Даша так и осталась стоять в дверях, ничего не говоря и плавно покачиваясь.

***

– Паша. Мой милый Паша…

Эй! Ты меня слышишь? Ау! Не, не реагирует, смотри. Да что с ней?! Понятия не имею!!! Давай в комнату. Эй, а что это с ней? Отвали, не твоё дело! Блять, зачем ты её закрыла? Где ключ?! А ну не кричи на меня! Прости… чёрт, да открывайся! Дай, пока ты мне дверь не сломал. Эй, Дашка, очнись! Мяу! Давай, морда, давай, буди свою хозяйку. Романыч, невербалку давай, вдруг мысленно сможешь. Тшшш, ай, голова! Не пробиться, блок стоит. Может водой облить? Попробуй. Даша, ты меня не узнаёшь?

– Мой милый Паша…

Какой Паша, это же я, Белла! Не, бесполезно. Глянь на неё. Э-эй! Аллё! Всё, транс! Это Гохман! Этот утырок с ней что-то сделал! Даша, ты меня слышишь? Да проснись же! Даша, ты можешь хоть что-то сказать? Это Гохман? Ты можешь сказать, что он сделал?

– Гохман? Да нет же! Паша! Мой милый Паша…

Сраный козёл! Я его убью! Погоди, Игорь! Не трогай меня и даже не пытайся останавливать! Да подожди ты! Что?! Я с тобой. Белка, следи за ней. Может, получится привести её в чувства.

***

От вонючего и удушливого дыма сигареты щипало в горле и постоянно хотелось кашлять. Но Павел курил, даже несмотря на то, что раньше этим вообще никогда не занимался. Просто хотелось новых ощущений. Всё равно каких, лишь бы новых.

Он сумел. Он сделал это. Сейчас он вполне может стоять с видом победителя и наслаждаться сигаретой. Да, он сейчас наверняка очень круто выглядит, окутанный томным сизым облаком, гордый, добившийся своего. Даша тоже курит – ей бы понравился этот грозный образ…

Павел поперхнулся дымом, и грозный образ лопнул, как мыльный пузырь. Нет, этой фигней он заниматься больше не будет. Вредно и мерзко. Тьфу! В носу до сих пор едко свербит! И как Воронцов умудряется постоянно дымить на всю округу?

Покручивая в пальцах слабо тлеющую сигарету, Павел вдруг вспомнил, как выглядел Игорь. Его лицо, когда он увидел их с Дашей вместе. Эти выпученные глаза, разбитый стакан, перекошенное лицо. Ох, как же его перекосило!

Павел от души рассмеялся. Прошли все прежние невзгоды. Всё! Баста! Теперь начиналась новая жизнь, жизнь, где рядом будет Даша. Эта нежная, хрупкая девушка, эта удивительная чародейка. Теперь она принадлежит ему. Только ему и никому больше. Воронцов не помеха! Будет идеально, если этот выскочка сейчас пойдёт и от обиды утопится в озере! Может, и об этом попросить? Ай да бабка! И почему он только раньше не решился? Ведь не один год уже идею эту носит. Так долго тянуть – как же он был глуп!

– О чём задумался? – проговорил низкий охрипший голос у Павла за спиной. Тяжёлая ладонь опустилась на плечо.

Павел, дрожа от ужаса, медленно повернул голову. Воронцов. Его голос сложно было спутать с чьим-либо другим. Он просто стоял напротив и молчал, сдавливая плечо так сильно, что Павлу стало больно.

Гохман судорожно вздохнул. Он видел лицо Игоря прямо перед своим. Зелёные глаза, пылающие гневом, нос, сломанный Павлом на первом курсе, нервно подрагивающий уголок губ. Так близко, что даже пугает. Странно, они одного роста. Ему всегда казалось, что Воронцов намного выше. Он ошибался. Вот Каратеев выше, почти на пол головы. Вот он, нависает рядом, хрустит костяшками пальцев, словно разминает кисти для удара.

Всё. Триумф был недолог. Теперь точно хана.

– А… я тут курю… – пропищал Павел. – Не хотите? Поболтаем?

Парень видел, как в глазах Воронцова что-то мелькнуло, и улыбка расплылась на лице. Каратеев бросил на приятеля быстрый взгляд и дёрнулся в его сторону.

– Игорь, стой!!!

Он не успел помешать, и Игорь коротким ударом отправил Гохмана в нокаут.

***

Ледяная вода, выплеснутая в лицо, заставила Дашу подскочить на кровати.

