Режиссер Бьюз опустился на свой стул. Рупор выпал у него из рук и с шумом покатился по полу, в то время как из-за боковых кулис донесся поистине дьявольский хохот.

— Ха-ха! — смеялся писатель Уоррен, — что вы скажете? Скунс, американская вонючка, в Монте-Карло!

Пэджи вскочил.

— О, боже, моя инсценировка, если она… о, боже милостивый! — Он в ужасе поднял руки.

— Что же вы не ловите ее, пока она еще не успела…

Широкоплечий плотник сделал было шаг вперед. Стефан Кардиган угрожающе посмотрел на него.

— Не дразните ее, а то она это сделает! — И, как бы оберегая зверька, он погладил его. — В прошлом месяце, в одной гостинице, где я жил, его хотела укусить собака. Им пришлось снести всю гостиницу!

И, ласково улыбаясь, он нежно почесывал свою вонючку по спинке.

— Малютку зовут Эби, — сказал он.

Эби сгорбился, ему, повидимому, было приятно, когда ему почесывали спину. Плотник же наверно показался ему менее симпатичным, так как он уперся своими четырьмя лапками о стол, оскалил зубы и тихо, злобно зашипел.

— Отойдите лучше прочь, — сказал Кардиган, — она ненавидит чужих. Я не могу поручиться за нее, когда она волнуется. Она брызгает на десять метров, и запаха ничем не устранить — он остается на многие месяцы.

Плотник потихоньку удалился.

— Да, кто же вы, наконец, чорт бы вас побрал, и что вы делаете тут со своей тварью во время моей съемки? — спросил режиссер.

— Спросите его, он знает. Неправда ли, господин директор, вы, ведь, знаете славного старого Стефана, — Стефана Кардигана из Цедар-Крика?

Пэджи облизнул свои засохшие губы языком и хрипло спросил:

— Что вам надо?

— Вы хотите сказать: сколько? — ответил Кардиган. — Ровно 2.500 долларов.

— Вот еще! Идите к чорту! — закричал Пэджи. — За три кино-сцены он требует 2.500 долларов. Такой мошенник!

Кардиган вытащил из кармана старый револьвер.

— Эби, мне кажется, ты должен исполнить свой долг! — обратился он к вонючке.

Он вздохнул.

— Мне очень жаль, что я должен теперь тебя испугать, потому что ты так боишься треска выстрела, но не голодать же нам с тобой зимой.

Задумчиво осмотрел он всю роскошь шестого ателье, открывая револьвер и вкладывая патрон в магазин.

— 1.000 долларов! — закричал директор с дрожью в коленях.

Кардиган взвел курок и стал возле самой мордочки зверька целиться в потолок.

— 2.000 долларов! — воскликнул Пэджи и капли холодного попа выступили у него на лбу.

Кардиган осторожно притянул маленького пушистого зверька к себе.

— Иди же прочь, Эби, а то прищимишь себе нос. Итак, раз-два…

— Ладно, пускай 2.500 долларов, — взвизгнул Пэджи и тяжело повалился в кресло. — Пусть кто-нибудь сбегает в контору и принесет мне чековую книжку.

— Стойте! — воскликнул Кардиган. — Чека я не принимаю. Прошу наличными, сейчас без пяти три. Если вы поспешите, то вы еще получите в банке напротив необходимую сумму.

— Ладно! — буркнул Пэджи. — Бьюз, позвоните сейчас в контору, чтобы моя секретарша принесла сюда 2.500 долларов.

Четверть часа спустя Стефан Кардиган садился в свой старый, пыльный двухместный автомобиль и собирался пустить машину, как вдруг к нему, запыхавшись, подбежал какой-то человек без шляпы.

— Эй, вы, вы там! Мистер Кардиган! — воскликнул Уоррен, автор, еле переводя дух, — сколько вы бы взяли с меня за то, чтобы одолжить мне на один день вашу вонючку?

Кардиган усмехнулся, поглаживая длинную острую мордочку зверька, выглядывавшую из его кармана.

— Наш ветеринар в Цедар-Крике вырезал у Эби железы, когда он был еще совсем маленьким.

