Он добавляет один палец, затем два.
Поглаживая меня.
Собирает влагу между моих ног, моего возбуждения, которое нарастает уже, кажется, несколько часов, благодаря тому, что он не отходил от меня, как только увидел за кулисами показа мод.
— Всегда такая мокрая для меня.
Стону, и Кросс медленно вводит в меня два пальца. Почти лениво. И я выгибаюсь в его руках, уже отчаянно желая большего.
Опираюсь на локти, нуждаясь в том, чтобы смотреть на него.
Чтобы видеть греховный взгляд темных глаз Кросса Уайлдера, пронзающих мою душу из-под моих ног.
Крик застревает у меня в горле.
— Дети спят, и двери закрыты, Эверли. Но ты должна вести себя тихо.
Трясущимися руками я цепляюсь за кровать. Мне нужно за что-нибудь ухватиться, за что угодно, чтобы заземлиться. Я сильно прикусываю нижнюю губу, пока не чувствую вкус первой струйки крови, когда оргазм вырывается из глубины моей груди.
Кросс хватает меня за талию и притягивает ближе, пока я не могу больше терпеть.
— Кросс… Пожалуйста. Пожалуйста. Мне нужно… — не могу дышать или думать. — Ты мне нужен.
— Я знаю, что тебе нужно, детка.
Он целует внутреннюю сторону моего бедра, затем каждое из них по отдельности, пробираясь вверх по моему телу, и останавливается, чтобы провести языком по нижней части моей обнаженной груди.
— Я собираюсь трахать тебя с моим именем на твоем теле, Эверли.
Я стягиваю с его плеч рубашку и провожу пальцами по его груди.
— Что это?
Среди скопления татуировок на его грудной клетке есть новая. Кончики моих пальцев осторожно обводят рисунок.
— Кросс… — у меня нет слов.
— Когда я встретил тебя, представить не мог, насколько Золушка подойдет тебе. Для нас. Я не принц, Эверли. Но я всегда буду искать тебя. В туфельке или без. Ты можешь бежать, если понадобится. Но я всегда найду тебя.
Мой палец задерживается на крошечной голубой туфельке Золушки, плотно прилегающей к циферблату часов, бьющих полночь.
— Ты поместил меня на свое тело.
— Моя душа уже принадлежит тебе, детка.
— Я люблю тебя, — говорю ему, потянув за ремень, отчаянно желая всего с этим мужчиной.
Кросс накрывает мой рот своим, поклоняясь мне, и мой живот сжимается. Между ног уже разливается тепло. Снова так чертовски близко.
С губ срывается сладострастный стон, и Кросс отступает назад и наконец снимает с себя брюки и боксеры, а затем заползает между моих согнутых бедер, шепча грязные слова, от которых горит каждый дюйм моего тела.
Он задирает мою футболку и засасывает в рот восхитительно чувствительный сосок, и, о боже.
— Ты мне нужен, — шепчу я, проводя ногтями по напряженным мышцам его спины, и это, возможно, самая эмоционально насыщенная вещь, которую я когда-либо ему говорила.
— Я люблю тебя, — шепчет он, прежде чем его следующий поцелуй перехватывает мое дыхание и завладевает моей душой.
ГЛАВА 19
Никогда еще передо мной на кровати не расстилалась такая женщина, и никакие дикие лошади не могли бы заставить меня поторопиться с этим. Мои руки прослеживают ее формы, поклоняясь каждому мягкому изгибу. Каждой впадинке и блику. Я провожу языком по ее теплой коже и наслаждаюсь тем, как она вздрагивает подо мной. Всегда такая отзывчивая. Провожу зубами по ее тугому соску, и она задыхается и выгибается. Ее колени обхватывают меня, и я скольжу руками по ее бедрам.
— Кросс, — стонет она, дрожа, переворачиваю нас на бок, укладывая «ложечкой»[xxvi]. Обхватываю руками ее упругую попку и перекидываю ее ногу через свое бедро, открывая ее для себя.
— Ш-ш-ш, детка. Я держу тебя.
Эверли издает прекрасный стон, когда я прижимаю ее к себе, моя рука обвивается вокруг ее плеч, фиксируя ее на месте. Мои губы пожирают ее, когда я скольжу домой.
— О боже, — стонет она.
Провожу языком по ее шее, посасывая то сладкое место, где она соединяется с плечом, и Эверли тянется назад, хватаясь за мою голову.
Одна рука скользит к ее горлу и сжимает его, а другая играет с ее клитором. Моя девочка крепко держится, пока я яростно трахаю ее, безжалостно, утопая в ней, в нас.
