— Бесполезно, дружище, — ухмыльнулся мистер Мерфи, присаживаясь на единственную в клетке скамью.

— Какого черта?! — возмутился Кэр спокойствию своего собеседника.

— Смирись, король категоричен в отношении дуэлей, а эти люди просто-напросто слишком стараются ему угодить. Завтра утром нас повесят, и все это будет уже не важно, — хмыкнул сероглазый.

Итан знал, что это было правдой. Когда закончилась война, многие радикальные представители обеих сторон были обескуражены тем, что более не могут доказать свою правоту, разрубив оппонента на поле боя. Дуэли между представителями разных фракций и в первую очередь благородного сословия стали для столицы настоящей проблемой.

Постоянные споры и недовольство проигравших не находили поддержки в глазах победителей. Все конфликты привычно исчерпывались старым излюбленным способом. Все просто: если оппонент не дышит, он вряд ли сможет отстаивать свою позицию.

— Мне пока нельзя умирать, — мрачно произнес Итан, понемногу успокаиваясь.

— Так считает каждый, кто оказывается на пороге смерти. — На лице мистера Мерфи замерла маска безразличия ко всему происходящему.

— Ты поразительно спокоен для человека, которому завтра должны накинуть петлю на шею. — Сосед по камере раздражал его своей безмятежностью.

— Ты действительно Итан Кэрил? Похож. Твоя статуя однажды спасла мне жизнь. Если выживешь, присмотрись к правой голени. Там остался рубец от меча, намеревающегося снести мою голову.

— Мое имя Итан Кэрил, уверяю тебя в этом, — ответил лейтенант, пораженный неожиданным совпадением.

В конце концов, шанс оказаться в одной клетке с человеком, повредившим статую, которая должна была тебя увековечить, должен был быть минимальным.

— Герой войны, стало быть, — вновь ухмыльнулся собеседник.

— Ты воевал? Я думаю, я бы запомнил столь умелого воина в наших рядах. Я видел, как ловко ты противостоял тем шестерым.

— Будто был большой выбор. Конечно, воевал. Вы пленили меня после второго сражения у полей Холанда.

— Значит, церковник?

— Не самый преданный. У меня никогда не было особых причин любить Ортос. — Лицо узника на секунду исказила едва заметная ехидная гримаса.

Кэр отвлекся от попыток разжать прутья и повернулся к собеседнику. Тот был лет на пять старше лейтенанта. Густые темные волосы практически касались плеч. От угла правого глаза по щеке шел тонкий шрам. Кэр внимательно присмотрелся к своему товарищу по несчастью.

Фамилия Мерфи казалась ему знакомой. Итан готов был поспорить, что когда-то в детстве мать рассказывала ему об этой семье, но не мог ручаться, что эти воспоминания не являются плодом его детской фантазии.

— Ты случайно не из тех самых Мерфи? — все же решил уточнить Кэр.

Миссис Кэрил свою юность провела в столице и утверждала, что являлась очевидцем и едва ли не непосредственным участником той трагичной истории. Будучи далеко не последней красавицей при дворе, она была замечена одним из наследников рода Мерфи. Дед Итана даже дал новоиспеченному жениху свое благословение, но последовавший за этим кошмар кардинально изменил судьбу будущей супруги профессора морской академии.

Фамилия Мерфи принадлежала древнему знатному роду, выходцы из которого на протяжении истории достаточно часто занимали пост верховного магистра священного совета. Неприлично богатые и властные, на протяжении последних столетий они не видели для себя конкурентов ни в одном из благородных семейств. Характерные для Мерфи серые глаза смотрели на всех свысока до тех пор, пока не были закрыты.

Около двадцати лет назад инквизиция признала их еретиками, открыв настоящую охоту на ведьм. Ходили слухи, что причиной этого стал результат подковерной борьбы за титул верховного магистра. Путь к власти отца Коннора и Калеба не был бескровным. Итан не знал, действительно ли Мерфи поклонялись богам древних или улики были им подброшены, а доказательства сфальсифицированы. Однако мать всегда была убеждена в невиновности сероглазой семьи.

— Тех самых. — На лице Эйдена впервые отразилась эмоция, показавшаяся лейтенанту искренней.

