— Жаль? — Вилэнд уже не улыбался.

— Да, жаль. Ведь он мертв, не так ли?

Наступила тишина. Секунд через десять Вилэнд спокойным голосом спросил:

— Что вы сказали?

— Я сказал, что он мертв. Когда кто-нибудь из тех, кто работает на вас, случайно умирает, Вилэнд, это означает, что он вам больше не нужен. Но надобность в том инженере у вас еще не отпала, так как ваше сокровище еще не поднято со дна моря, поэтому на этот раз ваши люди не убирали его. Это был несчастный случай.

Снова воцарилось молчание.

— Почему вы решили, что произошел несчастный случай?

— Ваш инженер, наверное, был пожилым человеком, Вилэнд?

— Вы не ответили на мой вопрос. Почему решили, что с ним произошел несчастный случай? — в каждом слове была скрытая угроза. Лэрри прислушивался к разговору и снова облизывал губы.

— Видимо при проведении работ по установке шлюза пришлось опору, или часть ее, чтобы ее не заполнила вода, заполнить воздухом под давлением, покрайней мере, в четыре атмосферы, поскольку нижний торец колонны находится на глубине около сорока метров. После окончании работы во избежание кессонной болезни было необходимо снижать давление постепенно, по определенным правилам. Но какой-то преступный идиот провел снижение давления слишком быстро, и, поскольку, ваш друг инженер уже не был здоров и молод, он погиб. Правда другие, молодые здоровые, принимавшие участие в этих работах выжили.  Я прав, Вилэнд?

— Да, — он снова обрел равновесие, так как мог сказать правду человеку, который не доживет до того дня, когда сможет повторить его слова кому-либо. — Но… откуда вам это известно, Тальбот?

— Лакей в доме генерала. Я повидал много таких людей. У него так называемая кессонная болезнь и он никогда не излечится от нее. Лакей может прожить достаточно долго, но он никогда больше не узнает, что такое жить, не испытывая боли. Но я не думаю, что это вас беспокоит, не так ли, Вилэнд?

— Мы напрасно теряем время, — я увидел облегчение на лице Вилэнда. Видимо у него, возникло подозрение, что мне, а возможно, и кому-нибудь еще, известно слишком многое о том, что происходит на объекте Х-13. А теперь он был удовлетворен… и снова воспрянул духом. Но меня интересовал не он, а генерал.

Генерал Рутвен смотрел на меня как-то странно. Я видел на его лице недоумение и тревогу, но больше всего меня насторожило то, что на его лице были заметны первые слабые и недоверчивые проблески понимания того, что происходит. Понимания того, что я, возможно, совсем не тот за кого себя выдаю.

Мне это не понравилось, мне это совсем не понравилось. Я мигом перебрал в уме все сказанные мною слова и продумал их смысл. В таких случаях память никогда не подводит меня, но не мог припомнить ни единого слова, из-за которого так могло бы измениться выражение лица генерала. Может быть, Вилэнд тоже что-то заметил? Нет, лицо Вилэнда ничем не выдавало, что он что-то заметил или что у него возникли в отношении меня какие-то неприятные подозрения. Правда, из этого не следует, что любое невпопад сказанное мною слово или какое-то обстоятельство, замеченное генералом, будет также замечено и Вилэндом. Ведь генерал умнее его — дураки не зарабатывают почти триста миллионов, начав на голом месте.

Нельзя было давать время Вилэнду заметить на лице генерала это выражение и задуматься, подобно мне, что же оно означает. И я поспешил взять быка за рога:

— Значит, теперь, когда ваш инженер отдал Богу душу, вам понадобился водитель батискафа?

— Нет, дело не в этом.  Надеюсь, вы не считаете нас такими идиотами, чтобы красть его и не знать, как им  управлять. Из соответствующего офиса в Нассау мы получили полный комплект инструкций по обслуживанию и эксплуатации батискафа на французском и английском языках. Пусть это вас не тревожит, мы знаем как им управлять.

— Неужели? Очень интересно! — я бесцеремонно, не спрашивая разрешения, уселся на скамейку и закурил сигарету. Они ожидали от меня именно такого поведения. — Тогда чего же вы от меня хотите?

