— У нас появился новый враг, равного которому мы прежде не встречали. Это война не будет подобна тем, что привыкли вести люди, мотивирующие свою ненависть лишь верой в других богов. Вы все слышали доклад разведчиков. Не будет сострадания, не будет борьбы за свои земли или свободу. Нас собираются истребить, и речь сейчас идет о выживании всего нашего народа.

Поддавшись излучаемой оратором силе, замолчали даже старейшины, представляющие интересы кварталов. Итан тоже невольно поддался магии его уверенности.

— Так что ты предлагаешь? — из всех присутствующих говорить с оратором на равных осмеливался лишь Велизар.

Повскакивавшие до этого в порыве эмоций старейшины трущоб уселись на свои места, позволяя аурлийцу внимательно осмотреть говорящего. Уже переживший свои молодые годы мужчина тем не менее выглядел крепким и вполне опасным противником. Живые глаза быстро бегали, оглядывая всех собравшихся. Никто не мог выдержать на себе его взгляда дольше пары секунд и, признавая поражение, отводил глаза в сторону. На вид ему было не больше сорока, однако острая, подобно иглам, щетина уже была покрыта сединой. Густые брови придавали его портрету еще большей уверенности.

— Судьба наградила меня правом говорить от имени всех жителей трущоб, и мы считаем, что пришло время вернуться домой. В наш настоящий дом, Велизар. Неужели тебя самого устраивает жить подобно дворовой собаке, гордящейся тем, что исправно охраняет покой жителей Долины?

— Уже много поколений наш народ называет своим домом именно Камград, — выкрикнул старейшина, но, не выдержав тяжелого взгляда Сварна, моментально осекся.

— Сколько лет мы ведем этот нескончаемый спор? Что такое дом? Место, где зародился наш народ? Или, быть может, эта сырая пещера? Дом утларгов — это я, вы и все те, кто сейчас собрался внизу, ожидая нашего решения. Предлагая бежать, я лишь стараюсь его спасти, — голос Сварна звучал в полной тишине.

— И тебе совсем не жалко бросить все то, чего мы добились? Весь этот город, что наши предки тяжелейшим трудом выстроили прямо в камне, — ответил вопросом Велизар.

— Думаю, наши предки нас поймут. Сомневаюсь, что они предпочли бы защиту бездушных стен Камграда выживанию своего народа.

— Ты не веришь в то, что мы сможем одержать верх? Считаешь, что стоит оставить все, что у нас есть, при первом отзвуке призрачной опасности?

— Из этих пещер лишь один выход. Если те твари, о которых доложил отряд, прорвутся через городские стены, нам некуда будет бежать. Камград, который ты так любишь, превратится в склеп, — Сварн не отводил взгляда все время, что говорил с воеводой.

— Мы не одиноки. Старший народ не откажет нам в своей помощи. Так ведь, Лазар? У нас теперь общий враг. Или ты сомневаешься в силе старшего народа, Сварн?

Лазар молчаливо склонил голову, соглашаясь со словами воеводы, но Итану показалось, что мышцы на его лице слегка дрогнули.

— Жители Долины никогда не гнушались использовать нас, чтобы сохранить собственные жизни, — печально ухмыльнулся Сварн.

— К тому же моя дочь права. С чего ты взял, что аурлийцы примут нас с распростертыми объятиями и добровольно поделятся землей? Где гарантии, что мы сможем одержать верх в той войне? — продавливал свою позицию Велизар.

Кэру стало не по себе. Он впервые ощутил, насколько реальна угроза возвращения древних в Аурлию. Воевода был прав, аурлийцы никогда не допустят подобного по доброй воле. Лейтенант вовсе не хотел стать тем, кто, возвращаясь из экспедиции, привезет домой подарок в виде боли и страданий.

— Среди нас есть представитель той ветви нашего народа, что осталась на континенте после великого исхода. Ему есть что сказать, и я прошу совет его выслушать, — Сварн указал раскрытой ладонью на Чарли Рокуэла.

— Мое имя Белозар, — представился доктор, поднявшись со своего места.

