Молли надолго замолчала, прежде чем взять себя в руки.

— Кира в любом случае тебя не испугается. Она умеет ладить с монстрами.

— Это у нее от матери, – заметил я. — А Руслан?

— Он защитник, но он полюбит тебя. Ты его дядя, и он наслышан о твоих выходках.

— Не пугай ребенка.

Повисла долгая пауза.

— Если ты собираешься поселиться в восточном крыле, ты должен быть живым.

У меня вырвался неохотный смешок.

— О, принцесса. Мой призрак прекрасно будет бродить по вашей уединенной русской крепости. Не переживай за меня. С теми, кто беспокоится обо мне, никогда не случается ничего хорошего. Лучше не рисковать.

— Ладно, я передумал. Я не хочу идти туда. Это полный отстой, – пожаловался Брэн несколько часов спустя, когда мы подъехали к богато украшенным воротам Сайлент Гроув, кладбища в Нью-Джерси.

Он позвонил мне как раз в тот момент, когда Молли и Ронан оставили меня в каком-то безликом отеле в центре города. Я пробыл на Манхэттене всего несколько часов, а мне уже не терпелось уехать. Я ждал этого момента семь долгих лет и, черт возьми, не мог больше ждать ни секунды.

— Как будто у тебя были дела поважнее.

Стоял сухой осенний день. Просто идеальная погода. Оставив Брэна у машины, я натянул на лицо кепку, взял из багажника все необходимое и направился через обозначенные могилы в направлении участков семьи Де Санктис. Кладбище было ухоженным и полным свежих цветов. Так мне казалось, пока я не добрался до могилы моей lastochki. Она пустовала. Даже после смерти Антонио пренебрегал дочерью.

Я опустился на колени на мокрую траву, отложил свои принадлежности и положил букет лилий на зеленую траву, укрывающую женщину, которую я любил. Возможно, я был сумасшедшим, но мою любовь к Софии невозможно было отрицать. Она была моим призраком, преследующим меня по пятам, всегда мучительно недосягаемым. Надпись на надгробии вызвала у меня желание навестить Антонио Де Санктиса и поквитаться с ним в ту же секунду.

Здесь покоится София Леонора Де Санктис, послушная дочь и любимая сестра.

Пусть она в смерти обретет спокойствие, которое ускользнуло от нее при жизни.

— Послушная дочь? – Я фыркнул в неподвижный воздух. — Пошел ты, Тони. Ты ответишь за это.

Я опустился на скамейку и уставился на скучный клочок земли, где теперь находилась клетка моей маленькой ласточки. Тюрьма, из которой ей никогда не выбраться. В этот момент из кустов вылетела птица, и я посмотрел вверх, проследив за ее полетом. Возможно, я все неправильно понял. Может, она нашла спасение в смерти. Может, она, наконец, улетела далеко-далеко.

— Мне жаль, что он похоронил тебя здесь. Тебе бы это не понравилось.

Я осмотрелся вокруг. Из-за деревьев, нависающих над её могилой, даже не было видно звезд.

— Мне не разрешили прийти на похороны. Мы не были семьей, ну, во всяком случае, не в том смысле, в каком это понимает уголовная система.

Я раскрыл ладонь и уставился на букву «С», вырезанную на моей коже. Теперь это был легкий шрам, серебристый, но все еще заметный. Если он когда-нибудь исчезнет, я вырежу его снова.

Я провел рукой по бритой голове, и щетина заколола мою ладонь.

— Скоро я навещу твоего отца. Надеюсь, ты сможешь меня простить за то, что я собираюсь с ним сделать, но даже если нет, это меня не остановит. Я попрошу у тебя прощения, а не разрешения, когда увижу снова, королева бала. – Я стоял, чувствуя, как меня пробирает холод. — В следующей жизни или после нее. В конце концов, я человек слова, и я обещал, что всегда найду тебя. Жди меня.

Я заставил себя подняться на ноги. Хаос в моей груди кричал на меня, громче, чем когда-либо. Было больно. Так чертовски больно.

— Для начала, lastochka, поскольку я знаю, как сильно тебе бы здесь не понравилось, я принес твоему отцу небольшой сюрприз, чтобы он понял, что я иду за ним. Нет лучшей пытки, чем страх, и я хочу, чтобы он боялся. Я хочу, чтобы он понял, что его конец близок. Скоро увидимся.

