— Не надо мне тут «Эверли». Не говорю, что не продам его тебе, просто говорю, что не упоминай мое имя, если твоя мама увидит это.

— Ты не имеешь в виду моего отца? — спрашивает Кейт.

— Черт, нет, — смеюсь я. — Весь город может бояться твоего отца, но тетя Амелия пугает меня до усрачки. Дядя Сэм замирает, как только мы говорим о девчачьих проблемах. Ты видела его после ужина в прошлом месяце, когда спросила, есть ли у твоей мамы тампон? Я думала, он умрет.

Она смеется, но ее подруга все еще смотрит, поэтому я подхожу и представляюсь.

— Привет. Я Эверли. Могу я помочь тебе найти что-нибудь?

Молодая женщина с длинными темными волосами и миниатюрными тонкими чертами лица неуверенно смотрит на меня.

— У тебя красивое имя, — она улыбается и добавляет. — Оно необычное.

— Спасибо, — отвечаю я, немного застигнутая врасплох.

— Я Беллами, — нерешительно говорит она. — Уайлдер.

Что ж, дерьмо.

* * *

Я отмокаю в ванне, когда поздно вечером звонит мой телефон, и, не буду врать, я более чем удивлена, увидев имя Кросса, мелькнувшее на экране.

— Привет, здоровяк, — отвечаю и подключаясь к FaceTime.

О боже… Кросс лежит, как понимаю, в гамаке на улице, судя по сумрачному солнечному свету и мягкому покачиванию телефона. Под его подбородком примостился пухленький малыш, завернутый в красно, темно-синее муслиновое одеяльце. Не могу объяснить, как замирает мое сердце от этого восхитительного зрелища.

— Привет, Золушка, — доносится его усталый голос.

— Кто это у тебя? — спрашиваю, балансируя своим телефоном, чтобы убедиться, что он видит только мое лицо, а не пип-шоу из ванны с пузырьками.

— Ты в ванне, Эверли? — его губы приподнимаются в сексуальной улыбке, которая заставляет меня задуматься, является ли мой вибратор водонепроницаемым.

— Может быть. Ты на качелях? Телефон двигается.

— У Джекса режутся зубки, и это делает маленького человечка несчастным сегодня. Движение гамака всегда вырубает его. Почти уверен, что в одну из этих ночей я буду спать здесь, — он прижимается губами к тонким волосам на голове сына. — Как дела? Как работа и тренировки?

— Тренировки прошли легко. Команда уехала на выходные, так что неделя будет более простой. Работа была… — думаю о своем неожиданном клиенте. — Ну, это было немного интереснее.

— Да? — что-то есть в его голосе сегодня.

Он звучит устало.

Почему усталость звучит сексуально?

Мой белый лебедь зевает, вытянув руки над головой: «Потому что он устает, заботясь о семье. Нет ничего сексуальнее, чем мужчина, заботящийся о тех, кого он любит».

Мой черный лебедь закатывает глаза, прежде чем выгнуть спинку: «Оргазмы сексуальнее».

Но сейчас не думаю об оргазмах.

Сейчас думаю только о том, как бы мне хотелось тоже лежать в его объятиях.

К черту мою жизнь.

— Эверли… — Кросс словесно подталкивает меня.

Упс.

— Я сегодня познакомилась с твоей сестрой.

— Правда? — он улыбается, прежде чем нахмурить брови и наморщить лоб. — Какого черта она делала в магазине?

— Большинство женщин покупают белье в магазине нижнего белья, Кросс, — тихо поддразниваю я.

— Женщины покупают белье, чтобы их мужчина увидел его. У Беллами нет мужчины… или женщины, — его улыбка исчезает с лица.

Теперь моя очередь улыбаться.

— Женщины покупают белье, чтобы чувствовать себя красивыми для себя, не для мужчины. Не для партнера. Конечно, приятно, когда кто-то другой может это оценить, но сначала нужно суметь оценить это для себя.

— Я уже говорил, как невероятно сексуальна твоя уверенность в себе, Эверли? — рычит он, и я чувствую бас в его голосе от самых кончиков пальцев ног до макушки головы, и это божественное ощущение.

— Нет… ты этого еще не упоминал, — не говорю ему, как мне нравится, что он это сказал.

