Я промолчал, все еще ничего не понимая. Наверно, не будь все это связано с Ингрид, я бы не оказался таким растерянным и опустошенным. В конце концов, мои руки и впрямь были в крови по самые плечи.

А Харингтон продолжил:

– Двенадцать лет назад моим агентам удалось найти то, что фанатики Кэбалары тщательно скрывали долгие века. Пророчество богини смерти, Тантолиры, больше похожее на инструкцию о том, как вернуть к жизни ее сына-некроманта.

– Мой отец держал эту находку в тайне и о ней знали всего несколько человек, включая меня и Дориана, – взял слово Этерон. – Там говорилось, что однажды Кэбалара вернется к жизни и снова пойдет по земле, сея страх и ужас. И воскресит его магия, пот, слезы, боль, страх и любовь того, кто способен обуздать огонь драконов. Два года мы искали ответ на эту загадку, ведь никто не может обуздать огонь, зажженный самим богом войны Карадарасом.

– И причем здесь деревня Ингрид? – пересохшими губами спросил я.

Несмотря на боль, мне уже стали ясны мотивы предыдущего императора. Воскрешение Кэбалары, смерть тысяч мирных жителей, война… или жизни сотни человек. Для правителя ответ был очевиден.

– Кровь и магия, – вздохнул Дориан. – Мы сами удивились, когда нашли ответ в таком далеком и забытом людьми месте. То северное племя не входило в состав Таачийской империи и было очень древним, но мирным. Они никого не трогали, поэтому драконы даже не догадывались об их существовании. Ты ведь знаешь легенду о сотворении мира, верно?

– Бог ветров создал птиц, богиня воды и любви создала морских гадов и русалок, но этого было мало. Тогда богиня земли Элькантра спустилась в новый мир и сотворила животных. А после, попросив у каждого из других богов благословения, создала людей из глины, снега и воздуха, даровав им частичку своей силы и магии. Тантолира же сделала всех созданий других богов смертными, чтобы во всем были баланс и гармония. Вскоре люди заполнили этот мир, и жили свободно до тех пор, пока у Тантолиры не родился сын по имени Кэбалара. Чтобы одолеть черного некроманта Карадарасу пришлось выковать из огня и металла драконов… – послушно проговорил я то, что знал каждый.

– Элькантра создала людей в недрах одной из гор, – добавил Этерон. – Сложно в это поверить, но та деревня и ее жители… они не просто потомки первых людей. Они их прямые потомки. В их крови течет мощная магия. Текла. Именно о них говорилось в пророчестве фанатиков. И чтобы не допустить возрождения Кэбалары мой отец принял такое решение.

– А отчет? – задал глупый вопрос я, пытаясь переварить услышанное.

– Отчет фальшивка, – пожал плечами Дориан.

Он хотел еще что-то добавить, но в дверь постучались, а после запыхавшийся стражник сообщил:

– Ваше Величество… пленники сбежали.

Дориан вышел переговорить со стражником, а вот я насторожился:

– Пленники? Какие пленники?

– Успокойся, Адриан, – поморщился Этерон, потерев лоб. – Сегодня днем мы взяли под стражу твою истинную…

Под стражу? Зачем? Впрочем, и без того ясно…

– То есть, пока я был в отъезде, ты запер мою пару в темнице, – процедил, поднявшись с кресла. – И наверняка сделал это за моей спиной…

– Я спрашивал у тебя, Адриан, – император вздохнул. – Ты сказал, что ничего не чувствуешь к этой девушке, и расторг помолвку. Или ты изменил свое решение?

Я лишь покачал головой.

Изменил? Знать бы самому… сейчас я чувствовал лишь острую вину перед Ингрид, да хотел еще раз вдохнуть ее запах.

– Я надеялся, что за время своей поездки ты соберешься с мыслями, а по возвращении попросишь богиню разорвать связь, – продолжил Этерон, так и не дождавшись от меня никакого ответа. – К тому же, мне не хотелось посвящать тебя в детали того дела… ты хороший солдат, Адриан, и я целиком доверяю тебе. Но это не твой профиль.

– А какой мой профиль? Убивать людей? – усмехнулся я. – И что с Ингрид? Ее тоже надо казнить? Из-за какого-то пророчества?