Итан обернулся на мистера Кэмбела и увидел на лице дипломата плохо скрываемое недовольство. Должно быть, Артур переживал о потенциальной угрозе не меньше лейтенанта. С другой стороны, в голове эмиссара герцога шел тяжелый мыслительный процесс, в ходе которого аурлиец пытался взвесить все за и против. Он уже продумывал, как бы он мог использовать вторжение утларгов для достижения своей цели и изменения существующего в Аурлии миропорядка.

— Я могу говорить от имени всех наших собратьев, что остались на утраченной родине. Народ, когда-то изгнавший нас с принадлежащих нам земель, сейчас совсем не тот, что был прежде. В них нет единства, континент поделен на герцогства, каждое из которых преследует лишь свои цели.

Дункан окинул Чарли Рокуэла презрительным взглядом. Кэр обрадовался, что сейчас рядом с ними нет Джонатана Норрингтона. В противном случае капитан гвардейцев мог бы накинуться на доктора прямо здесь.

— Что помешает им объединиться при появлении общего врага? — справедливо заметил Велизар.

— Вы проницательны, воевода. Такое действительно может случиться, но это займет время. В первую очередь нам следует избавиться от главного врага — аурлийской церкви. Обогнув материк и высадившись в восточной части континента, мы обезглавим ее, захватив столицу. Лишившись централизованного управления, герцогства останутся беззащитными. У них много претензий друг к другу, и лишь контроль Ортоса сдерживает герцогов от взаимной распри.

— Не торопитесь. Я смотрю, вы уже все продумали, однако совет еще не принял решения, — воевода явно был недоволен, увидев тень сомнения на лицах своих сторонников.

— Прошу у старейшин разрешения взять слово, — в центр круга неожиданно вышел Артур Кэмбел.

Велизар намеревался осадить зарвавшегося аурлийца, но Лазар опередил его, позволив дипломату высказаться.

— То, что сейчас произнес этот человек, звучит как прямое объявление войны моему народу. Мы прибыли в эти края с добрыми намерениями. Если я правильно помню, утларги являются вассалами жителей Долины, интересы которых здесь представляет Лазар, — мистер Кэмбел зло смотрел на доктора, указывая на него пальцем.

По рядам прошел недовольный ропот, но возразить словам аурлийца никто не посмел. Старейшины хоть и с неохотой, но вынуждены были признать, что обязаны подчиняться старшему народу.

— Когда-то давно Лазар дал обещание нашему покровителю и своему брату Венделю, что не потревожит созданный тем мир. Таким образом, если утларги не забыли о преданности своим спасителям и о таком понятии, как честь, об экспансии Аурлии не может идти и речи.

Возмущение стало более громким. Началось бурное обсуждение внутри каждой из фракций старейшин.

— Сегодня было произнесено достаточно слов. Пора принимать решение. Прошу старейшин, поддерживающих идею остаться здесь и защитить наш дом, положить камень на левую чашу священных весов. Те же, кто желает бросить все и искать спасения за морем, могут положить камень на правую, — по тем интонациям, которыми воевода окрасил озвученные позиции, было понятно, что сам он определенно придерживается первого варианта.

Старейшины по очереди начали подходить к большим весам, опуская на их чаши идеально выточенные камни одинаковой формы и размера. Никаких сюрпризов голосование не преподнесло. Старейшины верхнего уровня клали камни на левую чашу, а представители трущоб без исключения голосовали строго за противоположный вариант. К концу голосования, как и предполагалось, чаши весов зависли на одном уровне, сохраняя идеальный баланс.

— В подобном случае решение остается за воеводой, — прошептала Сирин на ухо аурлийцу.

Велизар покинул свой трон и, не торопясь, подошел к весам. Итан не знал, притворяется воевода или нет, но казалось, что решение действительно дается ему непросто. Раскрыв ладонь, он несколько секунд любовался лежавшим на ней камешком. Тяжело вздохнув, он положил камень на левую чашу. Весы еще несколько секунд оставались в том же положении, но затем плавно начали опускаться в пользу нужного воеводе решения.

— Да будет так, — громогласно объявил Велизар.

Итоговый результат не был неожиданностью для старейшин, представляющих трущобы, но их возмущение все же пришлось утихомиривать не одну минуту. Кэр немного выдохнул, почувствовав, что он и его товарищи не стали причиной новой войны для своего народа.