— Я слышал, никого не осталось? — полувопросительно сказал Кэр.

— По документам и не осталось. Я был совсем юн, когда это произошло. Помню, как инквизиторы ворвались в поместье. Первое, что я увидел, выглянув на шум из окна своей спальни, было то, как моему дяде перерезают горло.

Итан невольно поморщился, понимая, что это не последняя пугающая подробность, которую он сейчас услышит.

— Я разбудил родителей, но было уже слишком поздно. Стража была перебита, а род Мерфи стремительно терял в своем числе. Отец приказал нам с матерью уходить через потайной ход. Едва за нами закрылась дверь, как в спальню ворвались вооруженные люди. Тогда мне казалось, что его ударили кинжалами не менее двух десятков раз. Звук проникновения клинка в плоть надолго отпечатался в моей памяти.

Бывшего лейтенанта немного настораживала та искренность, с которой мужчина, очевидно не привыкший быть открытым с другими людьми, делился своей историей. С другой стороны, завтра они должны были умереть, и скорее всего, он воспринимал этот разговор как возможность исповедаться.

— Нам удалось выбраться за пределы поместья. Накинув плащи прямо поверх ночных одеяний, мы покинули город. Тогда мы еще не знали, что за нами уже идет погоня. Голодные, измученные и босые, мы добрались до побережья. Матери пришлось пожертвовать единственным имеющимся у нее при себе кольцом, чтобы купить у зеленых плащей возможность отплыть на корабле. Капитан был настолько жаден, что дал нам лишь одно место. Это несмотря на то, что цена этого кольца составляла не меньше половины стоимости его жалкого суденышка. Уплывая, я видел, как на пристани появились серые. Они буквально голыми руками разорвали самого дорого для меня человека на части.

— Куда же ты отправился? — спросил Итан, присаживаясь на скамью рядом с ним.

Его заинтересовала история необычного собеседника. Она вполне согласовывалась с той версией, что когда-то давно поведала ему мать. Тогда, в детстве, он не был уверен в том, правда ли это или же просто страшилка, которой она решила его напугать. Опасаясь, что за связь с родом Мерфи его дочери угрожает опасность, дедушка Кэра отправил ее в герцогство Корд, подальше от цепких рук инквизиторов. В Корквиле она познакомилась с Кэрилом-старшим, а совсем скоро на свет появился и сам Итан. Аурлиец содрогнулся от охватившей его сердце боли. Спустя десятилетия костры инквизиции все же добрались до его матери.

— Не то чтобы у меня был выбор. Капитан мне его попросту не предоставил. Он достаточно быстро понял, что меня ищут, и постарался избавиться от опасного пассажира как можно скорее, высадив в первом же южном порту. Так я оказался в пустыне, без денег и необходимых для выживания знаний.

— И все же ты выжил, — печально ухмыльнулся лейтенант.

— Когда я думал, что дела мои совсем плохи, меня подобрал один из купеческих караванов, являющихся очередным звеном бесконечной торговой цепочки. Они давали мне пищу и питье, а я прислуживал им чем мог.

— Сомневаюсь, что караванщики могут воспитать такого воина, как ты.

— Все так. Караван разграбили пустынные разбойники. Их главарь пощадил меня, восхитившись моей готовности принять смерть. Я провел с ними несколько лет, научившись за это время неплохо обращаться с мечом и кинжалом.

— Я думал, герцог Гранада расправился со всеми кочевниками и другими искателями легкой наживы, — удивился Итан.

— И снова в точку. Синие плащи устроили засаду на моего приемного отца. Убили всех. Мне повезло — я в это время внедрился в очередной караван, чтобы узнать его маршрут. И знаешь что? На караван, частью которого я стал, тоже напали. Правда, в этот раз нападавшие оказались Скитальцами. До сих пор не знаю, что во мне увидел тогда этот старик, но он взял меня к ним, научил выживать посреди бесконечных песков.

Кэр на секунду замер. В голове были слишком живы воспоминания о встрече с этими необычными аборигенами пустыни. К тому же он был уверен, что мятежники убили всех во время облавы на их лагерь.