— Не останавливайся, — умоляет она, как будто это вообще возможно.
— Я обещал тебе всю ночь, — рычу я ей в ухо и трахаю ее сильнее. Быстрее. Пока она не задрожала, застонала и не начала сжиматься вокруг меня.
— Я хочу навсегда, Кросс.
— Навсегда, детка. — мой собственный оргазм угрожает наступить, но моя очередь еще не настала. — Ты и я. Я никогда не отпущу тебя.
И это то, что ей нужно было услышать, когда все ее тело напрягается, прижимаясь ко мне, прежде чем она кончает с моим именем на губах.
Я трахаю ее во время ее оргазма, пока ее киска доит мой член, а мои мышцы сокращаются и напрягаются.
— Такая чертовски красивая, — рычу ей в ухо и поворачиваю ее лицо к себе, требуя ее губ.
Мой язык трахает ее рот в такт каждому движению моих бедер, пока она не перестает дрожать, тогда выхожу, переворачиваю ее и шлепаю по заднице.
— Задницу на воздух, детка.
Эверли улыбается и встает на колени, подставляя свою чертовски невероятную задницу прямо к моему лицу. Ее футболка спадает чуть ниже лопаток, и мое имя и номер доминируют над ее остальным обнаженным телом.
— Черт возьми. Так горячо, — прорычал я и стиснул ее бедра.
— Кросс… — она оглядывается через плечо, ее волосы рассыпаются по одну сторону, и снова эта ухмылка. — Не будь нежным.
Блять, как же я люблю эту женщину.
Я прижимаю головку члена к ее набухшей, влажной киске и медленно, охренительно медленно вхожу в нее.
Из ее горла вырывается гортанный хрип, когдапопадаю в совершенно другую точку под новым углом, и ее дыхание перехватывает. Она опускает лоб на матрас и отталкивается от каждого удара.
— Так хорошо, Кросс.
Огонь горит в моих венах, когда обхватываю ее за талию и контролирую наши движения. Двигаю ее быстрее. Трахаю ее сильнее. От сильных толчков мои мышцы сокращаются с каждым движением бедер. Каждое сладкое столкновение наших тел.
— Пожалуйста, боже, Кросс, — просит и умоляет, упираясь кулаками в простыни под ней. — Мне нужно…
Я шлепаю ее по заднице, затем провожу ладонью по жгучему красному отпечатку руки.
— Я знаю, что тебе нужно, детка.
Одной рукой я глажу ее клитор, пока она снова не начинает дрожать. Ее оргазм стекает между нами. Пропитывая меня. И я обрабатываю ее до самой ее идеальной задницы. Ее дикие глаза устремляются на меня, когда мой палец прижимается к ее сморщенной коже и проникает внутрь ее попки. Она тут же кончает, падая на кровать, и я не жду, пока она перестанет дрожать, прежде чем вытащить палец и заменить его своим членом.
Она задыхается, и эти дикие глаза, которые я так люблю, смотрят на меня.
— Дыши, Эверли. Скажи мне сейчас, если ты не в порядке.
— Не смей останавливаться, Кросс.
— Выдохни, детка.
Блять. Она такая тугая, она отталкивается от меня и хнычет.
Я провожу большим пальцем по ее клитору и заполняю ее киску тремя пальцами, пока вхожу в ее задницу. Святое дерьмо. Я никогда в жизни не чувствовал ничего более тесного.
Эверли выкрикивает мое имя снова и снова, пока я теряю себя в ней.
— Скажи мне, что ты моя, Эверли. Я хочу тебя всю. Твое тело. Твое сердце. Твою гребаную душу, Эверли, я хочу все это.
— О боже, — простонала она. — Твоя, Кросс. Только твоя. Сейчас. Навсегда.
Наматываю ее волосы на кулак и дергаю ее вверх, пока она не прижимается спиной к моей груди.
Эверли тянется назад и обхватывает меня за шею, примыкая ко мне.
Мы двигаемся вместе, пока не становимся единым целым.
Между нами капает сперма. Мы липкие, потные и чертовски отчаянно нуждаемся друг в друге.
И каким-то образом мне удается сдержаться, пока она не кончает на меня еще раз, прежде чем я быстро выхожу из нее.
Эверли падает на кровать, а я сжимаю свой член. Из моей груди вырывается гортанный звук, и ее имя срывается с моих губ, как молитва. Горячие густые струйки спермы стекают по ее голой заднице и голой спине. Пока не закрашивают мое имя на ее футболке.
