— Куда, князь! Специально же заготовили! Третьяк!

Мимо прошмыгнули Третьяк с друзьями, метнулись к неподалёку свёрткам плотной негорючей ткани, лихо развернули, накрыли несчастного.

— Мы ж сами все в этой дряни, князь! Хорошо, он отдельно стоял, а то бегали бы сейчас тут факелы.

Валерку передёрнуло. «Действительно, иногда в критической ситуации лучше сначала думать, а уж потом действовать» — укорил себя. Вся одежда в напалме — только подойди к огню, и сам начнёшь гореть.

Несчастный погорелец затих, и Демьян осторожно отогнул край ткани.

— Живой?

— Живой. Но больно!

— Ничего, от боли не помрёшь, — ухмыльнулся упырь. — Князь тебя немножко полечит, только домой сначала вернёмся, и отмоемся. Представляю, как от нас разит! У меня-то уже всё обоняние отбило напрочь. Или принюхался?

А когда вернулись домой, их встречала уже вполне здоровая Алиса.

— Вы что, специально надо мной издеваетесь⁈ — возмутилась девушка. — Специально, да? Я себе места не нахожу! Почему вы меня с собой не взяли⁈

«Проспал!» — была первая Валеркина мысль, когда он проснулся и обнаружил, что за окном уже совсем светло. Не проснулся даже, а очнулся — после вчерашних приключений только и хватило сил, чтобы немного успокоить разозлившуюся на «предательство» Алису, сцедить пострадавшему вурдалаку немного крови, да доползти до подушки. Успел только сказать себе, что встать нужно пораньше, сбегать на ту сторону — убедиться, что пожар уже прогорел и не распространился на весь лес, а потом начать прощупывать домового на предмет оказания поддержки в предстоящем разговоре с лешим. Была у Птицына уверенность, что просто так договориться не получится — слишком леший зол на людей. И вот, такая засада — проспал!

Парень подхватился с дивана, принялся очумело оглядываться — спать пришлось в гостиной, потому что тащить в спальню весь спектр запахов, которыми пропиталась одежда и волосы не хотелось, а мыться перед сном не было сил. Однако когда ложился, в комнате расположилось несколько вурдалаков, а сейчас — пусто.

Впрочем, вурдалаки быстро нашлись — выйдя на улицу Валерка увидел всех обитателей дома, собравшихся возле большого грузовика со стройматериалом. Вурдалаки быстро, но аккуратно сгружали брёвна и доски. Водитель, глядя на трудящихся, нервно курил. Глаза у него были круглые и слегка напуганные. «Нет, всё-таки успели ребята от конспирации отвыкнуть. Ну нереально вдвоём такое бревно тащить!» — в этот момент Андрей Иванович как раз выпрыгивал из кузова. Не выпуская конец бревна из рук.

— Не так резко, Андрей! — попросил Лёха-вурдалак, удерживавший второй конец, стоя в кузове. — Попортим материал, а он денег стоит.

Водитель прикрыл глаза — видно, не мог больше видеть такое насилие над реальностью. Ну не может не слишком спортивный мужичок средних лет с такой лёгкостью ворочать пятиметровые брёвна!

— Андрей Иваныч! — Позвал Птицын, когда бревно было аккуратно уложено на специально подложенные кирпичи. — Это чего у нас?

— Да вот, я вчера ещё стройматериалы заказал, а сегодня привезли, — бодро ответил мужчина. — Сам же знаешь, время не терпит.

— А вдруг у нас ничего не получилось бы? — уточнил Валерка. — Да и не факт ещё, что получится.

— Ой, не наводите пессимизму, Валера, — отмахнулся упырь. — Тут дело даже не в вашем умении решать проблемы или удачливости. Просто мы, люди, такие твари — всегда своё возьмём. За всё время своего существования мы расширяем, так сказать, ареал обитания. Находим возможность жить даже в самых, казалось бы, неподходящих условиях. Думается мне, именно поэтому мы и космос рано или поздно покорим, а если не покорим — значит, закончится на этом человеческая цивилизация. Но это так, в глобальном плане, а в частности — думается мне, Ляхово мы с вами освоим, рано или поздно. Но лучше бы рано!

— Это да, — согласился Птицын, и аккуратно перевёл тему, а то что-то собеседник слишком расфилософствовался: — Только вы бы, Андрей Иванович, поосторожнее как-то. Вон, посмотрите, водитель-то уже, кажется, в собственном душевном здоровье сомневается! — тот и правда вёл себя странно. Тёр глаза и щипал себя за бедро.

