— Почему вы? — уточнил Валерка. — Вы же не из этого, потустороннего департамента.

— Департамент потусторонних дел нынче штормит, — вздохнул Радей Тихославович. — Моё руководство решило — пусть они занимаются тем же, что и раньше, налаживают работу в отсутствие части руководства. Нужно опять-таки восполнить там дефицит кадров. А проводником займёмся мы. К тому же у нас с вами сложились, как мне кажется, вполне дружеские отношения. Я вижу, вы сейчас всё ещё обижаетесь, но, полагаю, обида вскоре пройдёт, и мы с вами снова начнём ладить.

— Объясните мне одну вещь, — попросил Птицын. — Почему они всё это устроили зная, что вы за ними следите?

— А с чего вы взяли, что господин Максимилиан знал? — Радей Тихославович скорчил забавную физиономию. Должно быть, приподнял брови, но за отсутствием оных на поросячьей физиономии получилось просто странно. — Если вы обладаете странной привычкой игнорировать отводящие глаза чары, то это не значит, что остальные поступают так же. И потом, я ведь не представлялся Максимилиану как служащий департамента тайных дел и расследований. Он видел перед собой обычного секретаря, новенького, которого в их с друзьями компанию добавили «для массовости».

В общем, договорились. Точнее Валерку поставили перед фактом, и он продолжал по-тихому злиться. Понимал, что всё складывается довольно удачно, но всё равно было неприятно. В конце концов Демьян не выдержал:

— Княже, ты меня поражаешь. Так фыркать на представителя всесильной охранки — это нужно иметь полностью атрофированное чувство страха. Я бы на твоём месте не стал портить с ними отношения. Тем более Радей Тихославович тебе явно благоволит. Таким отношением от Царского Свина дорожить нужно, а не нос воротить.

— Это что за Царский Свин? — удивился Валерка.

— Да прозвище у него такое. Про него много слухов ходит среди знающих, в том числе и тот, что он порой докладывает лично государю. Понятно теперь, почему мой должник отказался помогать — было бы странно, если бы он решил вмешаться в дела контрразведки.

— Что ж ты раньше не сказал, когда я тебе про него рассказывал⁈ — удивился Птицын.

— Могу только повторить его слова — это только ты, князь, имеешь привычку игнорировать отводящие глаза чары. Когда представитель тайного приказа не хочет, чтобы на него обращали внимание, на него не обращают внимание. Так что хватит демонстрировать обиженный вид. Честное слово, князь, я не понимаю твоего возмущения.

— Да просто бесит, что меня вот так в тёмную сыграли, — признался Валерка. — Мы ведь и погибнуть могли.

— Ну и что? — пожал плечами Демьян. — Не погибли же. Он всё правильно сказал — за свободу нужно платить. Если бы мы с тобой были полноценными подданными, с нами бы так не поступили. По крайней мере, предупредили бы, а то и вовсе попытались бы вывести из-под удара, пусть и в ущерб делу.

— И как ты всегда ухитряешься подбирать слова так, что я успокаиваюсь? — хмыкнул Валерка.

— Работа у меня такая, князь, — ухмыльнулся упырь, и на этом тему с «подлыми царскими сатрапами», как саркастично иногда называл себя Радей Тихославович, решили закрыть.

Оставшийся день Валерка действительно посвятил отдыху. А потом приехал Игорь Деянович. Берендей был возмущён до глубины души тем фактом, что напрасно ехал в столицу, да ещё и гвардию рода поднял.

— Нет, я понимаю, государственная необходимость! — ворчал медведь, — Но могли хотя бы предупредить, мол так и так, ваше благородие, не стоит в это лезть. Посиди, подожди, и всё наладится само собой.

— А ты бы послушал, бать? — ухмылялся Глеб. — Да тебя бы никто не удержал!

— Ты поговори мне ещё! — берендей отвесил сыну тяжёлый подзатыльник. — Дай отцу спокойно выразить свою радость, что всё наладилось!

Игорь Деянович приехал не один, а с представителем клана Малуши. Тот самый, знакомый уже, Белимир Кривич, который принёс Валерке не только извинения, но и изрядную сумму в золотых рублях. В качестве платы за очередную партию квадроциклов. Оказывается, они недолго оставались бесхозными в лесу недалеко от посёлка Лихая Пожня.

