В следующую секунду мир вокруг вздрогнул, а в лобовом стекле взвилось снежное крошево. По инерции флаер протащило ещё немного вперёд, после чего он накренился и начал падать дальше, пока не столкнулся с новой преградой и не замер.

Ремни затрещали, когда моё тело бросило на приборную панель, а позвонки звонко хрустнули. В следующий миг спина врезалась в спинку кресла, уже не казавшуюся такой мягкой. Из груди вырвался кашель.

Несколько долгих минут я потратил на то, чтобы восстановить дыхание и понять, повредил ли что-нибудь, прибегая к ментальным тренировкам. К счастью, Император уберёг меня от сломанных костей и даже оставил меня в сознании.

А вот Афелия…

Женщина повисла на ремнях, которые по какой-то причине оказались не такими жёсткими, как мои. С её виска стекала, пачкая идеальную белизну волос, струйка крови.

Двигатель флаера продолжал работать, и я, включив освещение салона, внимательно осмотрел лицо спутницы. Замедлив собственное сердцебиение, я коснулся шеи и запястья воительницы. Пульс был слабый, но ритмичный. Дыхание тоже сохранилось.

Благодаря свету можно было констатировать легкий ушиб. Похоже, во время падения магнокуляр сорвало с головы, из-за чего кожу растёрло до крови, только и всего. Жизни палатины ничего не угрожало, и это вызвало у меня необъяснимый вздох облегчения.

Следующим моё внимание привлёк когитатор. Толстый плексигласс теперь рассекала скошенная трещина, однако устройство продолжало работать, тревожно мерцая красным светом и покрываясь предупредительными знаками.

Вознеся молитву Богу Машине, я приказал провести диагностику всех систем. В течение минуты дух машины внутри транспортника тщательно изучал свой сосуд, после чего отчитался. Передние маневровые сопла оказались повреждены, что представляло опасность при запуске. Кроме того, когитатор сообщал, что внутри сопел собралась избыточная масса снега, попавшая в том числе и в струйный тракт. Данное обстоятельство не позволит факелу разгореться достаточно, чтобы создать тягу.

— Вот фраг… — Устало выругался я, откидывая голову на спинку.

Похоже, мы застряли тут как минимум до утра…

Будто в подтверждение этого, верхнюю часть лобового стекла начало медленно заносить снегом. Метель и не думала заканчиваться. Тогда я включил обогрев салона, используя работающий на холостом ходу двигатель.

Внезапно тело поразила вспышка гнева, но даже на то, чтобы обрушить кулаки на штурвал, у меня просто не осталось сил. Теперь единственно, что мне оставалось — это топить себя в самобичевании от осознания вины за упущенный флаер.

Грудь сдавило болью, когда мысль о том, что Себастьян так и лежит на холодной плитке морга проявилась окончательно. Возможно, что мне не стоило сбрасывать его на плечи Августа.

Возможно… мне стоило держать мальчишку при себе, чтобы он не погиб?

Но разве это правильно?

Суть Инквизиции состоит в неотступном служении догмам и преемственности. Однако из-за специфики полевой работы, когда многие агенты практически безостановочно ведут охоту, опыт может передаваться лишь от мастера ученику. Я никогда не слышал о том, чтобы инквизиторы преподавали в Схоле Прогениум, как например вышедшие в отставку комиссары. Да и вообще, пенсия для инквизитора?..

И всё же, именно от агента-наставника в огромной степени зависит то, как полученные в схоле знания будут применены молодым аколитом. В зависимости от суровости, жестокости и разумности старшего, подрастающее поколение будет таким же суровым, жестоким и разумным.

За свою жизнь мне повстречались совершенно разные люди. Даже на Биатусе Император свёл шестерых абсолютно не похожих друг на друга слуг. Заносчивые, но гениальные. Прямолинейные, но верные. Фанатичные, но милосердные. И тем не менее, мы смогли выступить вместе против ужасного зла.

