— Мы сейчас не просто моряки и авантюристы. Находясь на большой земле, мы представляем здесь весь наш народ, и это накладывает на нас определенные обязательства.

Было видно, как мистеру Кормаку тяжело воздержаться от продолжения спора. С языка плотника едва не сорвались слова, предполагающие наличие у капитана личных мотивов, чтобы подольше задержаться в этих краях. Однако Кларку удалось сдержать гнев и сохранить спокойствие.

Мистер Кэмбел поднялся из-за стола, и Кэр с радостью отметил, что дипломата теперь не так сильно беспокоит его ранение, и он больше не нуждается в трости. Подойдя к шкафу, он выудил из него необычную бутылку в форме параллелепипеда.

— Подарок, в знак добрых намерений утларгов. Вручил лично воевода в день, когда нам предоставили это поместье. Думаю, пришло время ее открыть. Заодно почтим память наших усопших товарищей, — мрачно проговорил Артур, срезая воск, покрывающий увесистую пробку.

За время их разговора к посольству прибыл посланник Велизара, сообщивший, что заседание совета старейшин назначено на завтра. Члены отряда Ливия приглашались для дачи показаний. Раззадорив себя бутылкой классической настойки утларгов, вся компания направилась в трактир Хотуля, чтобы как следует отпраздновать воссоединение.

Никогда прежде старику не приходилось встречать в своем доме такое большое количество представителей разных народов. Га-либ и Тору сидели особняком, стараясь держаться подальше от основного веселья. Полуорк пытался влить в себя столько, сколько потребуется, чтобы начисто стереть из своего сознания все воспоминания о недавних событиях. Ему некуда было спешить. Его появление в столице не сулило ему ничего хорошего.

Дункан представил Джеро своим соплеменникам. Первичное настороженное отношение аурлийцев к громиле испарилось спустя пару кружек эля. Штурман тщательно переводил для моряков слова своего товарища. Спустя несколько часов в трактир вошла Сирин и присоединилась к шумной компании. Мистер Грин подвинулся, чтобы позволить ей сесть рядом с Итаном. Девушка успела умыться и облачиться в менее воинственные одежды. На плече лежала элегантно заплетенная коса. Заняв освободившееся между двумя аурлийцами место, Сирин периодически окидывала Кэра загадочным взглядом.

Лейтенант заметил, что за ними пристально наблюдает старик Хотуль. Встретившись с аурлийцем глазами, трактирщик подмигнул и расплылся в улыбке. Он был одним из тех немногих, кто видел в Сирин не только лишь дитя проклятия, и сейчас радовался тому, что у нее появилось окружение, придерживающееся такого же мнения.

— Тебе нужно умыться и позаботиться о ранах. Ты плохо выглядишь, — прошептала Сирин на ухо аурлийцу так, чтобы ее слова были слышны только ему.

Кэр и не подумал возражать, он давно уже испытывал неловкость, чувствуя себя дикарем в грязных оборванных одеждах. К тому же он все еще испытывал сильную боль, даже несмотря на то, что радость встречи с друзьями слегка ее притупляла. Распрощавшись с остальными участниками застолья и стараясь игнорировать улыбающиеся и все понимающие взгляды, они направились к дому древней.

Сирин подготовила все необходимое и оставила аурлийца в одиночестве, чтобы тот мог привести себя в порядок. Только покончив с гигиеническими процедурами, Кэр заметил, что древняя забрала всю его одежду. Обмотавшись полотенцем, он вернулся в комнату, где его ждала Сирин. Девушка сидела за столом и медленно попивала вино из изящного кубка. В небольшом котелке, висящем на специальных подпорках в камине, кипела какая-то жидкость.

— Прости, я не нашел своих одежд, — сказал Кэр, хотя смущенным себя вовсе не чувствовал.

— Хотуль принесет тебе новую. Нам надо обработать раны, — ответила Сирин, поднявшись с кресла, и сняла котелок с огня.

— Благодарю, — уставший и ослабленный алкоголем разум аурлийца не нашел лучшего ответа.

— Не бойся, они не горячие, — древняя щипцами выудила из кипящей воды разваренные травы, похожие на водоросли.

