— Я знаю, — говорю я, краснея. — Наконец-то мне повезло.

— Это не удача, — говорит Джоанна. — Ты талантлива.

Эрин выхватывает чек из рук Фрэнка, чтобы тоже поглазеть на него.

— Он... увлечен тобой? — говорит она.

— Эрин! — Джоанна наказывает ее.

— Нет!

Я решительно качаю головой.

— Откуда ты знаешь? — говорит Фрэнк.

— Поверь мне, я не нравлюсь Блэквеллу. Более того, он может возненавидеть меня до глубины души.

Я вздрагиваю, вспоминая холод его глаз... темное, пустое пространство. Никаких признаков жизни.

— Тогда почему он продолжает помогать тебе? — говорит Эрин.

Я прикусываю губу, немного слишком сильно. — Я правда не знаю.

Спустя три часа после начала бранча я как раз занимаюсь разносом тарелок с картофельным хашем и искусно уложенными тостами с авокадо, когда за один из моих столиков садится Коул Блэквелл.

Я чуть не роняю свой поднос с мимозами.

Коул настолько привлекателен, что почти все за столиками на тротуаре пялятся на него. Каждая женщина в радиусе ста ярдов вдруг вынуждена поправить волосы и проверить блеск для губ. Даже мой босс Артур щурится и хмурится, гадая, не подсел ли к нему кто-нибудь знаменитый.

У Коула вид непринужденной знаменитости, как у некоторых моделей и рок-звезд. Высокий, стройный, элегантно одетый в одежду, которая, как вы знаете, стоит пятизначную сумму. Его небрежное высокомерие - вот что действительно его украшает. Как будто вас может сбить автобус прямо у него на глазах, а он даже не заметит.

А еще он безумно красив. Настолько потрясающий, что это только усиливает мое недоверие к нему. Никто из таких красивых людей не может быть хорошим, это невозможно. Власть развращает, а красота искажает разум.

На открытом воздухе он выглядит еще красивее: серый свет мягко светится на его бледной коже, темные волосы развеваются на ветру, а воротник пиджака задрался на острой как бритва челюсти.

Он увидел меня задолго до того, как я увидела его. Он уже ухмыляется, его темные глаза сверкают злобой.

— Принеси мне одну из этих мимоз, — приказывает он.

Кажется, я его ненавижу. При виде его надменного лица во мне поднимается волна ярости.

— Ты должен ждать, пока хозяйка усадит тебя, — бормочу я.

— Я уверен, что ты сможешь занять еще один столик.

— Вот, пожалуйста.

Я бесцеремонно сую ему в руки меню.

Когда через несколько минут я возвращаюсь с его напитком, он говорит: — Я хочу, чтобы ты поела со мной.

— Я не могу. У меня сейчас смена.

— Тогда принеси мне кофе, и я подожду.

— Нет, — огрызаюсь я. — Ты не можешь сидеть здесь так долго.

— Сомневаюсь, что твой менеджер будет против. Может, мне его попросить?

— Послушай, — шиплю я. — Я не знаю, что ты пытаешься сделать, давая мне этот грант. Ты не можешь так просто от меня откупиться.

— Я не собираюсь тебя подкупать, — говорит Коул, глядя на меня черными глазами. — Я уже сказал тебе, мне все равно, какую историю ты расскажешь.

— Тогда почему ты отдал ее мне?

— Потому что твоя работа была лучшей.

Это ударяет меня, как пощечина, хотя это должен быть комплимент. Он звучит совершенно безразлично. И боже, как бы мне хотелось в это поверить. Но я не верю ему, ни на одну гребаную секунду.

— Закончи свою смену, — говорит Коул, властно отстраняя меня. — Тогда и поговорим.

Я заканчиваю смену на позднем завтраке, чувствуя на себе его взгляд, куда бы я ни повернулась. Моя кожа горит, и я с трудом справляюсь с заданиями, которые обычно могу выполнить во сне.

— Что с посетителем? — спрашивает Артур.

— Извини, он ждет, чтобы поговорить со мной. Он владеет моей студией.

— О, босс-конкурент, да? — хмыкает Артур, выглядывая из-за угла, чтобы поближе понаблюдать за Коулом.

— Он не мой босс.

Я раздраженно вскидываю голову.

— Он выглядит богатым, — говорит Артур. — Тебе стоит пригласить его на свидание.

