Вторая же оказалась разорвана на части. Внутренности несчастной раскидало на несколько метров вокруг бездыханного тела.

Третья воительница оказалась вытеснена на край дороги, где стразу трое убийц пытались связать жертву стрекалами. Оставшаяся без оружия, дева битвы могла лишь отмахиваться бронированными кулаками, получая разряд за разрядом.

Лишь Мираэль еще оставалась в строю, вооруженная ревущим цепным мечом и окружённая пятёркой расчлененных тел в капюшонах. Лицо сестры выражало истинный праведный гнев, но она не позволяла себе отойти хотя бы на шаг от кардинала, который продолжал лежать без сознания.

Тогда убийцы, вооруженные короткоствольными лазерными карабинами, начали осыпать её зарядами, вынуждая девушку отчаянно прикрывать голову бронированными руками.

В сложившейся ситуации мне не оставалось ничего, кроме как наброситься на ближайшего стрелка, отвлекая на себя ещё и внимание его компаньона. Преодолевая боль, я опрокинул первого противника на спину, одновременно стреляя во второго.

К счастью, моё появление оказалось достаточно неожиданным. Выпущенные в спешке пули поразили стоящего убийцу насмерть, а поваленный мной преступник тут же схватился за нож. Свежий и полный сил, он легко смог опрокинуть моё тело и запрыгнуть мне на живот. Смертоносная сталь сверкнула над головой в капюшоне и гильотиной сорвалась вниз, навстречу моему лицу.

В крови вновь заполыхал адреналин, подталкивая меня на отчаянный шаг. Недолго думая, я подставил под удар левую кисть.

Боли почти не было, когда острое лезвие рассекло плоть между костей ладони, заставляя нож зависнуть в паре сантиметров над лицом. Мой поступок оказался настолько спонтанным, что оппонент замешкался. Этого мгновения было достаточно.

Подстёгиваемый нарастающей болью и творящимся вокруг кровавым безумием, я из последних сил направил правый кулак в лицо убийцы. Удар оказался настолько сильным, что сбросил того на землю и лишил чувств.

Вскочив на ноги, я с болезненным стоном извлёк нож из руки, беспокойно наблюдая хлынувшую из раны кровь. Взор начала застилать алая пелена, а звуки вокруг будто бы начали отдаляться.

Подобрав лазерный карабин вырубленного стрелка, я сделал несколько прицельных выстрелов по группе убийц, вооруженных стрекалами. После того, как голова первого из них разлетелась на куски, налетчики ослабили напор на сестру битвы и та, уловив момент, словно самка карнадона яростно бросилась на своих обидчиков с голыми руками.

Внезапно у паланкина послышался вскрик.

Обернувшись, я увидел, как Мираэль сошлась в бою сразу с несколькими налётчиками, пытавшимися оттеснить её от побратима с огнемётом. Воительница легко бы справилась со своими обидчиками в ближнем бою, однако она никак бы не успела достать стрелка.

Тем временем кардинал так и не пришёл в себя, а запальная свеча у ствола огнемёта уже разгоралась, готовая поджечь прометий.

Я в спешке прицелился из лазгана, но вместо выстрела тот издал лишь предательский гул, а батарея прыснула искрами. Бесполезное оружие упало на рокрит, а глаза начали отчаянно рыскать по чёрному покрытию дороги в поисках хоть чего-то, способного стрелять. Как только на земле блеснул знакомый хромированный корпус, я прыгнул к нему, протягивая руку в полете.

Мысленно моля Императора, чтобы тот даровал мне патроны, я растянулся на рокрите и выстрелил навскидку. Времени прицеливаться не было, а потому палец надавил на спуск три раза, пока последний оглушительный хлопок не сменили сухие щелчки.

Мираэль уже расправилась с тремя убийцами, окропив доспехи и землю вокруг кровью, однако последний уцелевший с огнемётом всё-таки успел активировать своё зловещее оружие. В следующий миг ствол изрыгнул жадное прометивое пламя в сторону несчастной девушки и кардинала. Но даже в такой безвыходной ситуации Мираэль не забыла о долге и самоотверженно закрыла Банифация Анку собой, поворачиваясь к пламени спиной.

Возможно, она видела мои старания и надеялась, что я успею.

