Девушка, оказавшаяся напротив Кэра, поразила его своей красотой, так отличающейся от канонов, установленных среди благородных аурлийских девиц. Аборигенка только на секунду подняла глаза, и Кэр в тот же миг стал ее заложником. Черные, цвета вороного крыла волосы были настолько длинны, что практически касались ее поясницы. Кожа, как и у всех местных жителей, была смуглой от солнца, но выглядела очень нежной.

Стройность фигуры и плавность движений не могли скрыть даже висячие одежды. Выглядела она немного младше Кэра. Гибкость и уверенность движений говорила о частых занятиях физическим трудом. Глаза немного пугали своей чернотой. Чем дольше Кэр вглядывался в них, тем больше ему казалось, что он падает в бездонный колодец. Аурлиец первый не выдержал взгляда и смущенно отвернулся.

В это время старик решил, что пришло время перейти к делу. Мистер Кэмбел представил капитана как вождя своего племени, и они вдвоем олицетворяли в этих переговорах всю Аурлию. К большому сожалению Кэра, девушки покинули зал. Артур выступал в качестве переводчика. Капитан и сам, наверное, мог понять большинство фраз, но так о подробностях сразу же узнавали и остальные офицеры. Дипломат переводил вопросы капитана и ответы, даваемые вождем, иногда хмурясь в попытке подобрать подходящее слово. Язык дикарей был достаточно примитивен, и некоторые слова аурлийцев необходимо было разложить на более простые по смыслу значения, прежде чем составлять из них вопросы.

Сперва вождь представился, назвав себя Киртом. Затем он поведал путешественникам об их боге, называемом среди аборигенов Красным. По словам старика, бог оказался на их острове почти четыре тысячи лет назад. Никто прежде не тревожил покой аборигенов. Поэтому местные и решили, что чужаки являются посланниками их бога. Офицеры переглянулись между собой. Кем бы ни было это существо, оно не родилось на этом острове, а значит, где-то на просторах Внешнего моря была еще как минимум одна земля.

— Спроси, с какой стороны острова появился их бог? — оживился капитан.

Вместо ответа вождь молча указал рукой на запад. Сидящие за столом Джонатан Норрингтон, доктор Рокуэл и Кэр снова переглянулись.

— Может, шовбурцы? Ходят разные слухи о том, что они делают на своих северных границах, — удивленно предположил капитан гвардейцев.

— Сомневаюсь. Четыре тысячи лет назад шовбурцев еще даже не существовало. Да и жители гор точно не лучшие кораблестроители на континенте, — развеял эту теорию доктор.

— Не уверен в точности летоисчисления этих дикарей. Может, для них это просто было давно, — скептически ответил на это Джонатан.

Вождь между тем продолжал свое повествование. По его словам, бог был болен и прибыл на остров, чтобы вести отшельнический образ жизни, но неожиданно для самого себя встретил здесь предков Кирта.

— Может, это бедолага, которого команда высадила на необитаемом острове? Капитан, утративший контроль на корабле? — выдвинул очередное предположение мистер Норрингтон.

Кэр, скорее всего, был склонен согласиться с этой теорией. Обладающий знаниями аурлиец должен был быть в глазах дикарей подобен богу. Но почему тогда он появился с запада, в то время как родной континент расположился строго на востоке.

— Он был один и был болен, — повторил вождь на своем наречии.

Далее Кирт поведал, как Красный предстал перед их племенем. Сам он называл себя Аскхом. Вождь почему-то особенно отметил, что божество носило рога. Кэр решил, что такое впечатление на дикарей произвел шлем с соответствующим украшением.

В те времена остров населяло несколько независимых друг от друга племен. Аскх объединил их. Научил возделывать землю, обрабатывать камень, показал, как строить крепкие и надежные жилища. Излечил множество болезней. Однако, самым главным даром оказался огонь. Священный костер, что видели аурлийцы в центре деревни, несет свое пламя от самого первого огня. С тех пор народ острова значительно продвинулся в развитии. К сожалению, болезнь Аскха была смертельной. Бог страдал и умер, не успев передать дикарям все свои знания. Племя похоронило его в священной пещере и с тех пор чтит культ пламени.