— Ни за что, черт возьми.

— Но он ведь богат, правда?

— Да, — признаю я.

— Я так и знал. — Артур мудро кивает. — Я всегда могу сказать.

— На нем Patek Philippe. Ты не совсем инспектор Пуаро.

— Тебе лучше отказаться от нахальства, иначе он никогда не будет с тобой встречаться.

— Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОН СО МНОЙ ВСТРЕЧАЛСЯ!

Артур смотрит на меня с жалостью. — Женщины всегда так говорят.

Как бы мне хотелось влепить пощечину Артуру и Коулу одновременно, причем обеими руками.

— Ну, тогда вперед, — говорит Артур. — Я возьму на себя твои обязанности по закрытию.

— Спасибо, — говорю я, на самом деле не испытывая благодарности.

Сняв фартук, я опускаюсь на сиденье напротив Коула.

— Что нам заказать? — спрашивает он.

— Я не голодна.

— Врешь. Ты, должно быть, проголодалась после того, как проработала всю ночь.

Я сужаю глаза, стараясь не обращать внимания на чувственную форму его губ и эти возмутительные скулы. Пытаюсь сосредоточиться только на холодном блеске этого взгляда, тверже алмаза.

— Я знала, что ты шпионишь за мной, — говорю я.

Коул невозмутимо пожимает плечами. — Это моя студия. Я знаю все, что происходит внутри.

— Что тебе от меня нужно? — требую я. — Почему ты издеваешься надо мной? Я знаю, что это так, не отрицай.

— Издеваюсь над тобой? Это смешной способ сказать спасибо.

— Я же говорила тебе: если ты дал мне этот грант, это не значит...

Меня прерывает Артур, который, видимо, впервые за десять лет решил подождать за столиком, чтобы иметь удовольствие наблюдать за моим раздражением вблизи.

— Доброе утро! — трепещет он. — Что я могу предложить вам, два прекрасных человека?

Коул поворачивается к Артуру с улыбкой такой поразительной искренности, что я могу только ахнуть. Все его лицо преображается, внезапно оживляясь. Даже его голос смягчается, становясь теплым и шутливым.

— Мара только что говорила мне, как она голодна, — говорит Коул. — Я хочу угостить ее всеми ее любимыми блюдами - уверен, вы знаете, что ей нравится.

— Боже мой, — говорит Артур, глядя на него сквозь очки. — Как невероятно щедро.

Если бы я не сидела, он бы сейчас пихнул меня локтем в ребра.

— Я щедр, — говорит Коул, его ухмылка становится шире. — Спасибо, что заметили.

Артур смеется. — А я-то думал, что Мара не захотела с тобой завтракать.

— Глупышка Мара, — говорит Коул, похлопывая меня по руке так, что я чувствую себя убийцей. — Она никогда не знает, что для нее хорошо.

Артуру это так нравится, что он не хочет уходить, чтобы пробить наш заказ. Мне приходится несколько раз громко прочистить горло, прежде чем он уходит.

Как только он уходит, я выхватываю свою руку обратно у Коула.

— Ты мне не нужен, — сообщаю я ему.

Коул фыркает.

— На хрен не нужен. Ты на мели, без студии, едва зарабатываешь на аренду. Ни связей, ни денег. Тебе совершенно необходима моя помощь.

Хотелось бы мне иметь аргументы на этот счет.

Все, что я могу сделать, это нахмуриться и сказать, — Пока что я прекрасно справляюсь.

Коул испускает долгий вздох раздражения.

— Думаю, мы оба знаем, что это неправда. Даже если не брать в расчет нашу первую встречу, которая вряд ли была твоим лучшим моментом, в реальном мире у тебя тоже не все гладко. Но теперь ты встретила меня. А через несколько недель ты будешь выставляться в «New Voices». Я могу лично порекомендовать тебя нескольким знакомым брокерам. Ты даже не представляешь, какие двери я могу для тебя открыть. . .

Я скрещиваю руки на груди. — В обмен на что?

Коул улыбается. Это его настоящая улыбка - не та, которую он показывал Артуру. В ней нет ничего теплого или дружеского. На самом деле, она чертовски пугающая.

— Ты станешь моим протеже, — говорит он.

— Что это значит?

— Мы узнаем друг друга получше. Я буду давать тебе советы, наставничать. Ты будешь следовать этим советам, и ты будешь процветать.