Вошедший отступник пододвинул к кровати стул и уселся рядом с аурлийцем. Мужчина выглядел бледным даже по меркам своего народа. Несмотря на ловкость движений, лицо его выглядело уставшим. Круги под глазами превратились в треугольники, вершины которых доходили практически до середины щек.

Стражник аурлийца походил на мертвеца не меньше своего пленника. Он произнес несколько фраз на наречии, схожем с языком жителей Долины. Кэр пожалел, что за время нахождения в Камграде не уделил хоть какое-то время его изучению. Осознав, что собеседник его не понимает, отступник повторил фразу на другом языке, который лейтенант слышал впервые. Увидев непонимание, отразившееся на лице аурлийца, отступник скорчил недовольную, но снисходительную гримасу.

— Уве, — представился он, приложив ладонь к сердцу.

Кэр открыл рот, но в этот раз ему не удалось издать даже хрипа. Он молился о том, чтобы отступник догадался предложить ему воды. Уве оказался весьма сообразительным. Наполнив кубок, стоявший на тумбе у кровати, он поднес его к иссохшим губам моряка. В этот момент Кэр готов был расцеловать своего врага. Отступник трижды наполнял кубок до краев, прежде чем аурлиец почувствовал, что к нему возвращается жизнь. Значительная часть содержимого попадала мимо рта, и Кэр ощутил, как под ним промокла простыня, причиняя дополнительный дискомфорт голове, шее и плечам.

Уве еще раз попробовал задать свой вопрос на обоих наречиях, но и в этот раз не получил положительного результата. Тогда он оставил своего подопечного и вернулся лишь через полчаса, неся в руках чашу, доверху заполненную гуляшом. Отступник проявил невиданную для врага заботу, убедившись в том, что Кэр съест все до последнего кусочка, несмотря на то что аппетита у больного не было и в помине. Во время трапезы Уве озвучивал названия окружавших их предметов.

Эта ситуация заставляла сердце моряка в очередной раз разрываться от боли, увлекая его в те дни, когда за ним ухаживала Ноа. Однако подобное отношение лишний раз укрепило в сознании аурлийца мысль о том, что отступники вовсе не жаждут его смерти, а напротив, заинтересованы в его выздоровлении. В их бескорыстии Итан искренне сомневался, но сейчас у него хотя бы было время прийти в себя и обдумать план действий.

Отобедав, Кэр испытал прилив сил, позволивший ему, превозмогая боль, вновь дотянуться до больной ноги. Кончики пальцев нащупали рельефный участок кожи, в очередной раз утверждающий, что на его ноге теперь красуется след от сильного ожога. Уве оставил Итана одного, и лишенный возможности иного выбора аурлиец провалился в сон. Раз за разом ему снилась точная реконструкция трагедии, возникшей по вине Огла.

Отступник вернулся только вечером. Случайно уронив одно из принесенных поленьев, он разбудил аурлийца. Заметив, что Кэр открыл глаза, Уве немного склонил голову в знак извинения. Растопив камин, он вновь позаботился о том, чтобы моряк вдоволь напился и отведал пищи.

— Кэр, — представился аурлиец, будучи признательным за его заботу.

Отступник улыбнулся, довольный тем, что его пациент вновь способен говорить. На всякий случай он повторно представился, приложив руку к сердцу.

— Где я? — спросил лейтенант в надежде, что Уве известно наречие древних, но тот лишь непонимающе развел руками.

Кэру оставалось только ждать возвращения той самой отступницы, которую он увидел, впервые открыв глаза в этой комнате. Если сознание не играло с ним злую шутку, она должна была знать язык древних. Уве стянул с Кэра одеяло, чтобы осмотреть ожог. Видя страх в глазах аурлийца, он снисходительно улыбнулся, давая понять, что все не так уж и печально. После вечерней трапезы отступник ненадолго вышел и вернулся в сопровождении двух не виданных аурлийцем прежде существ.

Высокие, но тощие, они выглядели невероятно жалко. Сутулые, с безжизненными глазами и тонкими руками, существа прикладывали явные усилия, чтобы удержать таз, полный воды. В первую очередь в глаза бросались заостренные кверху уши необычного размера. Шеи их сжимали тяжелые на вид деревянные браслеты. Смачивая тряпки в воде, они достаточно активно принялись протирать тело Кэра. От их прикосновений тело аурлийца бил озноб.