И, помахав рукой, дал машине ход.

До 80 животных, вскормленных козьим молоком и дрессированных без кнута, — участвуют в качестве артистов кино.

В Калифорнии последнее время приобретает крупную известность пятиакровая львиная ферма, ежегодный доход которой приводит и изумление более прозаических фермеров. За шесть лет львиная ферма превратилась в одно из необычных американских предприятий.

Некто Чарльз Гей, единственный и доныне львиный фермер, начал дело, раздобыв одного льва и двух львиц. Сейчас его предприятие располагает наличным ассортиментом живых и вполне ручных животных числом от 80 до 90 экземпляров, не считая десятков животных, распроданных им в различные зоологические сады, зверинцы, цирки и проч. Всего несколько лет назад он вместе с женой высадился в Лос-Анжелосе, имея всего 10 дол. в кармане. Его другой актив — профессия укротителя зверей.

В настоящее время его львы работают почти во всех кино-студиях знаменитой столицы кино Холливуда или в им же самим насаженных на ферме джунглях. Каждый из его львов, позирующий для кино, зарабатывает до 50 дол. в день, что, при большом и разнообразном спросе, дает Гею довольно кругленькую сумму. Кроме того, мистер Гей ежегодно сбывает часть приплода и подроста в зоологические сады и зверинцы, а на ряду с этим сотни посетителей несут ему входную плату за то, чтобы получить возможность наблюдать животных в количестве в десять раз большем, чем в каком-либо из самых больших зоологических садов или зверинцев.

Успех львов м-ра Гея, как артистов — приписывается его особому методу дрессировки и тренировки. Животные его такие же ручные, как и обыкновенные котята, и даже, когда они уже достаточно взрослы, с ними, — правда под наблюдением самого м-ра Гея, — может легко иметь дело самый маленький кино-артист.

Никогда не зная кнута или действия раскаленного железа и холостых патронов, львы совершенно не боятся людей, в худшем случае относятся к ним совершенно индиферрентно. При дрессировке львов, Гей употребляет небольшой хлыстик в 12 дюймов длиною и, если ему необходимо войти в клетку, наполненную этими на первый взгляд свирепыми и кровожадными животными, то никаких помощников вне помещения или каких-либо приспособлений в целях безопасности совершенно не требуется.

Помимо специального обслуживания кино, цирка и сцены, за последнее время наблюдается все возрастающий спрос на молодых львят — щенного возраста. Лев-щенок расценивается в 350–400 долларов и таким образом одна только торговля детенышами, воспроизводимыми на ферме в довольно большом количестве, дает доход от предприятия. По наблюдениям мистера Гея, львиный район Соединенных Штатов может поглотить ежегодно до 200 экземпляров животных.

С точки зрения американцев — большая заслуга Гея заключается в том, что, устраняя ввоз полудиких животных, обычно добываемых в Африке, он полностью обеспечивает рынок, поставляя ручных, воспитанных на ферме животных. За вполне взрослого и выдрессированного льва он берет от 30 до 50 тысяч долларов и несколько менее за львицу, у которой не так благородна голова, менее богатая грива и менее внушительная внешность по сравнению с ее товарищем самцом. «Нума» — король львов Гея, оценивается в 50.000 долларов и берется нарасхват фотографами и художниками для позировании, как самый великолепный экземпляр в Америке.

На ферме нет обычного типа клеток с железными брусьями. Вместо них животные живут и резвятся в больших загородках-пригонах. Прочные столбы поддерживают крепко сплетенную проволоку, концы которой глубоко укреплены в земле, обычно на несколько футов, чтобы устранить возможность подкопать и выйти наружу, хотя бы из шалости. Расположенные невдалеке от арены низкие оштукатуренные строения разгорожены на помещения для каждого животного в отдельности. Они и являются его убежищем и жилищем. Одна из арен предназначена для вполне взрослых и тренированных животных, а другая для «группы средней школы», т. е. полувыросших животных и, наконец, третья — кишит визжащей и кувыркающейся массой детенышей. С первых дней рождения каждое животное получает свою кличку и за ним наблюдают в отношении особенностей его характера.