А она сама тут нарисовалась такая…

Роскошная.

Реально. Просто нереальная.

Я всё-таки накатил. На голодный желудок. Немного, ну… Грамм сто пятьдесят. Или стакан.

Чёрт.

Машка красотка.

Почему-то на ум приходит – умирающий лебедь. Она ведь точно у меня как лебедь белая, стройная, с длинной шеей, статная, роскошная.

Умирающая… Хрена с два! Не дам ей умереть. Всё сделаю!

Будет жить моя Маруся.

Я, конечно, баран.

Идиот.

Главное – зачем?

До сих пор вопрос мучает. Зачем?

Не меня одного, кстати.

Собирались тут с мужиками как-то. Я еще не знал, что Маша того… И с Викой только началось, так, просто общались.

Ну и разговорились мы с пацанами «за верность» - как один у нас, Пашка говорит. Именно «за».

Выяснилось, что изменяли почти всё. Два оказалось честных. Витёк и Жорка. Ну, Жорка тот такой… простой парень, не красавец, не бизнесмен, в институте вместе учились. Жена у него такая тоже, Танюшка, простецкая, но приятная, трое детей. Посмеялся Жорка над нами сначала, мол – кто мне даст? А потом так серьёзно, типа, да вы что? У меня Танюшка, она такая…

- Мужики, она как разденется, у меня горло перехватывает – неужели это всё моё? И я это всё могу…

Танюшка его деваха видная всегда была, в плане фигуры, там грудь необъятная. Я не очень люблю, когда так много, но даже у меня при виде неё слюна образуется, как представишь реально это богатство. Да еще и сама она любит это дело, в отказ не идёт, голова у неё, короче, не болит. Это тоже большой плюс

В общем, Жорку мы поняли.

А Витёк? Витёк красавец мужчина. Такой Ален Делон, или, скорее Брэд Питт. Бабы на него гроздьями всегда вешались. Отбоя не было. С первой женой он года четыре прожил – развелись. Вроде как устала она ревновать. Женился через пару лет второй раз, и вот уже больше десяти лет живёт со второй женой.

На вопрос о верности улыбнулся, плечами пожал.

- Да просто… я её люблю и всё. Зачем мне кто-то еще?

- Погоди! – недовольно перебил Макс, который так же в стадии развода из-за измены, - Ну, я тоже любил! И что? Любил!

- Нет, Макс, не любил. Если бы любил, ты бы просто не смог.

Витёк так просто и философски ответил, потягивая пиво из бокала, даже слегка снисходительно. Тут уже я не выдержал.

- Подожди, я тоже любил Машу.

- Себя ты любил, Стас. – Мою историю Витька знал хорошо. – У вас были трудности, я помню. И вот ты свою любимую женщину в самый трудный момент сдал, слил просто. Это любовь?

Хотелось ему врезать. Вмазать так, чтобы носом кровь! И в тоже время я понимал, что он прав.

Не любил я. Недостаточно любил. Так… так нельзя.

Сейчас только по прошествии времени начинаю осознавать.

Ведь нет ничего сложного в том, чтобы быть любимой женщине верным! Просто любить надо. И всё.

Любить.

Смотрю на Машку сейчас и понимаю.

Люблю.

Сильно люблю.

- Маша… Машенька, Маруся…

Руки к ней протягиваю, прижать хочу.

- Блин, Тихонов, ты что выпил?

- Маш, да я… пять капель. Правда. Устал просто.

Вижу, как её передергивает. Сникает вся.

- Маш, я сейчас это… Холодный душ. Я в норму приду. Всё будет Маш.

- Погоди. Холодный душ. Сейчас я тебе сделаю… холодный.

И смотрит так.

Блядь… всё совсем плохо, да?

Совсем?

Машинально беру бутылку, наливаю в стакан грамм сто, накатываю. Чёрт, тёплая, сука и горькая.

- Хватит, Стас, остановись.

- Маш, ты скажи, всё плохо да? Я… я всё продам, слышишь? Я уже договорился. Всё продам. Деньги будут. Поедешь в Израиль, или куда там все едут лечиться? В общем, врачи есть. Лекарства. Да, всё будет, Маш, только чтобы ты жила, слышишь? Понимаешь меня? Я тебя люблю и хочу, чтобы ты жила!

- Да, здорова я, Стас. Жить буду.

- Что? – не понимаю. Водка по пищеводу уже стекла, горячо так, затуманила башку. Что там Машка сказала?

- Я не болею, Стас. Я тебя обманула.

- Как?

- А вот так. Не болею. Не умираю. Жива здорова и жить собираюсь долго. И счастливо.