— Мы и ваш крытый экипаж прибрали, — рассказал мужчина. — Наша княгиня уже успела оценить его удобство, и, если вы согласитесь продать, с большим удовольствием купила бы его за ту цену, какую вы назначите. Я взял на себя смелость привезти на этот случай дополнительную сумму золотом, однако если её будет недостаточно…

Ниву продавать Валерка всё равно отказался. Всё же она на него зарегистрирована, номера опять-таки… Однако, прикинув, сколько денег верхнего мира у него осталось, пообещал, что подумает о покупке новой. «Хотя на самом деле надо бы уже малость ужаться, — напомнил себе парень. — Это здесь мы финансы поправили, а там, наверху, источников дохода пока нет и не предвидится. Сейчас денег, вроде бы, ещё много, но они имеют привычку таять, как масло на сковороде!»

Пожалуй, именно с появлением Игоря Деяновича Валерку, наконец, отпустило окончательно. Утихло подспудное чувство надвигающихся неприятностей. Парню казалось, что чёрная полоса, наконец, закончилась. Даже Москва перестала выглядеть такой мрачной и неприветливой. «Впрочем, последнее, наверное, из-за того, что появились деньги. А то она и в верхнем мире так — пока у тебя есть деньги, то вполне приятный город, даже где-то красивый. Как только денег нету — всё, лучше бежать, пока самого не слопали!»

Срочно бежать домой уже не хотелось, так что следующий день посвятили осмотру достопримечательностей. Валерка был очень впечатлён, особенно его поразило Лобное место, от которого так чудовищно разило смертью, что даже дышать трудно становилось. Остальные этого не почувствовали, а вот у Птицына чувствительность в этом плане в последнее время здорово обострилась. Впрочем, неприятно не было, только неуютно. Как будто стоишь над пропастью, и тебя до костей пробирает холодным ветром. И страшно, и интересно. Впрочем, другие памятные и исторически-важные места тоже были очень интересны. Далеко не все из них удалось увидеть вблизи — всё-таки часть принадлежит кланам, которые не рады видеть на своих территориях любопытствующих чужаков, но всё равно друзья были довольны.

Не обошлось и без лавок. Алиса, как только стало ясно, что осадный режим снят, ультимативно заявила: Рыське требуются обновки. Находиться рядом с ребёнком, одетым в мешок из-под зерна, в котором проделаны дырки для головы и рук — это позор для приличного человека, и тут уж либо избавляться от такого ребёнка, либо князь Валера ведёт их в магазин, где девчонку приводят в порядок.

Рыська, кажется, всерьёз поверила, что Птицын может выбрать первое, поэтому была очень рада, когда они отправились за покупками. Девчонка постепенно привыкала к открытым пространствам, и уже даже днём не пыталась зажмуриться и спрятаться. Пока ещё находясь на улице была на взводе, но Валерка был уверен, что скоро привыкнет.

— Мне иногда кажется, что я сошла с ума. Или что это вы все сумасшедшие. Живёте себе спокойно вот в этом вот всём, не пугаетесь, не пытаетесь спрятаться. Мне кажется, туда, вверх можно упасть! Понятно теперь, почему наши по месяцу привыкают!

Валерка тут же уцепился за оговорку и выяснил, что маленьких крысодлаков, когда приходит время выходить на поверхность, приучают к улице постепенно. Выводят ненадолго каждый день, объясняют, учат. Причём начинают несколько раньше. Это Рыську учить некому было, и, конечно, она решила, что и так справится. «Хотя справилась ведь, — подумал Валерка. — Да, напугалась сначала, но сейчас всего спустя день, если не приглядываться, и не скажешь, что девчонка жутко трусит!»

Естественно, одной одеждой для Рыськи дело не обошлось. «Всё-таки как приятно дарить Алисе подарки! — думал Валерка, глядя как девушка радуется новому платью. — Да и остальным — тоже. Не понимаю, почему принято считать, что шоппинг — это каторга?»

На следующий день ранним утром компания уже подъехала к Нижегородскому вокзалу — пора было возвращаться домой. Народу было много — Игорь Деянович с полутора десятками семейной гвардии, Валерка с друзьями, и ещё Радей Тихославович. Чиновник явился точно к сроку, и на суету, которая поднялась на вокзале, взирал со снисходительной иронией.