И всё это время я никогда не пытался лишить Себастьяна самостоятельности. С того самого момента, как он прибыл вместе с флотом подкрепления во главе с Квентусом Колом, я считал его почти равным. Почти — потому что ему ещё многому следовало научиться. Однако уже тогда юноша проявлял смекалку и готовность положить жизнь на алтарь победы…

И последнего он всё-таки добился. Но на куда менее значимом поле битвы.

Мне хотелось зареветь от злобы на самого себя, но находящаяся рядом Афелия служила сдерживающим фактором. Она… она и так видела слишком много, чтобы продолжать верить в мой авторитет.

Тогда в мыслях внезапно возникло воспоминание о недавней находке в тайной комнате.

Осторожно запустив руку в карман пальто, я извлёк серебристую цепочку, переливающуюся на свету словно звезды. В самом низу к ней цеплялся миниатюрный ключ, форма которого удивительно напоминала нечто эльдарское. Тонкие сверкающие линии переплетались между собой словно корни древа, клеткой обволакивая голубой камень в верхней части ключа.

Закравшееся подозрение даже вынудило меня стянуть перчатку и провести голым пальцем по искрящейся поверхности.

Нет, все-таки это был обыкновенный металл, а не шероховатая психокость, используемая ксеносами в качестве материала. Так же я внимательно разглядел голубоватый камень, инкрустированный в навершие ключа рядом с ушком для цепочки.

Я не являлся псайкером, но держа в руках такую вещь должен был ощутить хоть что-то, если бы она оказалась психоактивным артефактом Эльдар. Однако же, моё сознание прибывало в относительном спокойствии, и мне оставалось лишь безрезультатно вслушиваться в тишину и шумящую за окном бурю.

Кому же мог принадлежать этот кулон? Наверняка это кто-то достаточно богатый, чтобы позволить себе столь тонкую работу. Но много ли аристократов предпочитают коллекционировать что-то, похожее на артефакты ксеносов?

Этот вопрос вызвал у меня мрачную улыбку. Конечно их много, и далеко не меньшинство предпочитает добывать себе именно настоящие осколки культуры чужих. Избалованные своим положением и уставшие от обыденности роскоши, эти дураки совершенно не представляют, с чем имеют дело…

Но всё же, что за женщина прибыла на тайную встречу? Знала ли она, во что перерастет ее интрижка? И что может открывать этот ключик? Личные тайны, или нечто более важное и связанное с личностью убийцы?

Проведя ещё много времени в размышлениях касательно находки, я не заметил, как провалился в сон. Сон без сновидений, сон изнеможения и истощённости.

***

Спустя несколько часов меня достаточно грубо вырвали из этого приятного забытья.

— Хальвинд, просыпайтесь. Хальвинд, — воительница всё-таки пришла в себя и теперь проверяла моё собственное состояние.

Подавляя дремоту, я осторожно повернулся в сторону спутницы, которая почти сразу всё поняла. Тогда её беспокойный взгляд сменился осуждением.

— Вы спали? — Вопрос прозвучал с таким неодобрением, будто бы меня застукали за чем-то непозволительным и порочным.

— Наш флаер застрял при падении. Деваться было некуда, и я решил восстановить силы, — просто ответил я.

— Вы не воспользовались аварийным маяком?

Этот вопрос вызвал у меня неподдельное удивление.

— Не подозревал о его существовании, сестра. Объясните.

— На Валон-Урре арендованный транспорт оснащают специальными поисковыми датчиками, — кажется, Афелия испытывала неподдельное удовольствие от возможности поучить меня. — Таким образом местные коммерсанты тщательно следят за передвижением и состоянием транспорта, который выдают на прокат.

— Выходит, где-то здесь, — я указал на когитатор. — Находится эта система?

— Да, — просто ответила целестианка, одаривая меня взглядом, полным превосходства.

В сложившемся положении, мне оставалось лишь поднять руки в знак того, что я уступаю знаниям этой наглой женщины. Приняв свою победу, та начала разбираться в рунах на экране, отыскивая необходимые команды. Пару минут спустя где-то со стороны кузова послышался гул, и пронизывающая весь корпус вибрация ознаменовала активацию маяка.