Беннетт тоже встал - вероятно, просто для того, чтобы возвышаться надо мной, высокий засранец - и пригвоздил меня стальным взглядом, сказав: — Убеди меня, что ты этого заслуживаешь, Джоли. Потому что с того места, где я сижу, ты просто похожа на сердитую маленькую девочку, закатившую истерику.

— Чувак, — рявкнул Зак, казалось, он был ошеломлен, и я была там вместе с ним.

С таким же успехом Беннетт мог бы влепить мне пощечину.

Я встала с ним лицом к лицу, вторгаясь прямо в его личное пространство - положение, в котором я постоянно оказывалась рядом с ним, - и ткнула своим темно-фиолетовым наманикюренным пальцем в его широкую грудь. — Ты только что назвал мое желание отомстить за хладнокровное убийство моих родителей истерикой, бессердечный гребаный ублюдок?

На мгновение я могла бы поклясться, что выражение крайнего отчаяния промелькнуло на его лице, прежде чем он стер его, решив вместо этого наклониться и прошептать своим рычащим шепотом прямо мне на ухо: — Эта война, которую ты объявила Семьям, бесполезна. Чем скорее ты это поймешь, тем скорее мы все сможем двигаться дальше.

Затем он повернулся и зашагал прочь - мудро, потому что я была в двух секундах от того, чтобы врезать по горлу его разъяренной заднице.

Зак разочарованно вздохнул. — Принцесса....

Я развернулась к нему, теперь мой сердитый палец был направлен ему в лицо. — Не надо, — отрезала я. — Не ищи для него оправданий.

Я потопала прочь, переполненная чувствами, с которыми мне нужно было разобраться.

Сегодняшний вечер не мог наступить достаточно скоро.

Тренажерный зал, чистый, как всегда, но все еще слегка пахнущий потом и чистящим средством с ароматом лимона, был заполнен до краев для первого боевого вечера семестра.

Я наблюдала со своего места на верхней трибуне, как первые раунды боев проходили без особого волнения. Чед по-прежнему был надутым садистом. Джон Тайлер Эшмор вернулся, чтобы повалить своего противника на землю, и выглядел при этом скучающим. Даже красавчик Рейфорд вышел на ринг и победил старшеклассника вничью.

— Ты уверена насчет этого? — Мари спрашивала меня в десятый раз. Она полулежала рядом со мной в своем черном спортивном костюме, скрестив ноги и нервно постукивая своей красной шпилькой по полу. — Я видела последствия твоего гнева и все такое, но это может быстро закончиться.

— Они должны видеть во мне равную, Мари, — ответила я, обхватывая руки. — Итак, мы используем подход, основанный на шоке и благоговении.

Наконец, Дэйн появился в центре импровизированного ринга на полу спортзала, его рыжие волосы светились оранжевым в свете единственной лампы дневного света, и он поднес мегафон к губам.

— Итак, фанаты Ночи Боев Холивэлла! — крикнул он. — У нас здесь есть наш действующий чемпион, если кто-то достаточно храбр - или, возможно, достаточно глуп, - чтобы бросить ему вызов за его титул!

Как и ожидалось, из тени появился Зак, одетый в обтягивающую белую футболку и черные спортивные штаны. Его покрытые татуировками руки были скрещены на груди, эти восхитительные бицепсы выпирали, когда он окинул зал темным взглядом с вызывающей ухмылкой.

Беннетт и Ной задержались на периметре, Ной все еще в темно-синем жилете и галстуке, а Беннетт в тренировочной форме экипажа, оба выглядели скучающими и готовыми к тому, что ночь уже закончится.

— Итак, кто хочет попытать счастья против Наследника Ферреро? — Крикнул Дэйн, кружась по кругу и делая вид, что ищет желающих.

Толпа приветствовала Зака, который мог только лениво улыбаться. Он, как и я, знал, что не осталось никого, кто осмелился бы выйти с ним на ринг.

Я вскочила на ноги, с громким стуком приземлившись на свою трибуну, и крикнула вниз, на пол спортзала: — Привет, Дэйн!

В комнате мгновенно воцарилась тишина. Студенты на рядах ниже меня вытянули шеи в поисках источника моего голоса.

Я протопала вниз по лестнице и вышла на свет. — Я это сделаю.