Отвернувшись от безмолвной могилы, я обогнул другие участки семьи Де Санктис, нашел маленькую церковь на территории и вошел внутрь. Она предназначалась только для семьи Де Санктис, очевидно, это было место, куда Антонио мог приходить и не беспокоиться о том, что его подстрелят. Похоже, он появлялся здесь не слишком часто, поскольку я не нашел никакой системы защиты, лишь пару камер видеонаблюдения. Антонио всегда был неаккуратен, а теперь стал еще хуже. Это только облегчит его запугивание и убийство.

Здесь было несколько стульев для молитвы, алтарь, украшенный цветами, и больше ничего. Стулья были обиты мягкой тканью и выглядели роскошно. Даже во время молитвы, Антонио не забывал о тщеславии. Мне не терпелось преподать этому высокомерному ублюдку последний урок.

Я открыл канистру с бензином, которую захватил с собой, и щедро облил им стул Антонио. Я сразу определил, какой его, поскольку он был самым претенциозным. Удивительно, что Де Санктис не украсил его своими инициалами или чем-то еще столь же безвкусным.

Когда я поднес к стулу зажженную спичку, он вспыхнул и взлетел вверх. Это зрелище вызвало у меня наслаждение.

Я долго наблюдал, как он горит, как густеет воздух в комнате, пропахшей ладаном, и только потом ушел.

Скоро, Де Санктис, я сделаю то же самое с тобой.

Я ушел с кладбища; внутри меня царила еще большая тьма. Я думал, что там почувствую себя ближе к ней, но этого не произошло.

В этом унылом месте не было и намека на присутствие Софии. Кости и разлагающаяся плоть не имели ничего общего с живыми людьми, а моя lastochka пролежала в земле достаточно долго, чтобы стать и тем, и другим.

Ее здесь не было. Не осталось даже следа.

Она ушла.

Глава 4

Николай

— Пожалуйста, не надо... нет!

Звук выстрела эхом разнесся по складу, сопровождаемый смехом.

Моим.

— Я спросил тебя о распорядке дня Антонио... его смерть на твоей совести. – Я присел перед связанным мужчиной.

Он весь вспотел, а его глаза выпучились от страха.

Всего у меня было три пленника. Один только что умер, и двое остались. Я сосредоточился на том, кто был передо мной, – грязном бухгалтере, который подчищал финансовые отчеты семьи Де Санктис. Он был первым влиятельным человеком в семье, который попал мне в руки. Если говорить о мелких сошках, то на данный момент на моем счету было около пятнадцати смертей. Это было даже слишком просто. Прошла неделя после выхода из тюрьмы, а я уже поймал ритм.

Мужчина рядом с бухгалтером замычал.

Я повернулся и ненадолго опустил его кляп.

— Да?

— Я знаю, что он ходит в гольф-клуб каждое утро по понедельникам, – выдохнул он.

Я кивнул, впечатленный.

— Вот это стоящая информация. Отличная работа. Как тебя зовут?

— Т-Томмазо.

Его заикание вызвало у меня раздражение. Я снова повернулся к Мистеру Бухгалтеру.

— Томмазо только что доказал, что он сдаст всех, лишь бы остаться в живых. Это значит, что ты можешь оказаться лишним, если не дашь мне хоть что-то прямо сейчас.

Я уставился на бухгалтера. Его губы оставались сжатыми в тонкую линию. Это чертовски вывело меня из себя.

Я постучал по губам теплым концом пистолета, размышляя.

— Знаю. У меня есть отличная идея.

Я вскочил на ноги, и оба мужчины вздрогнули.

— Давайте сыграем в игру, ладно? Я люблю игры, и поверьте, вы не захотите проиграть в этой.

К счастью, у меня был как раз подходящий для этой затеи пистолет. Я вытряхнул все пули, кроме одной, и усмехнулся, глядя на ожидающих мужчин.

— Вы, ребята, должно быть, большие любители азартных игр, учитывая, сколько времени проводите в Атлантик-Сити. Давайте так... вы рассказываете мне что-нибудь интересное, или мы проверяем вашу удачу... Я всегда любил рулетку.