— Это невероятно привлекательно. Это первое, на что обратил внимание в тот вечер в «Уэст-Энде». Я слушал, как ты разговаривала с барменом…

— Мэддокс, — перебиваю я.

— Да, с ним. Я не повернулся, чтобы посмотреть на тебя. Я просто слушал, как ты с ним споришь, излучая уверенность в себе, не терпела его дерьмо…

— На самом деле он меня не доставал, Кросс, — говорю в ответ.

— Может, хватит меня перебивать? — дразнит Кросс, его голос лениво ласкает мою теплую кожу. — Это моя память. И помню, как ты надрала ему его задницу, и подумал: «Черт… Я должен узнать эту женщину».

— О да… Ну, думаю, ты узнал меня.

— Уверен, что даже не расколол скорлупу.

Крошечный кулачок Джексона вырывается из одеяла, и он испускает жалобный крик.

— Я поговорю с тобой позже, здоровяк.

— Спокойной ночи, Золушка.

Наш разговор заканчивается, бросаю телефон на стойку, а затем погружаюсь под воду, надеясь заглушить шум в голове. Потому что сейчас, уверена, было бы слишком легко упасть сильно и быстро. Не уверена, что смогу позволить себе это сделать. Не снова. Даже ради него.

Привет, шайбовая стая

В пятидесятых была «крысиная стая». В восьмидесятых была «стая сорванцов».

Есть ли у нашего десятилетия «Шайбовая стая»?

За последние несколько недель Бун Кент, Арес Уайлдер, Эй Джей Бенсон и Нэш Уиттерс неоднократно появлялись в городе. Однако прошлой ночью их сфотографировали, когда они весело проводили время, пили хорошую выпивку и общались с симпатичными друзьями… Друзьями, состоящими в основном из, скажем так, представительниц слабого пола. Одной из таких приятельниц удалось сделать довольно откровенное селфи с мистером Бенсоном и мистером Уиттерсом, которые были полностью раздеты, в компрометирующих и слегка неудобных на вид позах, а также с ней и еще одной счастливицей. Ходят слухи, что руководство Philadelphia Revolution не в восторге. Очевидно, не всякая пресса — хорошая пресса. Следите за новостями, все вы, прекрасные люди.

#ХроникиКройдона

ГЛАВА 9

Есть причина, по которой никогда не позволяю себе терять форму в межсезонье… Такие тренировки, как сегодня, являются пиздецки ярким примером того, почему. Не одного парня вырвало вчерашней выпивкой после того, как тренер несколько часов наставлял нам задницы. Смертельные пасы[xv], спринты и работа у чертовых бортов на протяжении всей гребаной тренировки в то время, как тренер брюзжал о тупости ситуации «Стаи шайб», в значительной степени тренировка была полной катастрофой.

Не могу сказать, что виню тренера за то, что тот разозлился.

Достаточно одного-двух парней, чтобы все испортить для всей команды.

И черт возьми, они облажались вчера вечером.

К концу тренировки я уверен в себе, как в дерьме, и медлителен, как черт. Не помогает и то, что и так был жутко измотан, потому что Джекс на этой неделе устроил гребаную забастовку сну. Его устраивало спать только на мне, как только пытался переложить в кроватку, он просыпается с криком. Так что нет, я не в настроении читать нотации после того, как тренер выскажется. Особенно когда капитан нашей команды Джейс Кингстон решает, что тоже хочет надрать задницу всей команде.

— Мы — команда. Если один из нас падает, падаем мы все. Понятно? — его сердитый голос разносится по раздевалке как раз перед тем, как Бун громко смеется, говоря что-то о падении Уиттерса.

Мать твою. Кингстон сошел с ума.

Да. Пора валить.

В этот момент покидаю это дерьмовое шоу и направляюсь в душ.

С Аресом разберусь вечером, когда вернусь домой.

По крайней мере, его не было на этих чертовых фотографиях.

Было бы лучше, если бы он вообще не участвовал.

Позволяю горячей воде обрушиться на меня, успокаивая больные мышцы, а затем возвращаюсь к шкафчику и обнаруживаю, что Джейс ждет меня. По крайней мере, он выглядит не таким злым, как несколько минут назад.

— Ты в порядке, Кэп?

— Чертовы идиоты, — простонал он.

Наполовину ожидал, что Джейс начнет упрекать за то, чтобы я лучше следил за братом, но вместо этого он достает что-то из кармана и бросает мне.