— Это плохой знак. Нас всегда было ровно двенадцать, не больше, не меньше, — пробубнил себе под нос Иона.

— Если вам станет легче, на «Последнем шансе» также будет присутствовать один из серых плащей, — немного успокоил остальных капитан.

Офицеры замолчали и опустили свои взгляды на стол. Если уж адмирал, которого никто не мог обвинить в неуважении к традициям, принял это решение, значит, иного выхода действительно не было.

— Уверяю вас, я не доставлю много проблем. Ежедневно я буду проводить службу на палубе, а всех желающих исповедаться буду ожидать в своей каюте, — послышался из-под маски гулкий голос, излучающий уверенность.

— Думаю, многие матросы в душе обрадуются, узнав, что на борту будет священнослужитель, — неуверенно-ободряюще проговорил Пит, пытаясь сгладить ситуацию.

Повисла неловкая пауза, за время которой Йон успел занять свое место за столом. За следующий час атмосфера в комнате вновь стала возвращаться в благоприятное русло. Главная заслуга в этом была, конечно, мистера Грина, оказавшегося способным рассмешить товарищей даже в такой ситуации. Помогало и обильно поглощаемое офицерами вино. Дополнительной неловкости добавлял тот факт, что все это время Йон сидел молча в центре стола, наблюдая, как едят остальные. Обет, даваемый рыцарями ордена святого Ролана, запрещал открывать свое лицо кому-либо.

Когда все уже начали забывать о присутствии инквизитора за столом, в коридоре послышались шаги. Три художника, держащие в руках свернутые в свитки холсты, появились перед мореплавателями. По традиции, каждый из них делал эскиз рисунка офицерского состава будущей экспедиции. Тот художник, чьи наброски больше нравились объединенному совету морской академии и адмиралтейства, получал заказ на изготовление картины. Когда экспедиция оканчивалась или появлялась информация о ее печальной судьбе, картина занимала свое почетное место в коридорах дворца святого Патрица.

Офицеры подошли к камину, чтобы быть запечатленными для истории. Кэр старался оставаться неподвижным, но мышцы на лице непокорно дергались. Все то время, что художники делали наметки своих будущих шедевров, он думал о том, доведется ли ему увидеть результаты их трудов. Многие моряки, не вернувшиеся из экспедиций, так и не узнали, в каком виде они сохранятся в памяти будущих поколений.

Сделав свою работу, мастера пожелали мореплавателям удачи и покинули зал тем же путем, что и пришли. После их ухода офицеры вернулись за стол и несколько часов продолжали свое пиршество. Итан уже начал чувствовать, как вино плавно размягчает его разум. Когда время начало подступать к девятому удару колокола, Кэр заметил, как взгляды его товарищей все чаще и чаще стали задерживаться на шкатулке, расположенной на каминной полке. Колокольный звон моментально прекратил оживленную беседу, парящую над столом. Дождавшись, когда стихнет звон девятого колокола, капитан встал со своего места. Достав из внутреннего кармана плаща запечатанный конверт, он подошел к очагу и положил его на дно шкатулки, задержав свою руку в ее недрах и что-то шепча себе под нос.

Офицеры по очереди вставали из-за стола и повторяли ритуал, проведенный капитаном. Когда очередь дошла до мистера Грея, тот доброжелательно предложил Йону пойти вперед него.

— Я ничего не имею, равно как и не существую для себя или кого-либо другого, кроме Создателя. Мне нечего оставить после себя, — равнодушно произнес голос из-под маски.

— Как знаете, — смущенно ответил Родрик, вставая из-за стола и направляясь к камину.

Конверт Кэра с его завещанием и последней волей оказался в шкатулке последним. Дождавшись, когда лейтенант отойдет, капитан захлопнул крышку и закрыл маленький сундучок на замок.

— Надеюсь, каждый из присутствующих самолично заберет свой конверт, когда мы вернемся, — негромко произнес Хольт.

— Я бы мог прочитать молитву, если вы не возражаете, — предложил инквизитор.

