— Вы хотите сказать, что делаете его в наказание спасителем жизней? — спросил все более и более пораженный доктор Хэкенсоу.

— Да, но убийца должен не только рисковать своей жизнью, он должен испытывать также и страдания, и болезни. Короче говоря, он должен служить для опытов, делаемых врачами, изучающими способы излечения болезней. Ему прививают бациллы болезней, и он должен помогать прогрессу науки. Только таким образом может он выплатить обществу свой долг. Сто человек он, конечно, никогда не сможет спасти от смерти, а такие эксперименты могут спасти бесчисленные жизни и в будущих поколениях. Конечно, нельзя определить, сколько человек спасается одним опытом, но наши доктора великодушны, особенно когда опыт сопровождается страданиями. Пациент обыкновенно счастлив искупать свою вину способом, который возвращает его опять в среду себе подобных. Мы всегда предлагаем ему взамен операции уснуть на пятьдесят или сто лег, но он всегда предпочитает операцию. Было только одно или два исключения… Вот эта молодая женщина из-за своего легкомыслия сломала человеку руку. Она должна заплатить ему за повреждение деньгами и в то же время подвергнуться легким физиологическим опытам.

— Но, судья… — начала Пеп.

— Апелляции не может быть. Операционная комната примыкает к этой, и приговор может быть сейчас же приведен в исполнение.

Испуганную девушку втолкнули в соседнюю комнату, где ее поджидали уже с полдюжины докторов и сестер милосердия. Ее посадили в кресло, где крепко держали, пока один из докторов стерилизовал ланцет, чтобы сделать на руке Пеп прививку. А потом…

А потом она проснулась.

— Какое счастье! — воскликнула она. — Я проснулась как раз во-время. Еще минутка, и я была бы полна микробов. Проснись, — крикнула она, тряся за рукав доктора Хэкенсоу.

Доктор медленно открыл глаза.

— Пеп, — сказал он, — ты счастливо отделалась. Но пусть это будет уроком для тебя. Когда тебе захочется неосторожно кататься на автомобиле, подумай, что было бы, если бы тебе пришлось заглаживать всякую неосторожность и отдавать ногу за ногу твоей жертвы, руку за руку, жизнь за жизнь!

Треугольник в круге (для испытания памяти).

В круге начерчен треугольник, разбитый на ряд меньших треугольников. Попробуйте из любой точки пройти все линии, не проходя их дважды (круг считается так же, как одна линия). Если вы сумеете сделать это впродолжение 14 минут, то вы обладаете недурной памятью. (Ответ см. ).

Квадраты из булавок (испытание аналитической способности мышления). (Ответ см. ).

Из булавок сложена фигура, состоящая из 16 маленьких квадратов, образующих собою ряд квадратов большего размера— всего 30 квадратов разной величины. Какое наименьшее число булавок должно быть снято, чтобы внутри фигуры не осталось ни одного квадрата?

На решение этой задачи надо потратить не более 10 минут при хороших аналитических способностях.

Круг с цифрами (испытание в умении комбинировать фигуры)

Этот циферблат с 12 цифрами надо разбить на 6 неодинаковых частей линиями любого вида так, чтобы в каждой части было по две цифры, сумма коих бы равнялась 13. (Ответ см.).

Для нахождения правильного ответа надо затратить не более 4-х минут.

Корзины с яйцами (для испытания быстроты счета).

Часть этих корзин содержит куриные, часть — утиные яйца. Продавец говорит: «если я продам все яйца из этой корзины, в оставшихся яйцах на два куриных придется одно утиное яйцо». Число яиц написано на каждой корзине. Какую из них торговец должен продать, чтобы произвести свой опыт? (Ответ см. ).

Если эта задача вами решена в 11 минут, то вы умеете быстро считать в уме.

Чорт получил 16 купцов, 4 торговцев и 80 разносчиков.

16×5+4×3+80×¹/₁₀=100

Это — единственное решение задачи.

К. К. Безину: Редакция получила письмо: Ваш племянник, разыскивающий Вас, встретил Вашу фамилию в списке решивших и просит Вас сообщить свой адрес ему по адресу: Г. Минск, Пом. Нач. Особ. Отд. Г.П.У. Белоруссии, Леониду Александровичу Вершинину.

Каждый день после обеда большинство столовавшихся в кают-компании оставалось на месте покурить и поболтать. Когда все анекдоты были пересказаны, перешли к различным историям и воспоминаниям.

Первым заговорил судовой врач, молодой человек с рыжими волосами и в очках. — Я вам расскажу случай, который произошел лично со мною. Именно тогда, первый раз в жизни, я узнал настоящий страх.

— Это было на фронте, в эпоху голода, холода, тифа и железнодорожных мытарств, короче говоря — во время гражданской войны. Я возвращался с фронта, получив перевод в другую часть. Дело было зимой, в трескучий мороз, а ехать пришлось в телячьем вагоне, без всякого, конечно, отопления.

В то время на фронте свирепствовала эпидемия тифа. В некоторых полках здоровых оставалось тридцать-сорок человек из всего состава. В прифронтовой полосе целые деревни поголовно лежали в тифозной горячке. В нашем вагоне тифозные и здоровые валялись все вместе, вповалку, и благодарили судьбу, что удалось найти кусочек места: вагон был настолько переполнен, что за нуждой приходилось итти буквально по спинам и головам.

Мы грелись нашим естественным, так сказать, теплом, теснее прижимаясь друг к дружке. С одной стороны у меня был соседом какой-то красноармеец. От него буквально несло жаром. Не нужно было быть врачем, чтобы определить у него тиф. Но на фронте не привыкают к сантиментальности. Я поближе прижался к соседу, чтобы спастись от лютого холода, пронизывающего насквозь. Так, в тесной обнимке с тифозным, я забылся тяжелым сном, не замечая наступавших на меня время от времени солдатских каблуков.

Утром я проснулся от дьявольского холода. Мой сосед был холоден, как лед. — Успокоился, бедняга! — решил я и пытался встать, чтобы освободиться от несовсем приятного соседства. Но тут я с ужасом почувствовал, что не могу исполнить своего решения: мертвец сжимал меня, словно железными тисками, в своих окоченевших объятиях. Потеряв всякое уважение к мертвому, я грубо, изо всех сил, начал отталкивать его от себя: я боролся с ним, стремясь уйти от него, как на арене в цирке слабый борец старается вырваться из объятий более сильного противника. Однако, все мои усилия были напрасны. Мертвец окостенел и, видимо, не собирался выпустить меня из своих рук…