В кармане лежал походный радиоаппарат с приспособлением для радио-телефона.
— Вот счастливая случайность! Они не осмотрели мои карманы.
Не теряя времени, он привел в действие радио-телефон и стал слушать. Несколько минут он безрезультатно ловил радио-волны, поворачивая приемник в разные стороны. Но вот мембрана телефона зазвучала.
До Берга донесся заглушенный разговор. Он различал мужской и женский голоса. Где-то, невдалеке, находилась, вероятно, другая пещера.
— Мне его жаль, Моавия… — говорил женский голос, и Берг догадался, что он принадлежит Зубейде.
— Но что же тогда мы будем с ним делать? Не забывай, что второй чужестранец бродит где-то по острову. Если мы их оставим живыми, то они узнают все наши тайны…
— Возврати им лодку, и пусть они уезжают. Эти чужестранцы исследуют озеро, и наши тайны их не интересуют. Куда ты дел их лодку, Моавия?
— Она стоит в гроте, рядом с железным снарядом, упавшим с неба. Будь он проклят! Если мы отпустим иностранцев, все узнают о существовании нашего острова, и через несколько дней сюда приедут сарбазы.
— Ты прав, Моавия… Что же нам делать?
— Убить обоих… другого выхода нет.
Разговор прекратился и послышался звук запираемой двери. Берг понял, что его тюремщики куда-то ушли. Он сел на камень рядом со светильником и задумался. То, что он узнал, было для него большой и неожиданной новостью.
VI. Встреча, принесшая несчастье.
Падение для профессора оказалось счастливым. Упав с двухсаженной высоты, он получил только легкие ушибы. Вокруг был мрак. С тихим, настороженным звоном, где-то совсем близко струилась вода. Профессор встал на ноги и зажег спичку. Прямо перед ним темнело круглое подземное озеро. Озеро заполняло большую квадратную пещеру, от которой, теряясь во мраке, расходились несколько подземных каналов…
Спичка догорела. Профессор бросил ее. Красноватая искра метнулась в черном зеркале и стала падать в бездонную глубину. Потом с шипением погасла, точно раздавленная хлынувшим сверху тяжелым мраком. Профессор зажег новую спичку.
Он стоял на узкой гряде камней, спускающихся к воде. Позади возвышалась двухсаженная гладкая стена. Подземная галлерея, по которой он шел, оканчивалась здесь неожиданным обрывом.
Для профессора стало теперь ясным, что, идя в темноте по галлерее, он пропустил какое-то ответвление, куда скрылась преследуемая им девочка. Нужно найти этот поворот, а для этого, прежде всего, выбраться отсюда. Это не составило особого труда. Профессор набрал камней и, сложив их около стены, взобрался по ним обратно в галлерею.
Предположения его оказались правильными. В нескольких саженях от места его падения галлерея сворачивала вправо, чего в темноте не заметил профессор. Горьким опытом наученный осторожности, он свернул в этот проход и начал медленно подвигаться вперед. Проход шел с небольшим подъемом. Боясь зажечь спичку, чтоб не выдать своего присутствия, профессор шел в темноте, ощупывая руками стены. Проход неожиданно повернул влево. Профессор почувствовал под ногами ступени лестницы и поднял голову. Лестница оканчивалась у входа в узкую галлерею. Оттуда струился слабый красноватый свет…
В то время, как профессор блуждал в подземных галлереях, Берг находился в своем заключении. Он ожидал прихода Зубейды. Она два раза в день приносила пищу и свежую воду, и по ее приходу Берг определял время. Но каково было изумление Берга, когда звякнул отодвинутый дверной засов, и, вместо Зубейды, с револьвером в руке вошел профессор…
Несколько мгновений оба не могли произнести ни слова. Первым пришел в себя Берг. Он бросился к профессору и принялся его обнимать. Когда порыв радости прошел, и они рассказали друг другу о своих приключениях, профессор выработал план немедленных действий.
