— Ты еще не умер, Ройял, — шептал я ему на ухо. — Кто знает, может быть, ты снова увидишь солнце. А может, и не увидишь. Я солгал Вилэнду, Ройял. Переключатель для освобождения от балласта еще может сработать. Я перебросил только пару проводов, и все. Вам с Вилэндом это не исправить, я же могу это сделать за тридцать секунд.

Он перестал мотать головой и посмотрел на меня налитыми кровью, потемневшими от ужаса глазами, в которых промелькнул слабый проблеск надежды. Под глазами у него были темные круги, лицо заливал пот.

— Спаси меня, Тальбот, — шептал Ройял. Он не знал, осталась ли у него какая-нибудь надежда спастись или это начало новых, более изощренных пыток.

— Я мог бы спасти тебя, Ройял. Конечно, мог бы. Для этого достаточно всего лишь несколько оборотов отвертки, — я улыбнулся ему, не испытывая к этому убийце никакой жалости. — Но я предпочитаю раскусить таблетку цианида, Ройял, — я показал ему зажатую в зубах пуговицу.

— Не надо, — хрипло крикнул он. — Не раскусывай ее. Ты сумасшедший, Тальбот! Ты сумасшедший! В тебе нет ничего человеческого. — Неплохо! Даже Ройял заговорил о человечности! Этот великий гуманист Ройял!

— Кто убил Яблонского? — тихо спросил я. Дышать становилось легче, но только не на полу, где лежал Ройял.

— Я. Я убил его, — простонал Ройял.

— Как?

— Я застрелил его. Выстрелил в голову. Он спал.

— А потом?

— Мы закопали его в огороде, — Ройял все еще стонал и раскачивался, но старался излагать мысли как можно более связно: ему на какое-то мгновение удалось справиться со своими нервами. Он знал, что от этого зависит его жизнь.

— Кто стоит за Вилэндом?

— Никто.

— Кто стоит за Вилэндом? — неумолимо и настойчиво повторил я.

— Никто, — его голос почти перешел в крик, он отчаянно пытался убедить меня, что не лжет. — Были двое, кубинский министр, и Хоурас — из администрации Колумбии. Теперь их уже нет в живых.

— Что с ними произошло?

— Они… они уничтожены. Их уничтожил я.

— Кого еще вы убрали с тех пор, как стали работать с Вилэндом?

— Больше никого.

Я показал ему зажатую меж зубов пуговицу. Он вздрогнул:

— Пилота. Пилота, который сбил тот самолет, который лежит сейчас на дне. Он… он слишком много знал.

— Ясно. Именно поэтому мы так и не нашли этого пилота, — кивнул я. — Да, ничего не скажешь, премиленькая собралась компания. Но вы совершили одну ошибку, Ройял, не так ли? Вы поторопились застрелить пилота. Он не успел даже сообщить вам точные координаты места гибели нашего самолета… Все эти приказы вы получили от Вилэнда?

Он кивнул.

— Вы слышали мой вопрос? — потребовал я.

— Да. Вилэнд отдал мне приказы сделать все это.

Наступила короткая пауза. Я посмотрел в иллюминатор и увидел, как к батискафу подплыло какое-то странное существо, похожее на акулу. Оно с недоумением уставилось на батискаф, самолет и потом, лениво махнув хвостом, исчезло в адской тьме. Я повернулся и постучал Ройяла по плечу.

— Постарайтесь привести Вилэнда в чувство.

Когда Ройял наклонился над своим хозяином, я протянул руку у него над головой к регулятору регенерации воздуха. — Еще было рано позволять этим подонкам дышать.

Через минуту или две Ройялу удалось привести Вилэнда в чувство. Недостаток кислорода в крови у Вилэнда зашел уже довольно далеко, но дышать он мог, так как, открыв глаза, стал дико озираться вокруг и, увидев меня с пуговицей во рту, закричал. Он то разражался ужасными, дергающими все нервы криками, то затихал.

В замкнутом пространстве кабины батискафа эти крики казались особенно резкими и неприятными. Я протянул было руку, чтобы ударить Вилэнда по щеке и вывести из истерического состояния, вызванного паникой и ужасом, но Ройял опередил меня. У него возникли робкие и слабые проблески надежды, и он, видимо, решил делать все для реализации этой этой надежды. Ройял, не церемонясь довольно сильно ударил Вилэнда по щеке, и стал резко и грубо трясти его:

— Прекрати истерику! Прекрати! Прекрати! Тальбот сказал, что может все наладить. Ты слышишь меня? Тальбот сказал, что может все наладить!

Постепенно крики стихли. Вилэнд смотрел на Ройяла глазами, в которых впервые промелькнули признаки сознания, одержавшего верх над ужасом и безумием.

— Что вы сказали? — хрипло прошептал он. — Повторите, что вы сказали, Ройял.

