Наслаждение отступает, но ненадолго. Не успел закончиться первый оргазм, как я уже чувствую, как нарастает следующий. Между ними нет перерыва. Никакого рефрактерного периода.

Вибрация проходит по каждому нерву моего тела. Каждая часть меня становится такой же чувствительной, как мой клитор.

Понимая это, Коул прижимает вибратор ко мне одной рукой, а другой тянется вверх, чтобы помассировать мою грудь.

— О мой... о мой... боже... боже… — стону я.

Все мое тело тает.

Прикосновения Коула не похожи ни на чьи другие.

Его руки - живые существа, обладающие собственным разумом. Его пальцы скользят по моей плоти, каждая точка соприкосновения изысканно мягкая. Он не сжимает, как большинство мужчин, не ощупывает - он исследует. Кажется, что у него тысяча пальцев, тысяча рук. Как будто он прикасается ко мне везде и сразу.

Он переходит к другой груди, сохраняя равные ощущения, распределяя их по всему телу. Кажется, он понимает, что мне не нравится, когда все неровно, я ненавижу незаконченные петли.

Его пальцы движутся по моей плоти, отдельные, но слаженные, падая на меня, как дождь.

Вибрация пульсирует во мне, наполняя энергией, наполняя ощущениями.

Коул осторожно поглаживает мой сосок, бережно относясь к пирсингу. Он дает мне необходимую интенсивность, доводя до боли, но не выходя за ее пределы.

Моя грудь так же чувствительна, как и моя киска. Может быть, даже больше. Вибрации, кажется, концентрируются в моей груди, под его рукой. Мой сосок кажется таким же напряженным, как и клитор, таким же способным дарить наслаждение. Оргазм наступает в моей груди, а не между ног. Он натягивает мой сосок медленными, ритмичными движениями, словно доит его, и это заставляет меня кончить, беспомощно, неодолимо, сильнее, чем раньше.

Он закрывает рот вокруг моего второго соска, посасывая один и потягивая за другой. Подо мной больше нет стола. Я погружаюсь в чистое, жидкое удовольствие.

— Охххх Коул...

Я не знаю, стону ли я вслух или только в голове. Я умоляю его не останавливаться.

Коул держит вибратор прижатым ко мне, одновременно смещая свое тело, обходя стол и приближаясь к моей голове. Свободной рукой он расстегивает молнию на брюках, освобождая свой член.

Он вываливается перед моим лицом, тяжелый и брутальный, бледный как мрамор и покрытый венами. Из головки уже течет. Я смотрю на эту мягкую, как масло, кожу, на прозрачную каплю жидкости, поблескивающую на кончике, и у меня переполняется рот. Мои губы и язык распухли и жаждут прикосновений. Отчаянно хочется пососать что-нибудь.

Без его просьбы, без его движения к моему рту я наклоняю подбородок, губы раздвигаются, язык жадно тянется, чтобы попробовать.

Я закрываю рот вокруг головки его члена. Всплеск жидкой соли - самое восхитительное, что я когда-либо пробовала. Она заполняет мой рот, эта богатая и сложная смесь его кожи, его феромонов, его пота и его спермы.

Она создана для меня. Это именно то, что мне нравится.

Сначала я сосала осторожно, вертя его член во рту и проводя языком по головке. Запертый в брюках, его член мог заполнить только столько, сколько нужно. Теперь, когда он свободен, он выпрямляется, становясь таким твердым, что кажется, будто горящая плоть не может уместиться в этой нежной шелковистой коже.

Я чувствую, как его кровь пульсирует в выпуклых венах под моим языком. Каждый раз, когда я втягиваю его глубже в горло, я вознаграждаюсь очередной порцией спермы.

Он начинает погружаться в мой рот в такт с ударами вибратора. Каждый толчок его члена сопровождается глубоким нажатием вибратора именно там, где мне нужно. Чем сильнее он нажимает, тем сильнее он пульсирует, посылая разряды по всем нервам, по бесконечной петле от мозга до паха.

Где бы он ни коснулся меня, я мгновенно становлюсь чувствительной. Он обхватывает основание своего члена, поглаживая его по моему рту. Его пальцы касаются моих губ, и это невыразимо эротично. Я открываю рот шире, чтобы его рука прижалась к моему рту, чтобы его член проник глубже в мое горло.

