Харпер как можно чаще демонстрировала свое обручальное кольцо поблизости от меня, и хотя это раздражало меня гораздо больше, чем следовало, я получала некоторое подобие удовлетворения от того факта, что Беннетт, казалось, уделял ей не больше внимания, чем до их помолвки.

Он воздерживался от того, чтобы набрасываться на меня на наших общих занятиях или на тренировках экипажа, что означало, что в конечном итоге мне не пришлось знакомить его яйца со своим ботинком. Он все еще наблюдал за мной, и я смотрела на него в ответ, и все это начинало казаться опасной прелюдией перед тем, как он попытается либо трахнуть меня, либо убить.

Я была почти уверена, что он также не знал, чего из этих вещей хочет в данный момент.

Ной был одновременно милым и угрюмым со мной во время наших занятий, и я поймала себя на том, что пытаюсь вытянуть из него эту красивую улыбку при любой возможности, как будто я внезапно стала наркоманкой, жаждущей очередной дозы.

И если он не перестанет так улыбаться Энни в моем присутствии, я выцарапаю ей глаза, как дикая кошка во время течки.

Я не гордилась этим.

Я не знала, то ли я просто становлюсь таким собственником по отношению к своему старому лучшему другу, то ли это потому, что Энни была подлой, мерзкой маленькой сучкой, которая пыталась напасть на меня и не заслуживала ни грамма солнечного света Ноя.

В любом случае, у этой сучки было занятое время, и Ной тоже собирались познакомить с моим ботинком, если он не прекратит. Тогда он бы по-настоящему разозлился на меня.

Когда я увидела Зака, он был, как обычно, кокетлив и не стеснялся оказывать мне такое внимание на глазах у всех. Нетренированному глазу это, вероятно, показалось бы его обычным поведением, но я знала лучше. Я чувствовала, это как силу гравитации, словно там были какие-то слова искренности вплетены в каждое кокетное слово.

Не помогло и то, что он пробирался в мою постель каждую ночь до конца недели. Обычно он появлялся позже того, как я засыпала, и на третью ночь я даже не проснулась от его вторжения. Я надеялась, что мои рефлексы, которые обычно срабатывали на волоске, просто каким-то образом приспособились только к нему. Мы почти не разговаривали, но я чувствовала, как он целует мое плечо или затылок в шею, прежде чем обнять меня и заснуть.

Я так крепко спала с ним, чувствуя себя в полной безопасности, насколько это было возможно для меня, и мне снилось наше детство без тех счастливых воспоминаний, искаженных кошмарами.

Утром он всегда уходил, и мы не говорили о том, что это было, но я обнаружила, что мне было все равно.

Я просто не хотела, чтобы это прекращалось, что бы это ни было.

Но это продлилось, по крайней мере, еще несколько дней, потому что в субботу утром я покидала Академию, чтобы вернуться домой на долгие праздничные выходные.

— Посмотри на себя, живешь в трущобах вместе с рабочим классом, — поддразнил Макс, когда наш элегантный пригородный поезд проезжал по мосту из Сити в Олд-Таун. — Я сказал тебе, что с радостью буду твоим водителем, если ты просто закажешь тот "Bugatti", который я отправил тебе по электронной почте.

Я усмехнулась. — Ты можешь представить, как мы разъезжаем на нем по Саутсайду? Паркуешь его на стоянке у спортзала Дома? Насколько еще более несносными мы могли бы быть?

Он надулся на меня. — Прекрасно, продолжай не использовать свое непомерное богатство ни на что крутое.

— Мне нравится поезд, — раздраженно настаивала я. — Мы договорились, что пока ты со мной, пользоваться общественным транспортом вполне безопасно.

Он ухмыльнулся мне, прежде чем окинуть вагон угрожающим взглядом, вытащил из кармана один из трех ножей, которые носил при себе, и лениво повертел его в пальцах. Большая часть полупустого вагона проигнорировала его, но он удостоился не одного настороженного взгляда от нескольких пассажиров, которые поняли, что делят замкнутое пространство с высоким мускулистым парнем с мужской стрижкой, острым клинком и угрожающей улыбкой.