— Тальбот сказал, что может все наладить. Он говорит, что солгал нам и что переключатель, который оставил наверху, не так уж необходим для сброса балласта. Тальбот сможет обойтись без него! Тальбот сможет обойтись без него.

— Вы действительно можете, Тальбот? — от удивления глаза Вилэнда широко раскрылись. Его дрожащий голос звучал благоговейно, как молитва, и вся его поза выражала мольбу. Он еще не осмеливался надеяться, слишком далеко его разум погрузился в долину смерти, чтобы над ним снова забрезжили даже отблески света. Вернее, он не осмеливался туда заглянуть, боясь, что не увидит света. — Значит, вы можете вытащить нас отсюда? Даже теперь… даже теперь вы…

— Возможно, я это сделаю, а возможно — нет, — мой голос, несмотря на сильную хрипоту, был в меру безразличным. — Я уже сказал, что предпочел бы остаться здесь. Я действительно хотел бы остаться здесь, но возможны и варианты. Все зависит от вашего поведения. Идите сюда, Вилэнд.

Он, дрожа, встал и с трудом подошел. Его ноги и все тело дрожали так сильно, что он с трудом стоял на ногах. Я схватил его здоровой рукой за лацканы пиджака и подтянул к себе так, что наши лица почти соприкасались.

— Воздуха осталось на пять минут, Вилэнд, а может, и того меньше. Быстро скажите, какую роль вы играли во всем этом деле вплоть до того момента, когда встретились с генералом Рутвеном. И поторопитесь!

— Вытащите нас отсюда! — простонал он. — Здесь совсем нет воздуха! Здесь нечем дышать! У меня болят легкие. Я не могу… я не могу дышать. Я не могу говорить… я просто не могу говорить… — он не преувеличивал, ему действительно было плохо.

— Говори, будь ты проклят, говори, — Ройял сзади схватил Вилэнда за плечи и начал трясти так, что  голова того стала болтаться, как у сломанной куклы. — Говори! Ты что хочешь подохнуть здесь? Решил и меня утянуть за собой? Говори, гад!

И Вилэнд заговорил. Менее чем за три минуты, кашляя и задыхаясь, он рассказал мне все, что я хотел знать. Рассказал, как он заключил сделку с кубинским военным министром и несколько недель держал самолет наготове, как он подкупил офицера, отвечавшего за радиолокационную станцию слежения на западе Кубы, как он подкупил очень высокопоставленного государственного служащего Колумбии, рассказал, как был выслежен, перехвачен и сбит самолет и как он приказал Ройалу избавиться от тех, кто способствовал успеху его авантюры. Он начал говорить о генерале, но я жестом остановил его:

— Этого достаточно, Вилэнд. Идите, сядьте на место.

Я снова настроил систему регенерации воздуха на максимум.

— Что вы делаете? — прошептал Вилэнд.

— Впускаю сюда немного свежего воздуха. Вам не кажется, что здесь слишком спертый воздух и нечем дышать?

Они переглянулись, посмотрели на меня, но промолчали. Честно говоря, я ожидал вспышки ярости, упреков и даже попытки нападения, но ничего такого не произошло. Ими все еще владел страх, который оставался доминирующей эмоцией. Они знали, что все еще полностью находятся в моей власти, что от меня зависит их жизнь.

— Кто… кто вы, Тальбот? — прокаркал Вилэнд.

— Пожалуй, вы можете считать меня копом, — я опустился на матерчатый стул. Не хотелось начинать довольно тонкую работу поднятия батискафа на поверхность, пока воздух не очистится полностью и полностью не прояснится мой разум. — Когда-то я был порядочным и честным человеком, который вместе со своим братом работал по поднятию со дна моря затонувших кораблей и самолетов. Мой брат, это человек, вернее то, что осталось от него, сидит вон там на месте пилота, Вилэнд. Мы были отличной командой. Мы подняли золото со дна моря у побережья Туниса и деньги, полученные за эту работу, использовали на то, чтобы создать свою собственную авиатранспортную компанию. Во время войны и брат, и я были летчиками и летали на бомбардировщиках. После получили лицензии на вождение гражданских самолетов. Наши дела шли отлично, Вилэнд… они шли отлично, до того, как вы сделали это, — я ткнул большим пальцем в сторону разбитого, покрытого илом и водорослями самолета. — Когда я вернулся в Лондон, меня арестовали. Решили, что я имею к этому какое-то отношение. Но вскоре все прояснилось, и лондонское страховое агентство Ллойда, потерявшее всю страховку, наняло меня на работу в качестве специального следователя. Оно было намерено истратить весьма приличную сумму, чтобы вернуть хоть какой-то процент своих денег. Поскольку США и Великобритания также потеряли на этом деньги, правительства этих стран поддерживали меня. Никто никогда не имел такой мощной поддержки. Американцы пошли даже на то, что выделили для работы со мной своего самого лучшего полицейского. Как вы понимаете, этим полицейским был Яблонский.