Ее щеки порозовели, но она подчинилась, впиваясь в меня глазами.

— Хорошая девочка.

Отложив нож в сторону, я сжал кулак. Тепло разлилось по моей ладони. Я проигнорировал его. Что такое небольшой порез по сравнению с удовольствием от прикосновения к этой женщине? Ей не было равных. Я расстегнул джинсы и приспустил их наполовину, не в силах больше ждать ни секунды, чтобы оказаться внутри нее. Подтянув ее бедра к краю стола и оставив при этом кровавый отпечаток ладони на ее ноге, я вошел в нее. Она застонала, закусив губу. Выражение ее удовольствия вызывало привыкание. Я обхватил кровоточащей рукой ее за шею и притянул лицо к своему, целуя ее, одновременно толкаясь бедрами. Стол заскрипел по полу, громко и раздражающе, и бокалы задрожали от наших усилий. Я жестко трахал ее, и она встречала каждый мой толчок приподнятыми бедрами, выгибаясь навстречу мне, задыхаясь и обливаясь потом. Великолепное зрелище. Она кончила первой и притянула меня к себе, пока ее тугая киска сжимала мой член сильнее, чем когда-либо, и доила по всей длине.

Я вырвался из неё, чтобы кончить на ее холмик. Я хотел увидеть, как моя разрядка оставляет полосы на ее бедрах и киске. Дотронувшись до спермы, я смочил в ней пальцы, а затем втер ее во внутреннюю поверхность бедер и живота. Она молча наблюдала. Я хотел, чтобы она пахла мной, и теперь добился своего.

После, я последовал за Софией наверх, в ее комнату. Она продолжала нервно оглядываться на меня, прикусывая пухлую нижнюю губу. В своей комнате она неловко переминалась с ноги на ногу, пока я раздевался. Ее взгляд на мое тело возбуждал.

— Все еще нравится смотреть на меня, королева бала? Тебе всегда нравилось. – Я сбросил джинсы и боксеры, вышел из них, бросил на стул и повернулся к ней лицом.

Ее взгляд упал на мой полутвердый член, прежде чем она успела спохватиться. Щеки порозовели, и София отвернулась, скрестив руки на груди.

— Что теперь?

— Теперь мы ложимся спать. Разве это не то, что происходит ночью?

Она с любопытством посмотрела на меня через плечо.

— Вместе?

— Да, вместе. Просто считай, что дни, когда ты спала одна, – это роскошь, которую ты больше не можешь себе позволить.

— Это должна была быть угроза?

Она бросила мне эти интригующие слова, когда я обошел ее сзади. Положив руку ей на поясницу, я мягко подтолкнул ее к кровати.

— Полагаю, это зависит от того, насколько тебе было одиноко, София, не так ли?

Она подошла к матрасу и забралась на него. Я последовал за ней, по пути выключив свет. Запах ее простыней окутал нас, тот особый аромат, присущий только Софии. У меня закружилась голова. Она отодвинулась на другую сторону кровати, чтобы сохранить дистанцию, и я, цокнув, перетащил её обратно на середину.

— Ты не будешь спать там. Ты будешь спать прямо здесь, – сказал я, укладывая ее на спину посреди кровати и ложась сверху между ее ног, опуская бедра, чтобы снова выровнять свой истекающий член с ее входом.

Она все еще была мокрой после того, как кончила на стол. Мой член снова стал твердым. Другим наследием моего воздержания, похоже, стало возвращение молодости, поскольку рядом с этой женщиной у меня был постоянный стояк. Не то чтобы я жаловался. Я скользнул в нее, как горячий нож в масло, ее гладкие мышцы красиво раздвинулись для меня.

Она схватила меня за плечи, из нее вырвался хриплый стон. Когда я оказался глубоко внутри, то перенес свой вес в сторону и потянул ее за собой, закидывая ее ногу себе на бедро. Мы лежали лицом к лицу, головы на одной подушке, и я все еще был погружен по самые яйца в ее идеальную маленькую киску.

— Каждую ночь ты будешь засыпать вот так, на моем члене. Я узнаю, если ты пошевелишься. Я узнаю, если ты хотя бы чихнешь. Я не могу допустить, чтобы ты снова сбежала от меня. Не тогда, когда я только нашел тебя.

