Прохладная влага смыла всю усталость, накопившуюся при тяжелом подъеме. Итан и Ноа одновременно нырнули. Кристально чистая вода горного озера не создавала никаких помех для видимости. Девушка вынырнула первой. Кэр подплыл к ней под водой и всплыл прямо перед лицом дикарки. Поправив намокшие волосы, он поцеловал ее. Девушка нежно оттолкнула его и поманила за собой. Доплыв до противоположного конца озера, парочка оказалась у отвесного обрыва. Защищенные от пропасти барьером, созданным естественным рельефом скал, они долго любовались сокрытой от них прежде частью острова.
Почувствовав, что начинает замерзать, Кэр предложил возвращаться к берегу. Коснувшись ногами дна, аурлиец поймал и притянул девушку к себе, взяв ее на руки. Вынося девушку из озера, Итан почувствовал, как амулет слегка обжег его грудь. Положив Ноа на импровизированную кровать из их собственных одежд, он снова впился в ее губы.
Неожиданно сильнейший удар заставил сознание аурлийца расколоться от боли. Кэр откатился в сторону, рефлекторно обхватив голову руками и почувствовав пальцами вязкую кровь. Сквозь полуобморочное состояние до него донесся крик Ноа. Заставив себя превозмочь боль, он поднял глаза и увидел двух дикарей. Один из них сжимал копье, удар древком которого Кэр ощутил на своей голове секунду назад. Второй был вооружен ножом. Аурлиец потянулся к своему оружию, но получил второй удар по еще не восстановившимся от травмы ребрам. Лейтенант был абсолютно нагим и без оружия.
Воспользовавшись беспомощностью аурлийца, одержимый схватил его руки и связал их за спиной, заставив больно натянуться плечевые суставы. Другой в это время ударил Ноа ладонью по лицу, заставляя ее замолчать. Закончив с руками Итана, дикарь оттолкнул его к скале, и аурлиец больно ободрал спину об острые камни. Второй держал сопротивляющуюся изо всех сил девушку за волосы. Кэр нащупал за спиной выступ и начал судорожно перетирать веревку, стараясь оставаться незамеченным.
Дикарь, который до этого был занят им, переключился на Ноа. Подойдя, он постарался ее грубо поцеловать, но девушка увернулась, яростно мотая головой из стороны в сторону. Одержимый сильно ударил ее в живот, чтобы остановить ее метания. Руки Кэра стали перетирать сковывающие его путы с удвоенной скоростью. Лейтенант подумал обратиться к одержимым на их наречии, но, заглянув им в глаза, не увидел в них ничего, кроме безумия.
Дикарь снова поднял голову Ноа и попробовал поцеловать ее во второй раз. Девушка со всей силы вцепилась зубами в его губу. Он отшатнулся, рыча от боли, и снова ударил девушку. Когда одержимый вновь поднял голову Ноа, она смотрела только на Кэра. Взгляд, наполненный страхом, придал аурлийцу недостающих сил, и он освободился от своих оков. С яростью дикого зверя он схватил первый попавшийся под руку булыжник и рванулся в сторону врага.
Стоящий спиной к нему дикарь достал свой нож и ударил Ноа в живот. За секунду до того, как клинок коснулся ее кожи, взгляд аборигенки изменился. Девушка осознавала, что сейчас произойдет, и принимала свою судьбу. Кэр с диким воплем настиг первого дикаря и, увернувшись от копья, со всего размаху ударил того булыжником в висок. Одержимый моментально обмяк и повалился на землю. С сумасшедшей решимостью в глазах Кэр начал надвигаться на второго дикаря, стараясь не смотреть на лежавшее на земле тело возлюбленной.
Одержимый судорожно размахивал перед собой окровавленным кинжалом. Дикарь был так напуган свирепостью на лице Кэра, что атаковал не глядя. Перехватив его руку, аурлиец повалил дикаря на землю и бил одержимого камнем по лицу до тех пор, пока оно не превратилось в кровавое месиво. Пелена ярости начинала спадать, и Кэр заставил себя остановиться.
Итану потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы посмотреть в сторону Ноа. Когда он подбежал к ней и сжал в своих объятиях, она еще была жива. Девушка пыталась что-то сказать ему, но у нее не получалось, и она лишь судорожно хватала ртом воздух. Кэр положил руку на рану, из которой обильным потоком вытекала кровь. Он не знал, что сказать. Ему никогда не было так страшно, как сейчас. Кэру оставалось лишь смотреть на нее до тех пор, пока ее наполненные жизнью глаза не стали холодными, укрывшись за маской безразличия. Аурлиец притянул ее голову к себе и зарыдал.
