— Его зовут Чаар-Тоа-Вал-Готэ, — сказал Вендэль заметив его интерес.

— Все четыре имени его? — ухмыльнулся Дункан.

— У роя нет собственных имен. Первая часть определяет город и принадлежность особи одной из королев. Вторая относит его к определенной касте. «Тоа» с древнего языка означает «воин». Третья говорит о месте его службы. Наш хитиновый друг служит на одной из северных стен города. И наконец, «Готэ» свидетельствует о его высоком чине и праве носить подобный халат. Он один из шести, — монотонно ответил праотец, предчувствуя, что подобных вопросов будет еще немало.

— Значит, его имя отличается от имен его подчиненных лишь последней частью? — не сдавался мистер Грин.

— Да, у них просто нет дополнительной приставки к имени. Вас пленили рядом с одним из карьеров в зоне ответственности Чаар-Тоа-Вал-Готэ. Вы принадлежите ему. Были его гладиаторами на арене.

— Приятно осознавать, что за нас кто-то болел, — саркастично усмехнулся штурман.

— Рой ненавидит империю так же сильно, как и его царица. Ничто не приносит им такого удовольствия, как лицезрение того, как народы империи убивают друг друга. Эта традиция пошла еще с самого начала этой войны. Постоянные стычки на великой стене являются неисчерпаемым источником пленных. Пусть и не в открытую, но все шестеро капитанов стен соревнуются в том, кто выставит лучших бойцов и устроит самое грандиозное шоу. Благодаря вам, Чаар-Тоа-Вал-Готэ теперь фаворит королевы.

— Как они умудряются сохранять подобный порядок, не имея имен? Как отличают друг друга? — Консул старался не просыпать ни крупицы ценной информации и заставил всех вернуться к предыдущему обсуждению.

— Для этого нет необходимости. Они все слышат свою королеву и обязаны ей подчиняться. Собственной волей они обладают лишь в незначительных проявлениях.

— Я видел, что некоторые отличаются. Передвигаются поодиночке и выглядят вполне самостоятельными, — сказал Сварн.

— Это женские особи. Они действительно одарены свободой мысли. Это создает ряд проблем для действующей королевы. Стоит ей допустить ошибку, хоть на момент потерять контроль, и одна из ее дочерей обязательно захочет занять ее место.

— Суровый мир. Как и везде, — пожал плечами утларг.

Сварну приходилось сдерживаться. Сейчас он шел рядом с существом, на долгие годы изгнавшим его родной народ с собственных земель. Древний постоянно боролся с искушением вцепиться ему в глотку. Он хотел что-то сказать, но капитан Хольт его перебил:

— Чего хочет королева?

— Власти. Как и всегда, — печально ответил праотец.

Обитель королевы Чаар представляла из себя весьма специфическую конструкцию. Это было то самое здание, похожее на замок из мокрого песка, что бросилось Итану в глаза еще при первом знакомстве с городом. Подобравшись поближе, Кэр смог разглядеть, что, помимо песка и камня, фасад дворца составляют еще и шестигранные пластины. Миновав внутренний двор, они начали долгий подъем на вершину башни.

— И почему все власть предержащие так зациклены на том, чтобы забраться так высоко не только метафорически, но и буквально? — эта мысль не давала Итану покоя на протяжении всего подъема.

Очередной тоннель вывел пленников в некое подобие тронного зала. Аурлийцы удивились, не увидев никаких богатств или даже намека на украшения. Мрачное пространство было обставлено лишь немногочисленными свечами. На высеченном в камне троне восседала темная фигура. Вендэль взял на себя роль переводчика, одновременно транслируя свои слова в голову каждого присутствующего. Прежде чем начать, он согнулся в почтительном поклоне.

— Тот факт, что эта беседа состоится, вселяет радость в мое сердце. Я рад, что твоя мудрость согласна с тем, что сейчас необходимо отбросить былую вражду.

— Имперец должен умереть, — это были первые слова, произнесенные шепчущим голосом королевы Чаар.

