Секундной заминки юноши вполне хватило Аркаше, чтобы сформулировать собственный ответ на свой вопрос. Вполне логично было предположить, что Макки в человеческом облике более уязвим.

— Наверное, неплохо было бы найти одеяло, — неуверенно пробормотал он. Аркаша открыла рот, но тот не дал ей заговорить: — Твое не возьму. А иначе ты сама замерзнешь.

— А можем мы наколдовать тепло?

Маккин покачал головой и указал куда-то вверх.

— Ограничение на магию. Директор хочет, чтобы студенты научились идеально ею владеть, но не желает, чтобы они полагались на нее во всем. «Маг, уповающий исключительно на свое волшебство, — высшее воплощение беспомощности» — это слова Скального.

— Супер. Посыл чума, и это значит, что мы снова возвращаемся к холоду и недостатку одеял. По логике мироздания и при нормальной организации работы мы должны были просить помощи у коменданта. Но... — Аркаша выпучила глаза и прочертила в воздухе пальцем пару спиралек. — Что будем делать?

— Попросим у… кого-нибудь еще? — Маккин закусил губу, понимая абсурдность своего предложения. Даже под страшнейшей пыткой русал с севера не станет стучать в дверь к кому-либо из жителей этого общежития.

Продолжая его так и не сказанную мысль, Аркаша съязвила:

— Из меня желанный гость тоже вряд ли получится. Парни офигеют, если я начну ломиться к ним в комнаты.

— Я посплю на своих футболках, — решительно сказал Маккин, которому, судя по виду, не слишком понравилась идея Аркашиного блуждания по чужим комнатам. — Я не такой уж неженка. Потерплю.

«Вот упрямец». — Недовольная Аркаша обвела взглядом комнату в поисках новых идей, а затем посмотрела на сопящего Гучу. Скунс растянулся примерно на середине ее кровати, вытянув пушистый хвост. Прямо живая черно-белая разграничительная линия.

Ага!

— Давай сюда! — Вдохновленная пришедшей на ум мыслью, Аркаша нагнулась над Гучей и похлопала по второй половинке кровати.

— Куда? — Маккин, вцепившийся в крышку своего чемодана, неожиданно резко побледнел. А вот уши у него покраснели.

— Сюда. — Аркаша, раздосадованная непонятливостью соседа, снова призывно хлопнула по одеялу. — Со мной будешь спать.

— С тобой. — Юноша отпрянул, будто его кто-то атаковал, и сильно стукнулся спиной о край своей кровати. Со стороны Шаркюля донеслось возмущенное сопение. — Нет, я же не могу.

— А что? — Девушка отползла ближе к стене. — Места достаточно. Тебя Гуча смущает? Он очень чистоплотный. Хотя сейчас от него пованивает крыжовником.

— Аркаш… — Маккин отодвинулся от своей кровати и, стоя на коленях, замер на полу. Его голова была опущена, песочная челка прикрывала лицо, поэтому понять, что его гложет, было трудновато. — Ты и правда думаешь, что меня именно Гуча смущает?

Аркаша помолчала пару секунд, обдумывая это заявление.

— Меня стесняешься? — Она сложила руки на груди и выпятила нижнюю губу, демонстрируя крайнюю степень недовольства.

— Нет, конечно же, нет! — Маккин вскинулся и растерянно тряхнул головой. — Просто... просто нельзя такое предлагать!

— Да ну? — Аркаша начинала злиться.

— Девушка не должна такое предлагать, если... если только... — Уши русала нещадно горели. Еще чуть-чуть и от смущения он вполне мог бы откинуть коньки. Стесняющийся красавчик — зрелище завораживающее. — Если только тот, кому девушка это предлагает, нравится ей.

— Ты мне нравишься, — бесстрастно сообщила Аркаша.

— Да нет же! — Маккин вскочил на ноги, сделал несколько решительных шагов в ее сторону, но потом, опомнившись, отступил. — Ты... должна быть более ответственной.

«Запустить в него кроссовком, что ли?» — Аркаша притянула колени к груди и положила на них подбородок, чтобы удобнее было убийственно пялиться на своего слишком уж скромного соседа.

— Обещаю, что не буду на тебя нападать.

Смущенное выражение на лице русала тут же сменилось совершено опешившим.

— Шутишь? — неуверенно спросил он.

