Итан даже не нашел что ответить, так как, будучи увлеченным собственными мыслями, сперва даже не понял, о чем она ведет речь.

— Хорты сосуществуют кланами и не видят своей жизни по одиночке. По крайней мере, большинство из них, но наш спутник исключение. Покидая свой дом и клан, хорт прощается со своим именем, так как оно ему больше не принадлежит. Безымянный рискнул всем, чтобы попытаться найти свое место в этом мире, — Сирин приходилось кричать, чтобы пересилить очередной порыв ветра.

На землю уже опустилась ночь, а деревни лесорубов так и не было видно, хотя косвенные признаки в виде полей, состоящих из сотен невыкорчеванных пней, уже не раз попадались уставшим путникам на глаза.

— Такими темпами его местом в этом мире, скорее всего, окажется придорожная канава, в которой он очутится вместе с подарком в виде ножа под ребрами. И все это ради того, чтобы кому-то что-то доказать?

— Может, и так, но это его решение. В конце концов, он доказал в первую очередь самому себе свое право занимать место в отряде, равно как и в окружении консула.

— Я был бы не прочь видеть его рядом с нами и без всяких доказательств, — снисходительно улыбнулся Итан, останавливаясь.

От внимания, оказанного Сирин, по сердцу аурлийца разлилось тепло, заставляющее позабыть о том шторме, что творится вокруг. Древняя тоже остановилась, и Кэр невольно потянулся пальцами к ее мокрой от дождя руке. Больше всего на свете ему сейчас хотелось обнять ее и все объяснить, но резкий крик центуриона оборвал возникшую на миг идиллию.

Долгожданное поселение лесорубов все же объявилось, и Итан был единственным членом отряда, кому эта новость не пришлась по душе. Момент был упущен, и Сирин уже шла вперед, предвещая теплый уют очага.

Приветливым этот городок назвать было никак нельзя. На улицах отряд не встретил ни одного жителя, а редкие огни можно было увидеть лишь в дальних домах на другом конце поселения. Имперец не был намерен мучить себя долгими поисками и, приметив крупный дом, похожий на барак для рабочих, скомандовал разгружать телеги. Спорить с его выбором никто не стал. Промокшие насквозь одежды сделали последние несколько часов пути невероятно трудными, и каждый мечтал лишь о том, как поскорее ему уснуть.

— Не забудь напоить апрумов, — повелел центурион полуорку, стуча своим увесистым кулаком по слабой деревянной двери.

Ответа не последовало, но дверь распахнулась сама собой. Все, кроме бубнящего себе под нос ругательства Тору, постарались поскорее укрыться под крышей. Пропускающий всех у двери Га-либ бросил быстрый взгляд на полуорка, пытающегося поднять ведро воды из расположенного на площади колодца. Затем взгляд монстра перешел на погруженный в ночь город.

— Что ж, по крайней мере будет интересно понаблюдать, что из этого выйдет, — едва заметная хитрая улыбка монстра коснулась его лица.

— Что ты сказал? — переспросил проходящий мимо Ун, не разобравший произнесенных шепотом слов Га-либа из-за барабанившего по навесу ливня.

— Говорю, интересно было бы знать, когда закончится эта гроза, — соврал монстр, подгоняя охотника поскорее проникнуть в дом.

Внутри незваные ночные гости уже постарались избавиться от большей части мокрой одежды, стараясь при этом не переходить границ приличия. Кэр не мог не заметить взгляд Уна, устремленный в сторону Абель, мокрая рубаха которой прилипла к телу и подчеркивала лишенную изъянов фигуру представительницы старшего народа. Уве и Ивес нашли небольшой склад с сухими дровами и уже занимались разведением камина. Спустя несколько минут в зале стало светло и даже вполне уютно.

Ливий снял свои доспехи, и всем стало видно, что вся его туника пропитана кровью. В некоторых местах ткань была разорвана наконечниками попавших в имперца стрел. Минна тут же выразила свою обеспокоенность и вызвалась обработать раны центуриона, поражаясь тому, как тот смог так долго оставаться на ногах. Дверь распахнулась, и на пороге появился Тору. Выудив из-под плаща бурдюк с крепко пахнущей жидкостью, он уселся рядом с молчаливым и дрожащим то ли от холода, то ли от перенесенного кошмара сражения хортом.