— Ох, и правда! На той-то стороне никого нашей силушкой не удивишь, вот и расслабились! Но знаете, Валера, если мы резко ослабнем, он ещё сильнее расстроится. Ничего, мы ему в благодарность за быструю доставку денежку дадим внушительную, он и перестанет расстраиваться.

Приятно, когда твои друзья оптимисты и верят в лучшее, вот только это накладывает ответственность. Потому что, как ни крути, именно Валерке это лучшее воплощать в жизнь. «И как можно быстрее. А то у нас тут скоро драки начнутся за спальные места!»

Откладывать общение с лешим не хотелось, так что Птицын нашёл Алису с Демьяном — те с любопытством что-то смотрели в интернете, время от времени комментируя. У Валерки мгновенно проснулось любопытство, но он заставил себя не спрашивать, что там такое интересное.

— Ребята, я на ту сторону собираюсь. Надо посмотреть, как там всё получилось, ну и с Лешим хочу поговорить.

— Я готов, хозяин! — первым ответил домовой, хотя про него Птицын и не вспомнил. — Щас мы этому малохольному всё объясним! Будет знать, как заставлять бедного духа столько народу обслуживать!

— Да, точно. А то я с ним вчера пытался поговорить, а он только стонал и орал. Нифига непонятно.

— Им человечий язык трудно даётся. Даже если выучат, быстро забывают, — объяснил домовой. — Это нормально, он же — лес. Это мы с людьми живём, а для них люди — явление временное. Лес — он всегда был, есть и будет, вот ему и кажется, что люди — это что-то неважное, временное. Не понимает, дурачок. Ну да ничего, я ему всё расскажу!

— Ну, тебе лучше знать, — согласился Валерка. — Только как тебя на ту сторону-то перетащить?

— Да я сам за тебя зацеплюсь. Только хозяин, переходить надо здесь. Я из дома выходить не собираюсь.

Перешли и оказались в совсем другом доме — тёмном, пустом и холодном. Изначально Птицын хотел сначала добраться до места ночного пожарища, но из-за домового пришлось перебираться прямо из дома — дух на открытое место переходить отказался категорически:

— Там мой старый дом. Хоть и не мой уже, но можно в нём быть, ничего страшного. А ты меня хочешь в лес, прямо на чужую территорию. И как я там говорить с ним стану? Как проситель? Дом сейчас тоже, вроде как лес поглощает… но то рано говорить. Пока я в нём был, леший его не трогал, а сейчас просто не успел ещё. Не до того ему было, да и зима была.

Дом, в котором обитал прежде вредный дух, действительно не изменился. Ветхий, пахнет сыростью, немного печальный — потому что совсем пустой. Домовому явно было не по себе — по крайней мере, Валерка даже тень заметил, что метнулась за печку. А ведь прежде суседушко ни разу не позволял себе показаться на глаза!

— Вы вот что, хозява. Идите себе, куда хотели, а я, так сказать, предварительную обработку пока проведу. Я его позову сейчас, обскажу всё, как следует. Соображалка у него уже работать должна, потому как весна. Снег не сошёл ещё, но в деревьях уже соки двигаются, живность всякая поднимается. Сон, знамо, никакой был у него этой зимой, зато сейчас полегче должно быть. Соображалка-то уже должна включиться. Так что всё нормально будет. Вы только меня отсюда забрать потом не забудьте, а? Я, понятно, и сам, если что, смогу вернуться, потому как перешёл не полностью. Но хотелось бы всё ж по-нормальному…

— Куда ж мы без тебя, — искренне удивился Птицын. Парень уже и забыл, как это — жить без домового. Даже такого вредного и похабного.

Идти по лесу нынче было довольно легко. Ночью ещё началась оттепель, снега становилось всё меньше. Кое-где сугробы ещё были глубоки, но в основном истончились донельзя — Валерка проваливался только по щиколотку, хотя ещё пару дней назад было почти по колено. Теплынь! И весной пахнет. Точнее, пахло, пока не начали приближаться к пожарищу — оттуда нескло только гарью. Однако, открытого огня больше не было, хотя кое-где ещё дымилось. Но, самое главное — за всё время, пока шли по лесу, им не встретилось ни одной мёртвой твари! Валерка ещё чувствовал их, но едва-едва. Так, лёгкий фон. Безусловно, если с лешим получится договориться, с ними ещё будут проблемы, но вряд ли сильнее, чем с обычными, живыми насекомыми. Слишком мало осталось мертвичины — в таком количестве настоящей опасности она уже не представляет.