Клетис рефлекторно сделал шаг назад, оглядываясь по сторонам в поисках того, что можно было бы использовать в качестве оружия. Поддержки среди своих спутников он не нашел. Никто из них не любил его настолько сильно, чтобы рисковать собственной жизнью в тот самый миг, когда впереди впервые за долгое время забрезжила надежда. Консул запомнил этот момент на весь отведенный ему срок существования.

— Это не просто имперец, моя госпожа. Клетис является одним из четырех консулов императора. Его жизнь необходима для воплощения нашего плана в жизнь, — неожиданно заступился за него Вендэль.

— Имперцам сложно доверять. Ты ведь и сам это знаешь, праотец, — голос Чаар, транслируемый Вендэлем, звучал пугающе.

Сокрытое в тени лицо оставляло пространство для фантазии, и Итан невольно размышлял над тем, как много черт насекомых оно имеет.

— Если ты хочешь мира, я с радостью поддержу тебя. Вопрос только в том, почему сейчас и с чего вообще рой хочет пойти на это? — Клетис уже пришел в себя и, распрямив плечи, переводил взгляд с королевы на Вендэля и обратно.

Он чувствовал себя немного неловко из-за своего внешнего вида. Ему еще не доводилось вести переговоры в таких лохмотьях, но сейчас он представлял империю и не мог позволить себе проявить слабость или даже малейшую неуверенность.

— Не мы начали эту войну, имперец! — королева поддалась вперед, опираясь локтями о трон.

Слабый свет свечи упал на ее лицо, и Кэр даже испытал легкое разочарование. В Чаар не было того уродства, что уже успело дорисовать его сознание. По человеческим меркам ее даже можно было бы назвать невероятно красивой, если бы не пугающие желтые глаза. В них не было ничего общего с людскими.

— Вздор! Рой первым напал на наши южные границы больше двух тысяч лет назад, — не отступал консул.

Чаар вскочила со своего места, желтые глаза, казалось, готовы были поглотить имперца. Стоявшие позади консула гестала и мистер Мерфи незаметно поспешили сделать несколько шагов в сторону.

— Ты ничего не знаешь, имперец. Или не хочешь знать. Расскажи ему, праотец. Скажи правду! — королева зашипела, Кэр поморщился от неприятного ощущения в голове.

— О чем она, Вендэль? Я всегда думала, что рой первым начал эту войну. Хотя, зная империю, не удивлюсь и обратному, — спросила Ингрид.

— Королева говорит правду. Правивший в те времена император Нумерий приложил немало усилий, чтобы свидетелей его ошибки не осталось в живых. Были убиты даже слуги.

— Свидетелей чего? — недоверчиво спросил консул.

— Свидетелей того, что империя сама создала своего главного врага. Рой не пришел в этот мир во время огненного дождя. Его создали позже.

— Чушь! Я изучал историю, читал летописи. Все постоянно винят империю во всевозможных бедах, — вспыхнул Клетис.

— Я бы о таком в учебниках не писал. Не удивлюсь, если это правда, — ухмыльнулся капитан Хольт.

— Все так. К тому времени эльфы уже были порабощены, но Нумерий считал, что их мало. Он хотел создать для своего народа идеальных рабов, число которых могло бы многократно превышать население империи, но при этом не представлять для нее угрозы.

— И что могло пойти не так? — едва слышно прошептал стоявший рядом с Итаном штурман, расплывшись в саркастической улыбке.

— По его поручению узкий круг исследователей из народа дарнау проводили бесчеловечные опыты на покоренных эльфах. Однако никто из них не смог пережить того воздействия, что на них оказывалось. Кроме одной. Врожденный дар к регенерации, который царица Сэйн всегда считала своим даром, в конечном итоге оказался для нее страшнейшим из проклятий.

— Лотэйр сказал Алтману, что имперцы убили ее во время штурма вместе со всем эльфийским советом! Он остался с отступниками только потому, что жаждал мести! — возмутилась Ингрид.

— Мой брат соврал. Не в первый и не в последний раз. Лотэйр непрост, но он любил и уважал своего главного следопыта и не хотел, чтобы тот знал, что стало с его возлюбленной.

— По-твоему, обречь его на бесконечно долгую жизнь, полную ослепляющей ярости, было милосердным решением? — отступница выходила из себя.