— Как думаете, куда подевались хозяева нашей скромной обители? — спросил Дункан, когда все перевели дух.

— Наверняка отправились работать в лес, где их застал дождь. Скорее всего, они предпочли заночевать во временном лагере и не пытать себя трудной дорогой, — предположил Ивес, успокоив зарождающееся беспокойство.

— Утром разберемся, — сказал Ливий, к которому стремящаяся помочь Минна прижималась ближе, чем это требовалось для обработки ран.

Путники провели вместе еще около получаса, прежде чем по очереди принялись отходить ко сну. Все женщины отряда дружно заявили, что спать они будут отдельно, не желая провести ночь в промокших до последней нитки одеждах. Благо барак оказался весьма большим, и комнат в нем было достаточно, чтобы каждый мог уединиться в личных покоях. Поднимаясь на второй этаж, Кэр увидел руку Сирин, закрывающую за собой дверь.

Выбрав себе комнату, ничем не отличающуюся от всех остальных, Итан повалился на кровать. Спать ему совершенно не хотелось, а мысли постоянно возвращались к моменту короткого разговора с Сирин. Понимая, что уснуть не сможет, аурлиец вскочил на ноги и несколько раз прошел взад и вперед по комнате, убеждая себя в правильности принятого решения. Выйдя в коридор, он постарался вспомнить, какая из двух десятков абсолютно одинаковых дверей принадлежит покоям древней.

Сирин с удовольствием скинула тяжелую одежду и, распустив волосы, растянулась на не самой приглядной, но в этот момент казавшейся идеальной кровати. Она была довольна тем, что нашла в себе силы заговорить с этим аурлийцем, заставляющим ее злиться и испытывать невероятное чувство тепла одновременно.

Итан стоял с противоположной стороны двери, пытаясь придумать что он скажет, после того как постучит. Древняя потянулась, издав едва слышный стон, но аурлиец сумел его уловить и больше не колебался. Рука замахнулась, чтобы негромко постучать в дверь. Сирин прикрыла глаза, но через долю секунды распахнула их вновь от охватившего ее ужаса. Она ясно почувствовала болезненный укол в свою спину и поняла, что не в состоянии совершить даже малейшее телодвижение. Холод охватил кончики ее пальцев, а из груди вырвался последний вздох.

Древняя услышала тихий стук в дверь, но ничего не смогла ответить. Она буквально чувствовала, как ее кровь разгоняет яд по организму. Из всего тела способность к движению сохранили только глаза, которые хаотично бегали из стороны в сторону, не находя объяснений происходящему. Комнату вновь заполнил негромкий стук. Сирин покосилась на дверь, однако в окружающем сумраке так и не смогла разглядеть сквозь щели черты лица аурлийца, но она была уверена, что это он.

На глазах выступили слезы бессилия и чувства упущенного счастья. Она ругала себя за то, что так и не объяснилась с тем, кто стал ей дороже всех. Периферийным зрением Сирин уловила движение с одной из сторон своей кровати. Ветви поднимающегося растения прислонились к ее щеке, продолжая двигаться вверх и прячась под волосами. От страха зрачки древней превратились в две мельчайшие точки, подобные самым далеким звездам на небосклоне.

Девушка ощутила, как ветви коснулись ее виска, раскрывшиеся поры, позволили растению проникнуть в ее разум. Сознание покинуло тело Сирин, на секунду зависнув над ней, давая возможность в последний раз взглянуть на собственное лицо и остекленевшие глаза. Получив в ответ на свой стук лишь молчание, Итан воспринял его за нежелание древней видеть его и в расстроенных чувствах вернулся в свою комнату. В долгой борьбе со сном аурлиец все же уступил это поле битвы, погрузившись в царство Морфея.

Кэр завтракал в общем зале вместе с Дунканом, когда со второго этажа донеслись весьма изощренные ругательства. Моряки вскочили со своих мест и поспешили вернуться наверх.