За спиной Кэра послышались шаги, и через несколько секунд на свет вышел один из тех офицеров, которых Итану не удалось разглядеть на площади. Кэр немного отшатнулся, встретившись с пронзительными ярко-зелеными глазами, почему-то вызвавшими в нем чувство страха. На спину зеленоглазого легла рука второго неизвестного офицера.

— Сколько раз тебе говорить, Чарльз? Не стоит так неожиданно появляться перед людьми. Даже меня твое лицо порой повергает в ужас, а я ведь почти привык, — произнес приятный голос с усмешкой.

Второй, очевидно, шутил. Лицо зеленоглазого, напротив, было очень привлекательным, но вот его взгляд заставлял чувствовать себя не по себе. Кэр подумал, что, стало быть, это и есть тот самый загадочный доктор. Кроме того, лейтенант отметил про себя, что слышал, как по коридору приближается лишь одна пара сапог. Он готов был поспорить, что бесшумно из этой парочки двигался именно зеленоглазый.

Спутник доктора был на полголовы выше его и имел необычную прическу. Очень короткие, по меркам Корквила, волосы темного оттенка у висков и на шее ближе к макушке становились более длинными и светлыми. Лицо было вытянутым, но при этом очень приятным. Он относился к тому типу людей, при виде которых сразу хочется, чтобы он стал твоим другом. Вспоминая имена на папках, Кэр предположил, что рядом с доктором стоит штурман «Отчаяния» Дункан Грин.

Кэр сделал легкий поклон в знак приветствия и занял свое место за столом. Зеленоглазый последовал его примеру, а штурман отправился к капитану. Между ними завязался диалог, тон которого выдавал в них старых приятелей. Один за другим офицеры выходили из коридора и занимали свои места за столом.

Третьего неизвестного Кэру офицера сопровождал Иона Форингтон. Они о чем-то оживленно спорили. Итану показалось, что предметом их спора был вопрос о наилучшем выборе древесины, наиболее идеально подходящей для строительства частокола. Желтый плащ собеседника плотника заставлял предполагать, что этот купец или ремесленник в предстоящей экспедиции будет занимать должность интенданта. Кэр напряг память, чтобы воссоздать папку с выведенным на ней именем. Родрик Грей меньше всех присутствующих походил на воина. Впрочем, в первую очередь Кэр надеялся, что он окажется хорошим поваром. Идея питаться объедками всю экспедицию, которая вполне рисковала стать многолетней, аурлийца не прельщала.

Последним из коридора вышел хорошо сложенный человек, от которого так и веяло ощущением чувства собственного достоинства. Темные волосы на голове активно завивались, но в отличии от волос Пита были заметно длиннее. Небольшая щетина на лице прибавляла ему обаяния. Он был похож на романтизированный образ рыцаря, спасающего принцессу из плена злобного барона. Методом исключения Кэр установил, что это тот самый потомок графа Нортхэма, которого собственный отец лишил права наследования. Года четыре назад эта новость была темой для разговоров в каждом трактире Корквила. Джереми Нортхэм занимал на корабле должность первого помощника. Как выяснилось позже, юный граф без наследства оказался крайне молчалив и проявлял поразительную для своего происхождения скромность. При этом мистер Нортхэм демонстрировал поразительную исполнительность. На полшага его опережал человек в фиолетовом плаще, чьих шагов Итан не слышал, равно как и шагов доктора.

Когда все заняли свои места, выяснилось, что одно из кресел осталось пустовать. По обычаю, кресла в торце стола занимали капитан и представитель герцога. С каждой стороны его длинной части располагалось по пять офицеров. Пустующий стул уверенно стоял с противоположного капитану конца стола. Кэр подумал, что, видимо, он чего-то не знает и это тоже какая-то традиция. Однако, посмотрев на лица опытных моряков, бывавших в подобной ситуации, прочитал на них тоже удивление.

Капитан встал со своего места и представил сидящего рядом с ним дипломата. Как оказалось, человек в черном, носивший имя Артура Кэмбела, также, как и Кэр, в силу неизвестных обстоятельств был назначен на «Отчаяние» лишь вчера. Герцог Корд без объяснения причин заменил первого кандидата мистера Парса, готовящегося к экспедиции последний год, на мистера Кэмбела. Прическа и борода были такого же иссиня-черного цвета, что и его одежды. В глазах читался незаурядный ум, а волевое лицо выдавало непреклонность характера.