После смерти Красного начались беды. Часть племени стала одержима огнем и ожесточилась. Сойдя с ума, они захватили власть над племенем, сделав тех, кто сохранил рассудок, своими рабами. Дальний предок нынешнего вождя поднял восстание и увел ту часть народа, что сохранила в себе человечность.

Священная пещера, прячущая в своих недрах останки божества, осталась в руках одержимых. Остров стал небезопасным. Спятившие дикари постоянно осуществляют набеги на поселение Кирта. В одном из столкновений пал старший сын вождя. Младший сын прямо сейчас увел часть племени на север к горе, чтобы сражаться с одержимыми. Полученные сведения объясняли соотношение мужчин и женщин в деревне. Не успел Артур перевести последнюю фразу, как старик продолжил свою речь.

— Вождь предлагает заключить мир. Он просит нас помочь ему уничтожить культистов огня и вернуть его племени священную пещеру, — Артур старался переводить синхронно с говорящим.

— Что мы получим взамен? — спросил капитан.

— Вождь позволит нам заселить остров и пользоваться его благами.

— Переведи вождю, что я не уполномочен принимать подобные решения в одиночку. Попроси его проводить нас на берег, и завтра мы вернемся с ответом.

Вождь кивнул в знак понимания. После трапезы Артур забил трубку и предложил Кирту ее опробовать. Кажется, этот подарок понравился вождю еще больше, чем кинжал. Кэр заметил, как старик немного ослаб, подвергнувшись дурману борусского табака.

— Зачем вы отравляете этот народ? — спросил Чарли Рокуэл, сжимая в руке свою собственную трубку.

— Думаю, это не худшее, что аурлийцы делали с дикарями, — парировал мистер Кэмбел.

Посчитав переговоры оконченными, капитан Хольт приказал их делегации возвращаться на побережье. На улице Кэр вновь нашел в толпе девушку с черными глазами. Ему не хотелось отводить от нее свой взгляд. В качестве проводника Кирт отправил с ними того самого воина, что встретил их на берегу. Как оказалось, знатного воина звали Галом.

На обратном пути фиолетовые плащи облепили своих офицеров в попытках разузнать подробности переговоров. Самый молодой из них, видя в Кэре наиболее близкого к себе по рангу, досаждал лейтенанту. Гвардеец совсем позабыл о субординации, чем сильно задел Итана. На все вопросы лейтенант отвечал холодно и сдержанно. В конце концов, гвардеец понял, что он ничего не добьется, и махнул рукой перед лицом лейтенанта в знак признания своего поражения.

— Ой! — словно уколовшийся об иглу мальчишка, произнес солдат.

Из руки, недавно промелькнувшей перед глазами Кэра, торчал дротик. Если бы не эта вольность гвардейца, дротик сейчас, скорее всего, оказался во лбу лейтенанта. Аурлийцы еще не поняли, что произошло, когда из зарослей выскочили дикари. Их лица были измазаны кровью, тела во многих местах покрывали ожоги, а на шеях висели ожерелья из человеческих костей.

Кэр успел достать из ножен меч лишь наполовину, когда его настиг первый противник, вооруженный копьем. Гвардейцы за его спиной уже успели собраться в кольцо, выставив щиты наружу. Лейтенант со своим собеседником оказались вне спасительного круга. Ему чудом удалось уйти от удара копья, изменив его траекторию наполовину обнаженным клинком.

Дикарь потерял равновесие и, споткнувшись, упал за его спиной. Кэр не успел его добить, потому что был вынужден уходить от удара нового противника, замахивающегося здоровенной дубиной. Наотмашь рубанув мечом, лейтенант заставил дикаря немного отступить.

Пришедший в себя гвардеец вступил в бой и, не давая дикарю с дубиной оправиться, воткнул кинжал в его спину. Кэр тем временем успел ранить дикаря с копьем в плечо. Издав сумасшедший крик, одержимый рванул в сторону лейтенанта. Замедленный ранением дикарь потерял свою первоначальную скорость, и Итан легко парировал его атаку. По инерции продолжающий свое движение враг напоролся на меч гвардейца.