После сего случая были составили специальные правила, а в один из пунктов, определяющих права и полномочия смотрителя вышки, были впечатаны такие слова: «всякое шумство унимать словесно. а буде не уймутся, то и ручно». Естественно, что и чины полиции были предупреждены о «необходимости оказания содействия смотрителям парашютных вышек». В итоге разбирательства этого полукомичного происшествия Иван Фёдорович был отмечен достойной денежной премией, а Тит Титович, пардон — Епифанович, чуток порастряс свою мошну. Впрочем, после доверительной беседы со знакомым ротмистром из полиции, он понял, что еще легко отделался. Ну а на территории полигонов воздухоплавательных частей построили комплекс сооружений, отдаленно напоминающий тех, которые использовались в воздушно-десантных войсках СССР. А вот во время напряжённой боевой учёбы без синяков и шишек и иных проявлений травматизма не обходится. Да и рукоприкладство, полностью изжитое на уставном уровне, и переставшее быть системой, порой имело место быть. Хотя, как не анекдотично сие не звучит, значительно чаще употреблялось иной метод закалки мужского характера, а именно, коленоприкладство. Во время тренировочных парашютных прыжков с привязного аэростата систематически один или несколько неоперившихся десантников впадали в ступор и, вцепившись всеми четырьмя конечностями, демонстрировали злостное нарушение приказа и не желание испытать на личном опыте действие силы земного притяжения. Пришлось срочно внедрять разработки из будущего и использовать так называемый прибор, именуемый КВ 89, сиречь «коленовыбрасыватель образца 1889 года». Как говорится: хоть и не эстетично, зато дёшево, надёжно и практично. Тем паче, что синяки под форменными портками не заметны.

^{(современный образец использования прибора КВ-89)}

Кроме вышесказанного, император Михаил в приватной беседе обратился к Илье Абрамовичу Ефрону с предложением о выпуске энциклопедического словаря для начала в трёх томах. В дальнейшем, во втором издании, его объём должен был подрасти не менее чем в тридцать раз. Так вот, статья о парашютах заканчивалась словами: «в настоящее время П., как спасательное средство, почти вышли из употребления». На самом же деле, для российских пилотов в строгой тайне изготовили партию ранцевых парашютов, весьма напоминающих конструкцию Котельникова появившихся в иной истории в 1911 году.

По отдельному списку, который имел гриф «совершенно секретно» проходила радиостанция. Помимо печатей на её корпусе, внутри оного предусмотрительно вмонтировали компактное взрывное устройство, дабы гарантировать от несанкционированного вскрытия. И что вы думаете, мы не имели с этим агрегатом особого геморроя? А не далее, как вчера оно (проклятое изделие криворуких умельцев) замолчало. И наш «попович» (хотя, на мой взгляд, его правильнее было бы именовать «теслей»[9]) ничего часа три сделать не мог. Для спасения миссии привлекли Кондратия, тот был почти трезв, а потому помогать в ремонте отказался. Тогда Кузьма Скорохватов (наш «попович») стал стучать по боковинам агрегата. Напомню, ВНУТРИ оного находилось компактное взрывное устройство. Я от этого охренел и впал в ступор. Такого дебилизма просто не ожидал и у меня слова куда-то подевались. А когда я набрал в легкие воздуху, чтобы проорать «Отставить»! Так этот умелец въе…л по кумполу аппарата и тот включился! Правда, попович прибегнул еще и к такой-то матери, доказав тем самым, что при помощи кулака и такой-то матери можно добиться большего чем при помощи только кулака.

И за что этому служителю Сатанаила — радиотелеграфисту, который хотел нас всех тут угробить, выделили хоть и крошечную, но отдельную каюту? Я бы его держал на открытом воздухе, чтобы мозги проветривались или выкинул за борт в наблюдательной гондоле. Но, сознавая ценность этого кадра, со скрипом согласился с конструкторской установкой. Вообще, на этом воздушном корабле было много инновационных решений. К одному из них, напевая песенку под нос «а я не хочу, не хочу по расчёту, а я по любви, по любви хочу»[10] я и направлялся. Вообще, этот очень полезный девайс, используя терминологию будущего, можно назвать биотуалетом.

Дабы повысить материальную заинтересованность командира и экипажа, «Опыту» присвоили статус крейсера второго ранга и предусмотрели различные доплаты и иные «плюшки» за ночные и дальние полёты, и за иные обстоятельства, что попадают под общую формулировку «за риск». Кроме того, у офицеров были на руках так называемые «открытые листы», кои в случае нештатной ситуации обязывали всех без исключения представителей власти, а также и обывателей оказывать всевозможную помощь предъявителем сего документа. Именно таким «вездеходом» и обладал широко известный в очень узких кругах, заслуженный и потомственный головорез с сердцем, раскаленным до красна, умом, замороженным до температуры абсолютного нуля, и с руками, к которым не приставала никакая грязь, короче говоря Алексей Васильевич Полковников[11]. Ну не мог один человек разорваться сразу на три ипостаси: быть на борту дирижаблю, паровой шхуны и командовать группой десанта. Из всех трёх вариантов действий Полковников выбрал последний. На дирижабле же осталась рукоблудить, простите, руководить, бессменная троица Чкалов, Беляев, Байдуков, хотя нет, на этот раз за старшего он оставил всё-таки Беляева, как самого осторожного из этой группировки астронавигаторов. Но перед высадкой необходимо было произвести рекогносцировку на местности, сиречь, разведать, что там происходит, и надо ли гоношиться вообще-то? А вдруг там никого и ничего, и самым правильным будет свернуть экспедицию и искать пропавшее величество где-то еще?

А потому именно он, в сопровождении своего ближайшего товарища и соратника родовитого донского казака Валериана Данилова, парил над землёй в наблюдательной гондоле. Алексей Васильевич не отрывался от бинокуляра, пытаясь высмотреть в полумраке полярной ночи хоть какие-то намёки на присутствие Государя. Только он, выходец из двадцать первого века, имел пусть и призрачный, но шанс отыскать Михаила Николаевича. По сути, его задача была несравнимо труднее, чем та которую решил легендарный сыскарь Глеб Жеглов в не в менее легендарном фильме «Место встречи изменить нельзя». Оставалось смотреть во все глаза и шептать про себя, нет, не молитву, а вот эти бессмертные слова: «Под Российским небесным флагом, и девизом 'Авось»… наша вера, верней расчета…«[12]. И фортуна не смогла устоять! Она-то барышня не стойкая и падает в руки того, кто ее настойчиво ищет. Когда же бинокуляр в очередной раз нацелился на башню маяка, то Полковников ясно увидел то, что физически не могло существовать в конце века девятнадцатого: подсвеченное лучиком света чётко читалась, пожалуй, самая известная формула Эйнштейна и не менее легендарный призыв о помощи: СОС. Значит, приплыли! Операция 'Спасти Государя» вступала в очень горячую фазу!

Мыс Святой Нос. Маяк (район Губы Лопское становище)