Впервые за время нашего короткого знакомства Вилэнд выглядел смущенным. Немного помолчав, он нахмурился и резко бросил:

— Мы не можем запустить чертовы двигатели этого агрегата.

Я глубоко затянулся сигаретой и попытался выпустить изо рта колечко дыма, но у меня ничего не вышло. Мне никогда это не удавалось…

— Так, так, так… — пробормотал я. — Плохи дела. Я имею в виду, что для вас дела плохи, что же касается меня, то мне это только на руку. Вам нужно, чтобы двигатели батискафа заработали, и, считай, сокровище у вас в руках. Ведь не за грошами же вы охотитесь.… А поручить это, кроме меня, кому-нибудь еще — лишние люди, лишний риск. И мне это на руку, как я уже сказал.

— Вы сможете запустить двигатели? — холодно спросил Вилэнд.

— Думаю, да. По-моему, это довольно просто… ведь это обыкновенные электромоторы, работающие от аккумуляторов, — улыбнулся я. — Вся сложность в электрических схемах, выключателях и предохранителях. Все эти схемы должны быть в инструкциях.

— Да, они есть, — в спокойном вежливом голосе Вилэнда отчетливо прорывались какие-то каркающие злобные нотки. — Но в них сам черт ногу сломит.

— Чудесно. Просто чудесно, — я лениво встал и остановился перед ним. — Без меня вам не обойтись, не так ли?

Он промолчал.

— Тогда я назову вам свою цену, Вилэнд. Эта цена — гарантия безопасности моей жизни. — Меня это абсолютно не беспокоило, но я знал, что должен устроить это представление, иначе он станет чертовски подозрительным. — Какие гарантии вы можете предложить, Вилэнд?

— Господи, послушайте, вам не нужны никакие гарантии, — генерал был одновременно возмущен и удивлен. — Кому придет в голову убивать вас?

— Знаете, генерал, — изображая терпение, сказал я, — возможно, что вы очень крупный тигр, когда рыщете по джунглям Уолл-стрита, но по эту сторону закона вы просто котенок. Любой человек, который работает на вашего друга Вилэнда и слишком много знает, рискует тем, что его уберут, когда этот человек станет больше быть ему ненужен.

— Это относится и ко мне? — поинтересовался генерал.

— Нет. Вы в безопасности. Я не знаю, что связывает вас с Вилэндом, и мне это безразлично. Возможно, он имеет на вас какой-то компромат и, шантажируя, держит в руках. А возможно, вы оба по уши погрязли в совместных нечистоплотных делах. Повторяю вы в безопасности, генерал. Исчезновение одного из богатейших людей в стране поставит на уши всю полицию. Ваши родственники постараются. Сожалею, если мои слова показались вам циничными, генерал, но я высказал то, что думаю. А если пропадет кто-нибудь из членов вашей семьи, то имея большие деньги, генерал, вы можете купить небывалую активность полиции, которая начнет оказывать на подозреваемых сильное давление, и какой-нибудь наркоман, вроде нашего друга, — я через плечо указал пальцем генералу на Лэрри, — быстро разговорится, если его слегка прижмут, лишив дозы. Вилэнду это хорошо известно, и поэтому вы в безопасности. А когда все это дело будет закончено, и если вы не окажетесь верным до гроба партнером Вилэнда, он найдет средство заставить вас молчать. Не имея никаких доказательств против него, вы не сможете обвинить его. Это будут всего-навсего ваши показания против показаний его самого и его людей. Ведь даже ваша собственная дочь не понимает, что происходит. И у Вилэнда есть Ройял, одного этого достаточно, чтобы заставить молчать даже самого говорливого, — я отвернулся от генерала и улыбнулся Вилэнду. — Кажется, я слишком разговорился, не так ли? Теперь перейдем к делу. Какие вы можете дать мне гарантии, Вилэнд?

— Я гарантирую вам жизнь, Тальбот, — спокойно сказал генерал. — Я знаю, кто вы. Я знаю, что вы — убийца. Но я против того, чтобы даже убийцу лишали жизни без суда и следствия. Если с вами произойдет что-либо, я заговорю независимо от того, какие меня будут ожидать последствия. Вилэнд — прекрасный, выдающийся бизнесмен. И ваша смерть не компенсирует ему те миллионы, которые он может потерять при этом. Вам нечего бояться!