Никто не возражал. Серых боялись и не любили, но в Создателя моряки верили и на его помощь искренне надеялись. Когда молитва закончилась и вслед за Йоном все поднялись с колен, капитан скомандовал отбой. Завтра мореплавателям должно было понадобиться много сил. Оказавшись в своей комнате, Кэр почувствовал, как сильно его измотали яркие эмоции сегодняшнего дня. Лейтенант прикрыл за своей спиной третью дверь за сегодня. Обессиленный, в кромешной темноте, он на ощупь нашел кровать и уснул прежде, чем его голова коснулась подушки.

Проснувшись, Кэр потратил несколько минут, чтобы дать глазам привыкнуть к кромешной темноте. Постепенно перед глазами стали вырисовываться очертания его маленькой комнаты. Встав с кровати и подойдя к шторам, лейтенант одернул их в сторону, открывая доступ лунному свету. Через окно на него смотрел спящий город. Желая сделать глоток свежего воздуха, Итан распахнул ставни, проветривая комнату. Несколько минут он просто вдыхал сладкий ночной воздух

Молодой моряк зажег свечу, стоявшую на столе рядом с его кроватью. Слабый язычок пламени запрыгал, будто исполняя задорный трактирный танец. Чтобы не погасить единственный источник света, Кэр захлопнул окно. Пляски свечи резко окончились, словно обидевшись на лейтенанта, остановившего ее веселье.

Ночью, когда Кэр без сил завалился на свою кровать, желания изучать комнату у него не было. Сейчас же, предоставленный самому себе, он наблюдал, как слабый свет тускло освещает карту континента, висящую на противоположной стене. Юноша взял в руку свечу и подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть карту, которую видел уже тысячи раз.

Континент Аурлия, ставший домом для его народа, был изображен в мельчайших деталях. Когда-то давно эти земли принадлежали иному народу, представителей которого аурлийцы называли древними. Альберт рассказывал своему молодому господину, что аборигены обосновались в этих землях много тысяч лет назад.

Древние верили, что существовало двенадцать богов, а каждая частица этого мира состояла из множества духов. Два главных бога, Варик и Хельда, создали этот мир из пустоты. Каждый из десяти остальных богов отвечал за свою сферу интересов. Бог Гольд, например, отвечал за природу и климат. Своими силами он мог создавать духов, которые собирались в группы и образовывали тучи или выстраивались в цепь, образовывая солнечные лучи. В ведении бога Варена был солнечный день. Подчиненные ему духи брались за край небосвода и тянули его до тех пор, пока их не сменят духи ночи, созданные богом Хальдом.

Боги им не помогли. Первый народ жил в этих землях беззаботно до тех пор, пока почти четыре тысячи лет назад в южных пустынях не появилась сущность, именующая себя Создателем.

Своей волей он превратил пустынных дикарей и варваров в фундамент новой цивилизации. Объединенный верой в единого бога и более плодовитый в сравнении с древними народ быстро разрастался, и вскоре одной пустыни оказалось для него слишком мало. Началась война, исход которой был предрешен. Древние, разделенные поклонением разным богам и не имеющие единства, проигрывали сражение за сражением. Начавшаяся около тысячи восьмисот лет назад война закончилась полной победой чужаков в этих землях.

Остатки древнего народа были загнаны на самый север континента и в один день просто исчезли. Никто не знает куда. Их дома и имущество остались на разграбление завоевателям. Пропал только сам народ. Точнее, не весь. Несмотря на все старания инквизиции, остатки некогда великого народа, разбитые на десяток мелких племен, до сих пор прячутся в бесконечных лабиринтах шовбурских пещер.

Примерно в тоже время исчез и сам Создатель, до этого лично направляющий свой народ. Учение церкви говорило о том, что Творец таким образом послал аурлийцам испытание, предоставив им полную свободу действий на предоставленной им земле. Теперь он просто наблюдал за ничтожно короткой жизнью своих творений со стороны, благословляя одних из них и проклиная других. Именно с этого момента народ Итана Кэрила начал свое новое летоисчисление. Отплытие экспедиции нарочно назначили на завтра, чтобы это событие ознаменовало начало тысяча семьсот восемьдесят первого года со дня исчезновения Творца.