Подойдя к Кэру, она осмотрела его, пытаясь выявить все пораженные участки тела, а посмотреть было на что. Недавние испытания оставили не один отпечаток на коже аурлийца. Девушка аккуратно вскрывала ножом нагноившиеся раны и промывала их, после чего втирала в место ранения приготовленные травы. Несмотря на сопровождающую прикосновения боль, Кэр пытался каждой клеткой своего тело ощутить касания ее нежных пальцев.

— Можно? — спросила Сирин, глядя на шрам около самого сердца аурлийца, после того как закончила со свежими ранами.

Кэр не успел ответить, а она уже коснулась подушечками пальцев крохотной неровности у него на груди.

— Прости, — сказала она, намереваясь убрать руку, но Кэр перехватил ее, поймав за кисть.

Неожиданно раздавшийся стук в дверь предотвратил то, что должно было случиться. На пороге стоял Хотуль, держа в руках новые одежды, а позади него в окружении солдат притаился рыжеволосый Агний. Он сильно изменился за прошедшее время, превратившись из юноши во взрослого мужчину. В глазах читалась осознанность мудреца, но полуобнаженный вид аурлийца заставил проснуться дремавшую в нем ревность.

— Чем обязан? — ничуть не смутившись, спросил Итан.

— Я здесь по поручению совета. Все члены отряда, вернувшегося из Вормса, подлежат взятию под стражу вплоть до завтрашнего заседания, — командным тоном проговорил Агний.

— По какой причине? — возмутилась Сирин.

— Совет опасается, что ненужные слухи распространятся раньше, чем он примет необходимое решение. Приказ поступил лично от Велизара. Вас не тронут, даю слово, — рыжеволосый старался не смотреть в глаза хозяйки дома.

За время долгого отсутствия древней в городе многое в жизни Агния переменилось. Потеряв в битве при Вормсе отца, он больше не мог позволить себе тратить свое время на глупости. Рыжеволосый всеми силами старался не позволить своей семье растратить свою репутацию и весьма преуспел в выполнении своей задачи. Агний больше не строил вокруг Сирин непререкаемый образ собственного идеала женщины. К тому же за прошедший срок он успел проникнуться нежными чувствами к другой особе, которая, в свою очередь, отвечала ему взаимностью. Между тем, увидев Сирин в обществе Итана, рыжеволосый с трудом совладал с подступающим к горлу гневом. Аурлиец все же врал ему, когда говорил, что древняя его не интересует. Тем не менее утларг намеревался сдержать данное секунду назад обещание, и парочке действительно ничего не угрожало.

— Я могу одеться, или потащишь меня в таком виде? — спросил Кэр, расстроенный столь неожиданным поворотом обстоятельств.

— У тебя две минуты, — буркнул рыжеволосый.

Кэр надеялся, что их с Сирин оставят наедине, но солдаты вошли в дом, разделив пленников по разным комнатам. Одевшись, аурлиец вышел на улицу, чтобы присоединиться к конвою, в котором их уже ждали все остальные. Тору немного покачивался от выпитого, и двум стражникам приходилось поддерживать его под руки. Грин успокаивающе и, как показалось Итану, понимающе улыбнулся своему собрату. Га-либ переживал, что его прервали во время трапезы. Древние повели их еще выше, в сторону правящего квартала Камграда. Оказавшись в отведенной для членов отряда клетке, Кэр уселся напротив Сирин. В своих мыслях аурлиец сетовал на судьбу, подкинувшую их будущему очередное препятствие. Остальные узники долго разговаривали между собой, оскорбленные подобным обращением. Отчетливо слышалось громкое возмущение Тору по поводу отсутствия в темнице Ивеса. Разумеется, утларги были не вправе задержать представителя старшего народа.

Кэр и Сирин не произнесли ни слова, глядя только друг на друга. Помрачневшее лицо древней озарила улыбка, заставившая уголки губ аурлийца поползти вверх. Посреди всеобщей суматохи никто не заметил их тихого, едва слышного смеха.

Несмотря на то что утларги сделали все, чтобы члены отряда не чувствовали себя пленниками, клетка все еще оставалась клеткой. Утром их посетил Агний, сообщивший, что заседание вскоре начнется.