Я несколько раз толкнулся в нее, и она застонала, выгнув бедра. Я усмехнулся ее неохотному энтузиазму. Было слишком темно, чтобы разглядеть ее лицо, но реакция ее тела сказала мне все, что я хотел знать. София была возбуждена и отчаянно нуждалась в том, чтобы ее трахнули. Что ж, к несчастью для неё, я не стану делать ей одолжения в ближайшее время. Я подожду, пока она уснет, и тогда разбужу трахом. Потом я сделаю это снова и снова, и так до самого утра.

Глава 19

София

Мои занятия на следующий день проходили тихо и сонно. Без сомнения, дети были уставшими или страдали от похмелья после танцев. Нужно обладать особым коварством, чтобы проводить мероприятие в будний вечер с ранним подъемом на следующий день. Лиллиан и Кейден оба отсутствовали, из-за чего мой тревожный датчик загудел, но я просто надеялась, что с ней все в порядке.

Кейден обладал потенциалом Николая, судя по тому, что я видела, а Лили была слишком молода, чтобы справиться с этим. Нормальный взрослый человек не смог бы справится.

Я и близко не была нормальной.

Я спала лучше, чем за последние годы. Смывая запах Николая в душе этим утром, я позволила своим мыслям блуждать по всем нашим с ним встречам с тех пор, как он нашел меня. Может быть, я изголодалась по сексу, в чем меня постоянно обвиняла Кьяра, но это были самые горячие вещи, которые когда-либо случались со мной.

Я хотела, чтобы их было больше. Я хотела больше его. Я хотела всего этого.

Однако этим утром я чувствовала не только физическое облегчение от того, что меня трахал мужчина, который не брал пленных и чье тело подходило мне так, словно было создано для этого.

Я несла так много вины. Бесконечные тонны вины были постоянным грузом на моих плечах. Прошлой ночью я была близка к тому, чтобы рассказать Николаю все и будь что будет. Может, он еще не знал о Лео, но, приняв его наказание за ложь о смерти, я почувствовала себя лучше. Все мои детские годы, когда я ходила в церковь и узнавала о целительной силе покаяния за свои грехи, должно быть, засели где-то внутри.

День пролетел незаметно, хотя я проверяла свой телефон чаще, чем могла признаться. Когда закончился последний урок, я поспешила собраться, чтобы уйти. Я собиралась в больницу, и мне не терпелось увидеть Лео. Вчера я не видела его маленькое личико весь день и это было пыткой.

Я успела дойти до двери в класс, как раздался стук.

Борясь с раздражением, я нацепила дружелюбную школьную улыбку и открыла дверь.

Она резко угасла, когда я увидела, кто там стоит.

Эдвард Слоан, и он был с цветами.

— Софи, я пришел извиниться.

Он сунул букет мне в руки и обошел меня, просто впуская себя в класс, тем самым заставляя меня остаться.

— В этом нет необходимости. Я занята, мне нужно бежать.

— Необходимость есть. Я был груб в тот день, принудив тебя к ужину и навязав свои планы. Я приношу свои извинения.

Я настороженно наблюдала за ним, ожидая подвоха.

— Я бы хотел, чтобы ты закончила портрет. Никто не сможет сделать это так хорошо, как ты.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Я удвою оплату, как тебе это?

Сузив на него глаза, я прислонилась к дверному косяку.

— Зачем тебе это делать? Ты и так платил мне слишком много.

— Я не согласен. Я искал других художников в округе, которые могли бы закончить произведение, но найти кого-то оказалось невозможно. Ты недооцениваешь свой талант. Пожалуйста. Эта картина важна для меня. Назови свою цену.

Я изучала его. Мне нужны были деньги, и он казался достаточно искренним.

— Отлично. Я все равно почти закончила. Поработаю над ней сегодня вечером. Ты принес ее?

— Я забыл. Весь день провел на встречах. Я распоряжусь, чтобы ее доставили тебе.

— Хорошо. – Я взглянула на часы и выпрямилась. — А теперь мне действительно нужно идти.

— Ты едешь в больницу?

— Да, Лео госпитализировали.

— Надеюсь, что у него все сложится хорошо. Он этого заслуживает. – Эдвард вышел из комнаты без лишних вопросов.

— Спасибо.

Я заперла за ним класс, послала быструю улыбку и ушла.