Когда он снова пришел в себя, солнце уже одаривало этот мир последними лучами своего тепла на сегодня. Аккуратно уложив тело Ноа, он зашел в воду, чтобы смыть с себя кровь. Одевшись и подобрав оружие, Итан укутал девушку в свой плащ. Он собирался уходить, когда взгляд его упал на первого убитого им дикаря. Осознание уже пришло в его голову, но он всеми силами старался не принимать жестокую истину. В мертвеце он узнал одного из тех дикарей, которых пощадил во время боя у пещеры.
Ненависть к самому себе заставила его сжать челюсть так, что послышался жуткий скрежет зубов, а из гортани вырвался стон, полный отчаяния. Кэр почувствовал, что стоит на распутье и сейчас как никогда близок к тому, чтобы пойти по тропе, ведущей в чащу безумия. В поисках чего угодно, способного отвлечь его от чувства вины в собственной трагедии, он заметил на шее дикаря знакомое украшение.
Новая волна ярости подступила к сердцу Итана, но именно это оказалось для него спасительной соломинкой. Гнев помогал отвлечься хоть на время, и аурлиец старался не выпускать себя из этого состояния. Клык загадочного зверя, подобный тому, что шаман вручил Галу перед дуэлью, лежал на груди убитого. Ногти сжатых в кулаки рук оставили глубокие вмятины на ладонях. Не требовалось большого ума, чтобы сложить одно к одному и понять, по чьему наставлению произошло сегодняшнее нападение.
Судя по всему, покинувший деревню шаман отправился на поиски выживших одержимых, чтобы свершить свою месть. Отыскав и подчинив молодых напуганных дикарей своей воле, он натравил их на убийцу своего сына. Месть шамана удалась лучше, чем он мог предположить. Живой Кэр сейчас страдал куда больше, чем мертвый.
Аурлиец облокотился о скалу, вскинул голову вверх и истерично засмеялся. Постепенно смех его из истеричного перетек в сумасшедший. Так Итан Кэрил встретил свое двадцатилетие. Потеряв волю к жизни, он цеплялся за то единственное, что ему осталось. Желание отомстить стало главным мотиватором его дальнейших действий.
Срезав доказательство с шеи одержимого, он поднял тело Ноа с земли. Решив не рисковать, он начал спуск по тому же пути, что привел их на вершину. Закатное солнце приобрело красноватый оттенок, словно оно тоже обагрилось кровью. Спуск казался нескончаемым. Хоть Кэр и не ощущал веса девушки, сегодня он проделал большой путь и силы покидали его. Ему приходилось несколько раз останавливаться и сидеть рядом с телом возлюбленной, чтобы перевести дух. Он старался не смотреть на нее во время этих коротких привалов. Стояла глубокая ночь, когда Итан оказался у подножия горы. Здесь аурлиец смог позволить себе идти немного уверенней.
Он хотел как можно скорее закончить свой путь, но по мере приближения к деревне ему приходилось останавливаться все чаще и чаще. Только поддерживаемое в самом себе чувство ненависти не позволило Кэру свалиться без сил. Утро уже сменило ночь, когда лейтенант увидел вдалеке очертания форта аурлийцев. Навстречу ему выбегали товарищи. Первым его настиг Пит. Окружившие вдовца зеленые плащи пытались расспросить лейтенанта о произошедшем, но Кэр не видел и не слышал ничего вокруг себя. Пит хотел помочь ему, поддержав тело Ноа, чтобы взять на себя часть нагрузки, но Кэр грубо оттолкнул его. Больше никто не пытался остановить лейтенанта. До сознания Итана донесся голос капитана, приказывающий оставить его в покое.
Не встретив никакого сопротивления, Кэр вошел в деревню. По его расчетам сейчас было время завтрака, и большая часть племени должна была находиться в доме вождя. Очутившись под крышей, аурлиец в один миг завладел всеобщим вниманием. Выглядел он, должно быть, жутко. Грязный, со слипшимися волосами, засохшей кровью на лице и безумием в глазах он представлял весьма устрашающее зрелище. По гримасе страха на лице шамана Кэр сразу понял, что все его умозаключения оказались верны. Он аккуратно положил тело Ноа на землю. Освободившиеся от нагрузки руки затряслись.