Но я опоздал всего на мгновение.

Моя первая пуля попала в ногу стрелка, заставляя содрогнуться. Подчиняясь спонтанному движению, пламя резко дернулось вверх, нависая над воительницей словно покров. Рыжие всполохи осыпались на чёрные доспехи словно огненное конфетти.

Затем второй выстрел поразил лопатку налетчика. Огнемёт вновь дёрнулся в сильных руках, задираясь к небу и уводя смертоносное пламя от кардинала и сестры битвы.

Третья же пуля задела один из сосудов с огненной смесью…

Вырвавшееся из бреши топливо обволокло стрелка и тут же воспламенилось от падающих над головой всполохов. На короткий миг над проспектом разнёсся душераздирающий предсмертный вопль, который потонул в рёве огня.

А следом детонировал и огнемёт, второй баллон которого просто не выдержал высоких температур. Дрожащее тело скрылось в шаре ослепительного пламени, разбрасывающего вокруг брызги огненной смеси.

Прежде чем ощутить жар взрывной волны, я услышал крики Мираэль. В ослепительном зареве мне удалось рассмотреть лишь бьющееся в конвульсиях чёрное тело, отброшенное на балдахины паланкина.

Я попытался подняться, но тело протестующе свело судорогой, вновь швыряя меня на рокрит. В этот момент раны окончательно взяли надо мной верх и мир вокруг начал стремительно темнеть.

— Хопкинс, есть сигнал? — Спросил я в очередной раз, уже потеряв надежду.

Гвардеец минуту вглядывался в экран ауспика, после чего покачал головой.

Я тихо выругался, ударяя стену.

Уже три дня наш отряд блуждал по руинам Сегина — самого крупного города на южном архипелаге. Ещё два года назад он был одним из главных оплотов борьбы с восстанием и демоническим вторжением на Биатусе. Но сейчас, выглядывая из окна башни, я видел лишь развалины и едкий зеленоватый туман, стелящийся по улицам улья, где бродили обезумевшие культисты.

Тут не было ничего, кроме смерти и разложения.

Но двумя неделями ранее именно отсюда поступил сигнал с просьбой о помощи от канониссы Луринии. Трон, они отправились на архипелаг два года назад! Никто не верил, что они уцелели.

Но будь проклят этот кардинал Юсто за то, что запустил свои щупальца так глубоко в души солдат! Проклятая Экклезиархия имела огромное влияние в силах освобождения. И теперь совет инквизиторов был вынужден считаться с мнением её представителя…

Именно поэтому нас отправили сюда, в Террой позабытую яму, чтобы отыскать тех, кто скорее всего уже давно сгинул в попытке отобрать у еретиков какие-то бесполезные сокровища.

В этот момент на лестнице появились Микорд и один из его разведчиков. В течение последних суток они рыскали вокруг верхних уровней улья, ища возможность пробраться наверх. Вполне возможно, что кто-то из сестёр смог добраться до главного коммуникационного узла или забаррикадироваться в покоях губернатора.

Отсутствие сигналов можно было списать на атмосферные возмущения вокруг острова и этот чёртов туман, от которого каждый раз выворачивало желудок. Ведь даже мы не могли никак связаться со своими, как только оказались в пределах Сегина.

Дав разведчикам пару часов на отдых, наш отряд двинулся вниз. С вершины одной из пожарных башен мы спустились катакомбы подулья. Время от времени на пути у нас вставали банды хаосопоклонников или мертвецов, безвольно бродивших по трущобам. Сохраняя скрытность, мы без жалости и раздумий избавлялись от каждого, кто мог хоть как-то доложить о вторжении. Однако больше всего пугала малочисленность сил, с которыми мы сталкивались. Даже оказавшись у грузового подъемника, который использовался служителями Омниссии для доставки специальной техники, нам не смогли оказать хоть сколь значимого сопротивления. Микорд, как и я сам, подозревал ловушку.

И всё-таки мы продолжали осторожно продвигаться к сердцу улья, внимательно вынюхивая каждый возможный путь. В течение нескольких дней мы поднимались по аварийному колодцу, поскольку резервные генераторы давно исчерпали энергию и Сегин погрузился в абсолютную темноту, разрываемую лишь кострами еретиков.