Знаний, полученных от Лазара и других жителей Долины, было достаточно, чтобы понять, что сейчас его омывают представители эльфийской расы. Некогда великий народ, попав в рабство Империи, теперь проклинал свое бессмертие. Практически никому из них не удалось сохранить рассудок. Со временем, не выдерживая страданий и позора, каждый из них уходил в себя, превращаясь в безвольную марионетку, способную выполнить любой приказ. Несмотря на все их старания, Кэр все еще ощущал исходящий от него неприятный запах.

В ближайшие несколько дней отступница так и не появилась. Аурлиец уже мог позволить себе некоторые телодвижения, но подняться с кровати все еще был не в силах, даже при помощи Уве. На четвертый день в комнату вошла она. Немного поведя носом, отступница подошла к окну и распахнула ставни, впуская в комнату свежий воздух. Усевшись в свое кресло у потухшего камина, она легко провела рукой, предлагая аурлийцу занять место в соседнем. Следовавший по пятам Уве что-то прошептал ей на ухо, давая понять, что дела Кэра еще не настолько хороши, чтобы он мог позволить себе столь далекое путешествие из одного конца комнаты в другой.

Не скрывая своего недовольства, женщина подошла к стулу, стоявшему возле кровати аурлийца. Даже в такой ситуации лейтенант не мог не оценить ее красоту. Кожаный корсет, надетый поверх красной туники, подчеркивал ее тонкую талию. Высокие сапоги доходили практически до середины бедра. К одному из них крепились ножны для небольшого кинжала. Острые контуры лица подчеркивали ярко-голубые глаза. Длинные белоснежные прямые волосы были собраны в хвост. Однако Кэр не обманывался, за этой красотой таилась большая опасность.

— Рада, что тебе удалось выкарабкаться, — произнесла она на языке древних без малейшего акцента.

— Расскажи мне все, — аурлийцу было по-прежнему тяжело говорить, и он не собирался тратить немногочисленные силы на конкретные вопросы.

— Какой резвый, тебе жизни не хватит, чтобы выслушать все, что я могу рассказать, — отступница хитро прищурилась, отказываясь играть по предложенным Кэром правилам.

— Кроме меня кто-то выжил? — задавая этот вопрос, Итан уже и сам понял, что прекрасно знает на него ответ, но девушка из вежливости покачала головой.

Возникла пауза. Вопросы в голове Кэра соревновались в очередности, перемешиваясь и не давая ему рассуждать последовательно. Отступница изучала ногти на своей руке, делая вид, что это действие интересует ее значительно больше, чем собеседник.

— Как тебя зовут? — спросил аурлиец, чтобы потянуть время и успокоить творящийся в голове беспорядок.

— Минна, — ответила она, не оставляя у лейтенанта сомнений в том, что имя ненастоящее.

— То существо, что спасло мне жизнь… Кто оно?

— Наконец-то нормальный вопрос, — расхохоталась отступница.

— Хотелось бы получить на него ответ, — сказал Итан, стараясь скрыть проникающие в голос нотки озлобленности.

— Лазар рассказывал вам о том, что наш мир лишь маленькая частица пустоты? Ресурс в войне порядка и хаоса?

Кэр кивнул, давая понять, что подобное слышит не впервые. Увлекшись ожиданием того, что сейчас узнает, он даже не обратил внимания на легкие отголоски боли при этом мельчайшем телодвижении.

— Когда один из миров приближается к черте, за которой его ждет лишь бесконечный хаос, в мире появляется существо, подобное тому, что ты встретил. Слуга хаоса прокладывает путь для армии, целью которой является планомерное уничтожение всего живого. Ведомый своим проводником, хаос питается страданиями гибнущего мира.

— В тот день я увидел подобное существо не впервые. Почему в таком случае мы все еще живы?

— Что-то пошло не так. Первый демон появился здесь, когда наш мир начал отсчет третьего десятка тысячелетий. Прорыв образовался во время огненного дождя, принесшего новые народы. Демон Аскх оказался свободен в своей воле и посчитал несправедливым уничтожение мира. Чаша весов порядка и хаоса в тот раз покачнулась лишь по нелепой случайности, поставившей наш мир на пути осколков десятков разрушенных.