– Ты с ума сошла?! – Даша закричала на сидящую рядом Беллу. – Разве можно так людей будить?!

Нижняя губа Беллы вдруг задрожала, на глаза навернулись слёзы, и она заключила недоумевающую подругу в объятия.

– Дашка, как же ты меня напугала! Я думала, ты никогда не очнёшься!

– Не очнусь? Да что за дурдом тут творится?

– Ты вообще ничего не помнишь?

– В смысле?

Тут до Даши понемногу начало доходить, что последнее, что она помнит, это то, как сидела у озера. А теперь она в общежитии. На своей кровати, насквозь промокшая. К ней кто-то подошёл сзади. Даша не смогла его узнать, а потом всё, как в тумане. Неужели её столкнули в воду?!

Даша посмотрела на себя – мокрый свитер прилип к телу, с волос капала вода, но от пояса и ниже она осталась сухой. Значит, в озеро она не падала. Но что тогда?

– Белла, подай, пожалуйста, что-нибудь сухое, и расскажи, наконец, что за хрень тут происходит.

Вытащив из шкафа Дашину толстовку, Белла, часто сбиваясь и путая слова, начала свой рассказ. Даша слушала внимательно, не перебивая. Лишь глаза её с каждой секундой становились всё больше и больше.

Когда подруга закончила, Даша ещё долго не могла отойти от услышанного.

– Это какая-то шутка? – cпросила Даша. – Я? С Гохманом? Белла, признавайся, это что, розыгрыш?!

Даша осмотрелась по сторонам, почти уверенная в том, что из-за двери сейчас выскочат парни и крикнут «С первым апреля!».

Этого не произошло. Лицо Беллы оставалось серьёзным.

– Я бы не поверила своим глазам, если б Игорь и Рома не находились рядом. И… ты как будто не ты была. Взгляд такой стеклянный, у куклы в глазах больше жизни. Ничего не говоришь, только «Паша, мой Паша»…

– Да это бред!

– Даша, это не розыгрыш! – Белла тряхнула подругу за плечи. – Посмотри на себя! Я уже полчаса на тебя водой поливаю! Будь это шутка, разве б ты теряла память?!

Даше уже откровенно стало не по себе. Она взлохматила влажные волосы, вытерла воду, стекавшую по вискам. Погладила сидящего на кровати кота, чтобы успокоиться, но Рыжику не понравились мокрые руки, и он с недовольным «мыррр» перепрыгнул на подоконник.

Не похоже, что Белла врёт. Уж очень взволнованный у неё вид. Всё это было слишком странно.

– Я ничего не помню, – тихо сказала Даша. – Но уж Гохман точно что-то знает. Нужно отыскать его.

– Да, парни как раз пошли его пытать.

– Что делать?!

Глаза Даши вылезли из орбит, а Белла лишь невозмутимо ответила:

– Бить, калечить, уродовать. В общем, делать всё, чтобы он раскололся. И думаю, что Рома увязался за Игорем только для того, чтобы тот не превратил Павлика в фарш.

***

Вообще-то последнее, что собирался делать Игорь, это бить Гохмана и, уж тем более, превращать его в фарш. Он знал, что это неправильно, да и просто нехорошо. А Игорь, несмотря на все свои изъяны, считал себя хорошим человеком. Более или менее.

– Охолонись! – резко бросил Рома, в очередной раз толкая Игоря в сторону, когда тот снова с силой пнул Гохмана, скрючившегося на полу в три погибели. – Ты ему рёбра переломаешь, так всё равно ничего не добьёшься!

– Да знаю я, знаю, знаю!!!

Бить людей нехорошо. Неправильно. Но иногда можно, нужно, просто необходимо!

Игорь резко выдохнул, развернулся и отошёл к стене, уткнувшись лбом в холодные камни и чувствуя, как его заметно потряхивает и даже голос как будто дрожит. Он не думал, что дело дойдёт до драки – у него не было привычки нападать первым. Просто потому, что драться парень умел, как следует. Он и сегодня собирался поговорить, применить любые способы давления или даже шантажа, думал, что логично будет – плевать на стукачество! – даже оттащить Гохмана к Мамонову или Шольцевой…

«Он что-то сделал с Дашей» – эта мысль уничтожила в голове всякую логику, едва Игорь взглянул Павлу в лицо. Слишком свежо оказалось в памяти воспоминание, как он едва успел сбросить Гохмана с девушки за секунду до того, как тот снял штаны. И Игорь не думал, что сорвётся до той степени, что изобьёт однокурсника до крови в первую же минуту после встречи.