— Есть такое. Ладно, давай начистоту. Возможно, я не кажусь тебе взрослым разумным человеком, раз ты пытаешься мне что-то там объяснить своим срывающимся голоском. Я просто не хочу, чтобы ты заболел, и, к твоему сведению, не предлагаю подобное всем подряд. Заметь, между нами будет Гуча, так что за свою честь можешь не опасаться. А я ужасно хочу спать, поэтому — молчать! И быстро сюда! — Аркаша хлопнула по подушке ладонью и забралась под одеяло, осторожно подвинув Гучу поближе к себе.

Отвернувшись к стене, Аркаша прислушалась к тишине. И сколько еще он там собирается стоять без движения?

— Ты тоже мне нравишься, — услышала она.

Край одеяла медленно сполз с нее, постель прогнулась под новым весом. Аромат морского бриза накрыл девушку с головой. Теперь можно представлять, что засыпаешь на открытом воздухе где-нибудь на песчаном береге.

И ни капли волнения.

«Может, мне и стоит быть более ответственной», — угрюмо подумала девушка, утыкаясь носом в подушку.

Уже проваливаясь в сон, Аркаша услышала хриплый шепоток спящего Гучи:

«Мушкет мне, принесите мушкет. И... платьице».

Плечи замерзли, но шевелиться совершенно не хотелось. Аркаша проснулась, но еще не до конца. Ее состояние походило на балансирование на краешке запредельной вершины, когда от высоты кружится голова, а от недостатка воздуха сознание то и дело отключается. Веки казались тяжелым грузом, а ресницы отчаянно липли к щекам.

«Еще чуть-чуть и просыпаюсь, — пообещала себе Аркаша и поежилась. Холод вновь коснулся ее оголенных плеч. — Эх, кто бы одеяльцем прикрыл».

Плечи Аркаши охватило тепло. Кто-то осторожно потянул одеяло, чтобы укрыть ее. Прокрутив в памяти события последнего дня, девушка безошибочно установила кто был этим чудеснейшим созданием.

«Вот и переночевали нормально, — благодушно подумала она, уютно ерзая под одеялом. — Больше артачился. Балбесина».

Ее щеки что-то коснулось. Мягкое и теплое. Аркаша осторожно приоткрыла глаза — совсем чуть-чуть. Сквозь покров из подрагивающих ресниц был виден нависший над ней темный силуэт. Фигура шевельнулась, что-то мелькнуло перед Аркашиными глазами, и чужие пальцы вновь коснулись девичьей щеки. Прикосновение было робким и аккуратным. Мягкое касание скулы, а затем насыщенное теплом прикосновение ладони к щеке и снова боязливые поглаживания кончиками пальцев.

«Макки?» — Даже про себя Аркаша так и не смогла сформулировать четкий вопрос, а потому продолжала притворяться спящей.

Кончики пальцев Маккина дотронулись до уголка левого глаза Аркаши, и она поспешно зажмурилась. Тепло переместилось на ее веко — невесомое касание, чуть тревожащее трепещущие ресницы. Новое нежное прикосновение — теперь уже у основания лба. Он огладил ее кожу по линии роста волос и аккуратно захватил пару прядей. Аркаша ощутила, как один из отпущенных на свободу локонов завивается кудряшкой на середине лба, щекоча кожу. Над девушкой раздался тихий смех. А затем появился легкий ветерок, и кудряшка сползла с ее лба. Подул на нее? Снова ветерок. Аркаша непроизвольно сморщила нос, заработав для себя еще немного еле слышного смеха.

А последнее прикосновение Маккина было особенно нежным. Он провел рукой по ее скуле, коснулся мочки и огладил линию шеи.

Что-то вдавилось в подушку у самого уха Аркаши. Она ощутила, как ее голова начинает потихоньку съезжать в эту впадину. Висок уперся в руку Маккина, а лица коснулся ветерок участившегося дыхания юноши. И когда он успел так сильно приблизиться?

Теперь уж точно следовало проснуться. Аркаша распахнула глаза, но Маккина над ней уже не было.

— Ах ты креветка извращенная!!!

Хотя Аркаша и успела проснуться окончательно, в ситуацию вникнуть быстро все равно не получилось. Она резво села в кровати и первое, что увидела, это бледные пятки торчащих кверху ног. А за ними — пушистый черно-белый хвост. После анализа углов обзора оказалось, что мизансцена была довольно проста. Объект один валялся на полу (судя по расположению нижних конечностей, лежал он на спине и покинул надежную опору кровати явно не по собственному желанию, а под воздействием чьей-то вовремя оказанной «помощи»), а объект два восседал на нем сверху.