Она усмехается. Чёрт. Стерва. Хороша же.

Красивая.

Живая.

Что она говорит? Улыбаюсь как придурок, хотя до меня не сразу доходит.

- То есть… как? Как не умираешь? Серьёзно?

- Очень серьёзно, Тихонов. Вот так. Ладно. Я пойду.

- Подожди, Маш… ты же… ты пришла…

- Пришла, а ты пьяный. Извини. Не вовремя. Хорошо еще, что один, без блядей.

- Маш ты чего? Ты…. Ты с ума сошла? Да я… я только тебя, я…

- Вижу. И помню, как ты только меня.

- Маш, хватит, а? – начинаю агрессировать, потому что реально уже бесит! Я для неё и так, и эдак, а она…

- Хватит. Наверное, реально хватит, Стас. Что-то у нас с тобой… всё через одно место. Может и правильно, что я, что мы…

- Что правильно? Ты с ума сошла? Правильно? Маш! Я люблю тебя. Я понял, что значит тебя любить. Просто любить, понимаешь? Я… я для тебя всё. Всё что хочешь, Машка.

Бросаюсь на неё, как медведь. Облапать хочется, сграбастать всю.

Потому что моя! Моя и всё!

Остальное – по хрену. Разберёмся с остальным.

Главное – моя!

- Пусти, Стас, фу, противно, пьяный… дурак…

Отворачивается, отпихивает, а потом… Потом просто начинает реветь как девчонка, лицо закрыв.

- Маш, Манюня, ну? Девочка моя… Переста-ань… - голос у меня совсем пьяный, да и сам я.

- Пусти, дай мне уехать сейчас, пожалуйста, а, Стас?

- Никуда я тебя не отпущу, Маш, всё! Остаёшься у меня!

- Я не останусь, не могу. Не хочу!

- Тогда я… я тогда с тобой поеду, слышишь?

Хорошо я не разделся. И водителя не отпускал еще. Набираю ему.

- Я не поеду с тобой, Стас, ты пьяный совсем.

- Пять капель же, Маш? Ну, Ма-аш? Я водителя вызвал, он отвезёт.

- Я не хочу, чтобы ты ехал. Не хочу, чтобы девочки тебя такого видели.

- Маш, да я протрезвею сейчас, всё нормально будет, слышишь? Маш… а ты… ты правда приехала да? Чтобы… М-м-м? – игриво ухмыляюсь как дурачок, еще что-то соображаю. Хотела меня Машка моя, да? Хотела! У нас с ней было всегда отлично, просто супер.

Блядь. Как я мог ей изменить?

Десять минут и мы едем молча в моей тачке, в темноте. Машка дышит так тяжело. Бедная моя, она же болеет! Чёрт, а я…

И тут у меня словно фонарик в башке загорается.

«Я здорова, Стас. Жить буду. Я не болею. Я тебя обманула».

Что?

Твою ж… мать.

Поворачиваюсь к ней. Смотрю внимательно мгновенно трезвея.

- Погоди, Маш… то есть… как это ты здорова?

Глава ХХХ

- Я это сделала не для тебя, не для детей, для себя, понимаешь? Мне стало легче. Мне стало хорошо. И мне плевать, что обо мне думаешь ты. Другие. Даже дети. Плевать вообще. Понял?

Вчера, когда я во всем призналась Стас сначала был пьян. Вряд ли что-то понял. Потом протрезвел. Когда до него, видимо дошло.

Молчал.

Привёз меня домой. Проводил до квартиры и… ушёл!

Просто ушёл.

Ни ответа, ни привета. Но я понимала, что разговор будет. Поэтому отвезла девочек к маме и стала ждать.

Он приезжает. Вечером. Трезвый.

Охреневший.

И я еще раз говорю ему о том, что сочинила болезнь.

Он думает, что я сделала это, чтобы вернуть его, да?

Как бы не так.

Стас смотрит на меня как-то странно. Понимаю, что моё откровение не для слабонервных. Но мне на самом деле плевать. Я не солгала.

Я хотела возмездия. Сполна. Я его получила.

Пусть делает что хочет. Мне плевать.

- Врёшь ты всё. Сука.

- Что?

Он делает шаг. Я почему-то совсем не боюсь, что он меня ударит. Я заслужила. Но всё-таки внутренне сжимаюсь.

- Не для меня, да? Совсем не хотела, чтобы я был с тобой, да?

- Да, знаешь? Честно! – я говорю, и сама не понимаю лгу я или нет. Реально не понимаю. Одно могу сказать, знай я, что он от меня после всего отвернётся, а я на сто процентов была в этом уверена, я всё равно сделала бы всё то, что сделала.