Я хочу, чтобы меня трахали глубоко в рот, так же как я хочу, чтобы его член был глубоко в моей киске. Ничто другое меня не удовлетворит.

Он проникает в мое горло, тяжелая головка его члена проникает до самой глубины, до чувствительного участка плоти, которого он никогда раньше не касался. Может быть, от этого у меня должен быть рвотный рефлекс, может быть, так оно и было раньше. Но в этот момент мне кажется, что у меня в горле точка G. Как будто головка его члена, протаранившего горло, - единственное, что может заставить меня кончить.

Начинается третий оргазм, и я стону вокруг его члена, я кончаю с ним глубоко в горле, мои отчаянные стоны создают свою собственную вибрацию на головке.

Теперь уже Коул не может молчать, Коул начинает трястись и содрогаться, когда из него вытекает сперма, густая и обильная, самая приятная из всех, что я когда-либо глотала.

Он жестко трахает мой рот. Я поднимаю на него глаза и понимаю, что в какой-то момент он снял рубашку. Каждый мускул выделяется на его груди, руках, плоском гранитном животе. Я смотрю на эту идеально вырезанную фигуру и лицо, на котором нет маски - оно показывает всю степень его жадности, голода и вожделения ко мне.

Я смотрю на него и думаю: он не человек. Он намного больше...

Я глотаю его сперму, как подарок.

Я настолько ошеломлена, что почти не замечаю, когда он отстраняется. Я чувствую только отсутствие его вкуса и запаха, его теплый член на моем языке. Я хочу его обратно, очень сильно.

Я хнычу, как ребенок, умоляя его о большем.

— Терпение, — говорит Коул.

Он ослабляет путы, приковывающие меня к столу. Я думаю, что он поднимет меня и понесет куда-нибудь, может быть, на кровать в какой-нибудь потайной комнате. Но вместо этого он переворачивает меня на живот и снова затягивает цепи, так что я оказываюсь привязанной лицом вниз.

Он засовывает вибратор под меня, так что ему больше не нужно держать его - он прижат к моему телу.

Ощущения приятные, но не совсем, потому что он лишь слегка касается моего клитора. Я не могу получить достаточного давления.

Тем не менее, я чувствую себя легкой и парящей. Я вся в химикатах от трех оргазмов, которые я испытала до этого.

Я слышу, как Коул двигается позади меня. В этой позиции я чувствую себя еще более уязвимой. Я ерзаю на столе, желая, чтобы мои ноги не были раздвинуты, чтобы все было открыто его взгляду.

Я слышу шелест ткани и понимаю, что он снимает с себя остатки одежды. Мое сердце бьется быстрее от страха и предвкушения.

Он делает паузу, чтобы прижать палец к телефону, переключая песню.

Смена настроения бьет меня как пощечина.

Это не мягкая, плавная баллада.

Новый ритм - ровный, настойчивый. Вступает голос, молодой и обманчиво невинный, но с нотками угрозы.

— Повтори, пожалуйста.

Bad Things - Cults

Мышцы напрягаются, я стискиваю зубы.

Коул забирается на стол, усаживаясь на заднюю поверхность моих бедер. Он тяжелый. Я вспоминаю, какой он высокий, какой сильный. Как легко он мог бы одолеть меня, даже если бы я не была привязана.

Каждый раз, когда он смещается, его пульсирующий член проносится надо мной, касаясь моих бедер, моей задницы, как щупальце, как таран, проверяющий на слабость.

Может быть, он знает, что мое сердце бьется слишком быстро, потому что он начинает массировать мою спину длинными, медленными движениями, успокаивая меня.

Он играет с моим телом, как с инструментом, кажется, лучше меня понимая, какие места напряжены, какие болят. Я никогда не чувствовала, чтобы такие сильные руки обхватывали меня, манипулировали мной. Это ужасает. Я полностью в его власти.

Я никогда не позволяла мужчинам связывать себя добровольно, я никому не доверяла настолько.

Теперь я отдала себя под контроль самого страшного человека, которого когда-либо встречала. Это самоубийственно. Его руки разминают мои мышцы, словно он разминает плоть. Готовит ее к закланию.