— Для меня все теперь понятно… — сказал он. Снаряд-ракета упал недалеко от острова. Живший на острове жрец секты езидов, боясь, чтобы не был открыт этот остров, спрятал его. Но открыть снаряд он конечно не мог — это было ему не по силам. Вместо него снаряд откроем мы…
Профессор не окончил фразы. По корридору раздались осторожные шаги, неожиданно умолкнувшие у двери.
Берг схватил за руку профессора и прошептал:
— От радости я совсем забыл о своем тюремщике, — это его шаги. Скорей встаньте около двери, профессор, так, чтобы вас не было заметно. Я боюсь, чтобы открытый засов не вызвал тревоги. Молчите… молчите…
Профессор только сейчас сообразил, какой опасности они подвергались. Тюремщик мог закрыть засов двери. И тогда… тогда вместо одного пленника будут два. Какая невероятная, чисто профессорская рассеянность!!
С лихорадочным вниманием они стали следить за дверью. Прошло несколько томительных минут, показавшихся им вечностью. За дверью не раздавалось ни одного звука. Не в силах больше выносить напряженного ожидания, Берг бросился к двери… Проклятие слетело с его губ, когда он обернулся к профессору.
— Дверь заперта!
Профессор вздрогнул и побледнел.
— Наша встреча принесла нам несчастье… — сказал он дрожащим голосом и в отчаянии сжал руками голову.
VII. Неожиданное спасение.
Время тянулось однообразно. Масло в светильнике давно выгорело и он погас. Наступившая темнота еще сильнее действовала на угнетенное состояние пленников. Пленники сидели теперь молча, отдаваясь своим невеселым думам.
По их предположениям, прошло два дня. Кипарисная дверь в стене больше не открывалась. Было ясно, что их оставили здесь на произвол судьбы. Что могло их ожидать? Мучительная, голодная смерть…
— Неужели мы умрем? — сказал Берг, скорее отвечая своим мыслям, чем спрашивая профессора. Какая нелепость! Умереть в тот момент, когда стоишь перед великим открытием, способным, может быть, всколыхнуть весь мир. Меня не страшит смерть, но ужасает бесцельность…
Профессор подошел к Бергу.
— Мой дорогой друг, никогда не следует впадать в отчаяние. Мы сделали все, что могли, и наши поиски не могут быть бесцельными. К тому же, предавшись отчаянию, вы забыли, что мной послана радиотелеграмма в Тавризскую обсерваторию…
— Но разве можно надеяться на помощь оттуда? Если даже они получат телеграмму, и найдут остров, то как они разыщут нашу тюрьму и нас самих?..
Профессор ничего не ответил, убежденный доводами.
Прошел еще день. Профессор так ослабел от голода, что все время лежал на ворохе сухой травы и молчал. Берг, как более молодой и выносливый, ходил еще взад и вперед по пещере. Тишина угнетала его и, чтобы услышать человеческую речь, он спросил профессора.
— О чем вы сейчас думаете?
— Я думаю, — прозвучал слабый голос профессора — сохранились ли в снаряде-ракете самозаписывающие приборы. Я почему-то убежден, что селениты послали нам рукопись. Представьте себе, что график, составленный приборами, даст нам возможность проверить сообщения рукописи…
Профессор оказался истинным ученым. Даже в такой трагический момент он ставил интересы науки выше своих личных бедствий. Это мгновенно разогнало угнетенное состояние Берга, и весь день прошел в спокойных разговорах о снаряде-ракете. Ночью Берг проснулся от осторожного шороха. Профессор стоял у двери и к чему то прислушивался.
Первое мгновение у Берга явилось подозрение, что его друг сошел с ума. Перенесенное волнение и голод были-бы достаточной причиной. Но профессор обернулся и окликнул его.
— Вы не спите, Берг?
— Что случилось?
— Я слышу шум многочисленных шагов и звуки выстрелов. Мне кажется, что пришло спасение…
Одним прыжком Берг очутился у двери. Профессор был прав. Бешеная радость охватила пленников. Они принялись руками и ногами колотить в дверь, призывая на помощь. Стук скоро был услышан, и дверь открылась.
С громким лаем ворвался в пещеру Гектор, а за ним, радостно улыбаясь, вошел Ага-Уован с дюжиной сарбазов.
