. Ни огонька. Эта дорога вела, насколько я помнила, на кладбище. Вроде бы именно по ней мы отвозили хоронить бабку с теткой.

— Эй, мы куда едем? — с беспокойством просила я. — К бабе Люсе же надо. Ты уверен, что она в лесу живет?

— Если бы в лесу, — хмыкнула Альбина. — На кладбище не хочешь?

Я в недоумении уставилась на нее. Молчание повисло в салоне машины.

— Кирилл, это правда? — дотронулась я рукой до плеча сидевшего впереди парня.

— Да, — отозвался он. — Прости, надо было раньше сказать. Но я думал, ты знаешь уже.

— Нет, я не знала, — ошарашенно пробормотала я. — А где она живет там? В склепе?

— Вот сейчас сама и посмотришь, — лихо надавил Максим на педаль тормоза.

Машина застыла.

Кирилл помог мне выйти. Альбина неодобрительно на это посмотрела и резко вылетела из авто, стукнув дверцей.

— Мы сами к ней подходы делали, и не раз, — признался мне Кирилл. — Но бабка ни в какую. Не буду с вами разговаривать и все тут, кремень да и только. А знает она многое. Так что теперь на тебя вся надежда. Ты все-таки наследница и все такое…

Последние слова он произносил, уже колотя в дощатую дверь неприметного маленького домика и впрямь стоявшего возле кладбища. Только тонкий ряд елок отделял дом бабы Люси от мест упокоения. Поэтому в первый раз я его и не разглядела.

На стук Кирилла никто не отозвался. Тогда он просто толкнул дверь, та легко поддалась. Мы вошли. Не без приключений, потому что Альбина, входя, нелепо споткнулась на ровном месте и упала бы, если бы ее не поддержал вовремя стоявший рядом Кирилл. Мне же показалось, что она так делает специально, чтобы только к нему лишний раз прикоснуться.

Внутри было довольно темно и душновато, как будто баба Люся очень сильно натопила печь. Альбина брезгливо повела изящным носиком и вздохнула. Я хотела ей сказать, какого черт она ездит, если ей все это не нравится, но не успела

Потому что учуяла тоже. В доме сильно пахло. Как в больнице, где лежат тяжелые пациенты. В воздухе витал сладковатый аромат больного человека, лекарство и еще каких-то трав.

Максим толкнул следующую дверь, и мы оказались в гостиной, которая служила хозяйке и спальней, и кухней. Возле окна на кровати лежала баба Люся. Но в каком виде! Она была изможденной, постаревшей, от былой живости и прыгучести не осталось следа.

Увидев входивших первыми Максима и Альбину, она нахмурилась, но потом, когда увидела меня, посветлела.

— Пришла-таки, — прокаркала она и протянула мне руку.