– Это не какое-то пророчество! Это шанс покончить с Кэбаларой раз и навсегда! – стукнул кулаком по столу Этерон. – Думаешь, мне легко? Но я правитель и должен думать о благе всего государства, а не о конкретных людях! Однако я понимаю твои чувства. Ты дракон, а это твоя пара. Я лишь хотел изолировать ее, чтобы не допустить исполнения пророчества.

– А Ян? – я вспомнил наглого мальчишку.

Сперва он казался мне невоспитанным, но за последние дни я успел оценить его смекалку по достоинству.

– Ян… – император отвел взгляд. – Мне жаль, но жизни тысяч людей важнее.

С одной стороны, я понимал Этерона. Моим делом было исполнять приказы, а его – эти приказы отдавать. И неизвестно, кому из нас приходилось хуже. В конце концов, я делал грязную работу, но ответственность и кровь ложились на плечи императора.

Однако…

– Это пророчество, и не факт, что оно настоящее. Может агентам Дориана скормили ложную информацию. Может вы ошиблись, – я покачал головой.

– Мы все проверили перед тем, как приступить к действиям, – возразил Этерон. – Ты знаешь меня, я не жесток. И на благо империи я готов отдать не только чужие жизни, но и свою собственную.

Это я знал. Если бы боги сказали, что для уничтожения Кэбалары потребуется жертва в лице императора, Этерон не думал бы ни секунды.

Мы оба были драконами. Теми, кого создали сражаться с армией мертвого некроманта. И наши звери еще помнили ту первую войну.

Однако все это казалось жутко несправедливым.

Да и боги… разве стала бы Ингрид моей истинной, если из-за нее мог воскреснуть Кэбалара?

– Пленники сбежали, их нет во дворце, – не глядя на меня, сообщил вернувшийся Дориан.

Для принятия следующего решения мне потребовалось не больше секунды.

Сейчас Ингрид сбежала вместе с Яном, но их легко могли найти. С помощью меня и нашей связи.

Это был слишком сложный для меня выбор – предательство своего императора, или предательство Ингрид. И я бы не смог сделать его сам.

«Веланда, – взмолился про себя, хотя рядом не было ни воды, ни чего-то похожего. – Прошу тебя, разорви эту связь ради Ингрид».

Боги и сами боялись возвращения Кэбалары. И сейчас я положился на их волю. Если Дориан с Этероном верно истолковали пророчество, то связь останется.

Если же нет, то богиня меня услышит и поможет.

В то же мгновение внутри меня что-то оборвалось, а дракон заревел.

Связь исчезла.

Ингрид

Дознаватель ушел, а я села прямо на пол, прижав ноги к коленям. На сердце разливалась темная горечь.

Что же делать?

Отпустит ли он Яна, как и обещал, или это все простая уловка?

И почему же мне так больно от одной мысли, что Адриан меня предал?

– Ингрид… – плаксиво протянул мальчишка.

Его возмущение немного стихло, и теперь он сидел рядом, печальный и обескураженный.

– Да, Ян? – откликнулась я, пытаясь найти хоть какой-то достойный выход, но не находя его.

– Это ведь не мог быть лорд Уайетт, да?

– Кроме него больше некому, – вздохнула.

– Но о какой деревне они говорили? Что все это значит?

– Теперь это уже неважно, – помотала головой, не желая сообщать мальчишке о том, кем были его родители.

Видимо, он что-то уловил в моем голосе, потому что настаивать не стал, вместо этого выдав:

– Я есть хочу. Мы так и не успели пообедать.

Словно подслушав его мысли, с коридора послышались шаги, а вскоре окошко в двери открылось и сквозь него стражник просунул нам поднос.

– Как закончите, позовите, – проговорил он и снова ушел.

Несмотря на то, что мне уж точно кусок в горло не лез, я буквально силком стала впихивать в себя еду.

Чтобы мыслить здраво нужно быть в форме. К счастью, пищу нам принесли вполне достойную – жаркое с овощами, хлеб, мясо.

– Ингрид, что это такое… – шепотом проговорил Ян, передав мне кем-то надломленную булку хлеба.