ЗАК

Ч

ерт! — выругались Беннетт и Ной позади меня, когда Джоджо появилась у ринга, выглядя одновременно как моя самая грязная фантазия и худший кошмар.

На ней была ярко-розовая футболка, укороченная так, что открывала большую часть ее безупречного подтянутого живота. Черные брюки для йоги облегали ее, как вторая кожа, а свои белокурые волосы она заплела в тугую французскую косу. Ее руки были забинтованы с мастерством человека, не новичка в боевых искусствах, а ноги были босыми, и эти идеальные пальчики дразнили меня, когда она приближалась.

— Нет, ни за что на свете, — сказал я Дэйну. — Я не буду с ней драться. Я не собираюсь выбивать дерьмо из девушки, и особенно из этой девчонки.

— Я, э-э... — пробормотал Дэйн, заикаясь и почесывая затылок мегафоном. — Я имею в виду, я думаю, ты мог бы отказаться, но ты действительно хочешь это сделать, э-э… от нее в частности?

Она продолжила выходить на ринг, и окружавшие нас потные парни без рубашек расступились перед ней, не сказав ни слова. Каким-то образом, несмотря на мое волнение, у меня все еще оставались средства, чтобы спланировать жестокое убийство семи или восьми парней, на моих глазах откровенно пялившихся на задницу Джоджо, когда она проходила мимо них.

— В чем дело, Зак? — спросила она, отодвигаясь в противоположный угол толстого коврика и бросая рюкзак на пол. Флуоресцентная лампа над нами освещала каждую черточку ее лица, эти ледяные глаза светились решимостью и озорством. — Наследник Ферреро боится драться с девушкой?

Я просто молча уставился на нее, зная, что Беннетт вмешается и будет придурком по этому поводу, и он меня не разочаровал.

— Ты, блядь, шутишь, Джоли? — прошипел он, подходя к краю мата и выходя на свет, чтобы весь зал мог разглядеть его разъяренное лицо. — Я знаю, ты видела, как сражается Зак - у тебя нет ни единого шанса. Немедленно прекрати это безумие.

Она, конечно, проигнорировала его, решив вместо этого сорвать через голову свою розовую рубашку, обнажив блестящий черный спортивный бюстгальтер и то обтягивающее горячее тело, которым мы втроем тихо восторгались, когда по крались на утренние тренировки Джоанны Миллер. Вокруг нас раздался хор волчьих свистков, и теперь Беннетт и я -оба посылали убийственные взгляды по рингу.

Ной встал рядом с Беннеттом, легкая хмурая складка у его рта лишь намекала на уровень огорчения, которое, я был уверен, он испытывал. — Джоли, пожалуйста, — тихо сказал он. — Зак не хочет причинить тебе боль.

Она наклонилась, чтобы порыться в своей сумке, и остановилась, чтобы взглянуть на него снизу вверх с озорной усмешкой. — Но что, если я сделаю это, Ной?

— Джоли, — рявкнул он, быстро теряя терпение. — Не делай этого.

— Нет, — огрызнулась она, вставая и вытаскивая из сумки две длинные деревянные палки, в которых я узнал бастоны - оружие, используемое в филиппинском боевом искусстве Эскрема. — Вы трое, Академия и весь этот гребаный Сити должны отнестись ко мне серьезно. Я Наследница, и пришло время всем понять, что я здесь не для того, чтобы валять дурака.

Она отбросила свою сумку в сторону и начала подпрыгивать на ногах, описывая быстрые круги своими брусками вокруг рук в мастерском показе, от которого моя гребаная челюсть чуть не упала на пол.

Толпа ахнула, их шепот становился все громче по мере того, как один за другим они, как и я, осознали, что, возможно, мы недооценили нашу Принцессу.

Джоджо приостановила свое кружение, чтобы спросить меня со всей небрежностью, какая только есть в мире: — Оружие в порядке?

Я взглянул на Беннетта и Ноя, резко кивнув им.

Ной вздохнул, разочарованно проведя рукой по лицу, в то время как Беннетт достал нож из тайника, который мы хранили в моей спортивной сумке. Я никогда не прикасался к бастону, но пробовал эскриму и немного дрался на ножах, так что у меня случайно оказался барав.