— Рад, что вы с нами, — приветствуя дипломата, поднял свой кубок Джонатан Норрингтон, кутаясь в свой фиолетовый плащ.

— Очень надеюсь, что наша новая встреча принесет больше удовольствия нам обоим. Я уверен, мы станем добрыми друзьями. Главное в нашем деле что? Не совать свой нос куда не следует, — с ловкостью опытного придворного парировал мистер Кэмбел.

Вместо ответа мистер Норрингтон расплылся в хищной улыбке и прикоснулся кончиками пальцев к шрамам на своем носу. По этим коротким репликам всем сразу стало понятно, что капитан гвардейцев и дипломат имеют общие воспоминания и неразрешенные вопросы.

— Тогда нас ждут проблемы. Я очень люблю совать свой длинный нос в чужие дела, — встрял в разговор Иона.

Дункан Грин расхохотался, в его руке Итан заметил крупную монету, которую штурман ловко перекатывал между костяшками пальцев. Капитан призвал своих офицеров к порядку и сказал, что не потерпит личных разборок на своем корабле.

— Завтра, когда мы ступим на борт «Отчаяния», я хочу, чтобы вы забыли обо всем. О своем происхождении, о том, кто из вас граф, маркиз или крестьянин. На моем корабле есть только одна иерархия, и я в ней герцог и бог. Если кого-то это не устраивает, рекомендую завтра же утром остаться на причале и помолиться за нас, — закончил свою короткую речь капитан Хольт.

Никто возражений словам Хольта не высказал. Мистер Кэмбел не оставил своего оппонента без ответа и одарил капитана гвардейцев самой вежливой улыбкой из тех, что смог найти в своем запасе эмоций.

— Думаю, выскажу общую мысль, если спрошу, для кого предназначено еще одно место за столом? — внезапно заговорил зеленоглазый.

Кэру показалось, что капитан впервые за вечер потерял свое хладнокровие. Он немного замялся, предвещая реакцию офицеров на свои следующие слова. Как мог тактично, он подвел к тому, что предстоящая экспедиция первая в своем роде и ее согласование стоило немалых усилий.

— Совет настоял на участии своего представителя. Мистер Йон, вы можете выйти на свет, — сказал Рэджинальд Хольт, и по лицу его было понятно, что он также, как и все, не в восторге от происходящего.

Из тьмы коридора бесшумно появился человек в сером плаще с накинутым на голову капюшоном. Лицо его закрывала маска с изображением священного древа, крона которого будто ложилась на оставленные для глаз вырезы. Между капюшоном и маской просматривался клок седых волос. От удивления Дункан едва не выронил из руки монету.

Кэр слышал о людях, носящих подобные маски. Это были необычные инквизиторы. Скрывать свое лицо подобным образом могли лишь представители ордена святого Ролана, основанного после первого Шовбурского восстания. Их цитадель расположилась на одном из островов Внутреннего моря, получившего свое название в честь святого рыцаря. Обучение будущих воинов Создателя длилось не меньше десяти лет. Надевая маску, они отказывались от собственных личностей, вверяя себя воле Творца. Совет поручал им самые сложные и кровавые дела. Маска с изображением священного древа была последним, что видело большинство самых яростных еретиков.

Атмосфера, наполнявшая комнату, в один момент стала очень напряженной. Первое ругательство вылетело из уст Ионы. Один за другим офицеры присоединялись к его возмущению. От взгляда Кэра не ускользнуло, что сохранявший спокойствие доктор едва заметно улыбнулся с оттенком разочарования, вглядываясь в маску их новоиспеченного попутчика. Пит и Кэр еще не верили, что они часть экспедиции, и поэтому хранили молчание, не считая себя вправе отстаивать свои позиции. Капитан молча ждал, когда его подчиненные выговорятся и немного успокоятся.

— Все просто. Либо мистер Йон отправляется с нами, либо мы никуда не отправляемся вовсе. Кто-то из вас выберет второе? — сказал капитан, дождавшись, когда буря стихнет.