Я тоже была вооружена, но мы знали, что шансы Семей напасть на меня средь бела дня в общественном транспорте были невелики. Честно говоря, им, вероятно, было бы проще столкнуть мой гипотетический "Bugatti" с дороги и притвориться, что я погибла в автокатастрофе, поэтому я продолжала ездить на поезде, когда могу.

Макс мог с этим справиться.

Мы вышли из поезда в Олд-Тауне на станции Мэйн-Стрит, в двух кварталах к северу от Мэйн, в самом сердце делового района Нортсайд. Зимнее небо было серым и затянутым тучами, и холодный ветер хлестал по моему незащищенному лицу, когда мы прошли пешком полмили на юг, к веселому книжному магазину Лоры и нашей квартире на втором этаже. Холод не помешал обычной субботней толпе собраться в причудливых магазинах и ресторанах Мэйн-Стрит, и я надеялась, что часть этого потока направится к "Лоре" до конца дня.

— Ты ведь пойдешь со мной в спортзал позже, верно? — Спросил Макс, когда мы неторопливо шли по тротуару, защищаясь от ветра и засунув руки в карманы пальто. — Мари прислала мне видео твоего дерзкого поведения на Ночи Боев Холивэлла, и я почти уверен, что папа всю неделю крутил отборные ролики по телевизорам в спортзале. Теперь ты легенда.

— Пожалуйста, я уже была легендой.

Он разразился лающим смехом, когда мы подошли ко входу в магазин Лоры. Краем глаза я заметила невзрачный черный внедорожник, стоявший на холостом ходу у бордюра на другой стороне узкой улочки. Мои волосы встала дыбом за две секунды до того, как дверцы распахнулись, и двое крупных мужчин, одетых в черную тактическую форму Семейных силовиков, вышли из машины.

Я развернулась, выхватывая два пистолета, которые носила в наплечных кобурах под своим длинным шерстяным пальто, и высоко подняла их, нацелив одну руку на каждого из мужчин и готовая всадить пулю им в головы, если они хотя бы шевельнут рукой в нашем направлении.

Макс был так же быстр, его пистолет теперь был направлен на худощавого мужчину в костюме, который вылез из машины сразу после Силовиков. Этот человек тут же издал тревожный вопль, вскинув руки в знак немедленной капитуляции.

— Не стреляй! Это всего лишь я, Джоли! — крикнул он дрожащим голосом.

Я прищурилась, разглядывая его дорогой серый костюм, редеющие светло-русые волосы и смутно знакомое изможденное лицо.

— Дядя Андерс?

ДЖОЛИ

— Д

а! Прости, что устроил тебе такую засаду, но я просто… Я не знал, как до тебя дозвониться.

Я нерешительно кивнула, опуская оружие, но бросив взгляд на Макса, который говорил, что он должен оставаться таким, каким был.

Я также бросила быстрый взгляд назад, на дверь магазина Лоры. — Все в порядке, Лора! Это мой дядя.

Лоры с хмурым видом сняла с плеча охотничье ружье. Я согласна с этим мнением - это был в высшей степени глупый шаг со стороны Андерса, и ему повезло, что все трое прямо сейчас не истекали кровью на улице.

— Можно мне... можно мне подойти поближе? — Позвал Андерс, беспомощно махнув рукой. — Ребята будут держаться подальше. Мне просто не положено никуда ходить без них, понимаешь?

Я действительно понимаю, поскольку все главы семей и многие из самых богатых людей никогда никуда не выезжали без личной охраны. Для Андерса, вероятно, это было то, как Джеймс Спенсер или кто-то еще, имевший прямую связь с его службой безопасности, шпионил за ним.

Я снова кивнула, подходя ближе к Максу, потому что так я чувствовала себя в большей безопасности. Я не думала, что мой дядя был здесь, чтобы причинить мне вред, но всплеск адреналина от того, что я попала в засаду на улице перед моим домом, не прошел.

— О, Боже мой, — пробормотал Андерс, остановившись перед тем местом, где я стояла на тротуаре. — Это действительно ты. Ты выглядишь… ты так похожа на нее. — Он подавился рыданием.