— Угу, — пробурчала я, выпрямляясь. Доверять похитителю или чокнутому профессору? Нет уж, увольте.

Прохладный ночной ветерок пронёсся по аллее, и я зябко поёжилась. Мне к достаточно открытому платью китель или что, там должно быть, не положили.

— Ты замёрзла, — сказал Эмиль и, не успела я даже ответить, как на мои плечи опустился тёплый пиджак.

Я хотела скинуть его и высказать, наконец, всё, что я думаю, но тут мужские руки скользнули по моим плечам и вниз по рукам, а в голове возникла картинка: мужчина нежно разворачивает меня к себе, обнимает и склоняется к моему лицу. Вот-вот его губы коснуться моих…

Стоп! Почему я будто вижу это картинку со стороны моего похитителя?

Я резко повернула голову, и наши носы почти столкнулись. Тёмно-карие глаза были так близко. Эмиль резко выдохнул и отпустил меня, а затем сделал шаг назад. Картинка рассеялась. Так, это была не моя мысль. Возможно, и тогда в коридоре картинка с поцелуем была не моя. Так-с… Точно, жена — это рабыня для удовлетворения сексуальных потребностей. Там ещё гарем или терем? Ох, сюда бы Нору. Я опять помянула нашего капитана неласковым словом.

Но нет, Эмиль четвёртый сын кого-то там, не на ту напали.

— Мне не холодно, — чётко сказала я и сняла пиджак.

Глаза Эмиля изумлённо раскрылись, но свою одежду он забрал. Надевать его мужчина не стал, просто перебросил через согнутую руку.

— Нам надо поговорить, — начал Эмиль.

— Нам не о чем говорить, — отрезала я. — Нам надо последовать примеру профессора и идти спать!

И я сделала большой шаг вперёд, но, Полярная звезда подери, эти юбки! Я снова наступила на подол и едва удержалась от падения. Эмиль уже почти обхватил меня, но я вернула себе равновесие.

— Спасибо, не надо.

Я собрала ткань и подняла её так, чтобы было удобно идти. Ну и пусть у меня видны ноги! Зато я не калека какая-то! Я быстро пошла по аллее, мечтая поскорее оказаться у себя в комнате и, о чудо! Почти сразу мы вышли к входоу в пещеру профессора. Явно к другому, потому что тут не было ни диванчика, ни храпящего профессора.

Я боялась, что мы будем долго плутать, но буквально за первым же поворотом я увидела знакомую дверь в мою комнату.

— Спокойной ночи, Любовь, — проговорил Эмиль мне в спину, когда за мной закрывалась дверь.

В комнате я тихонько опустилась на диван. Водопад журчал, будто колыбельная Няни. Моя голубая птичка села на ветку дерева, просунувшуюся в окно, и задремала. Из окна слышались трели каких-то насекомых. Запах цветов успокаивал. Я почти уснула, когда где-то вдали услышала щелчок.

Я вскочила и прислушалась. Тишина. Птичка продолжала дремать на ветке. Я тихонько прокралась к двери из комнаты и вышла.

Следующие полчаса я плутала по пещере профессора. Я точно помнила два поворота направо, один налево, но пещера будто не хотела меня выпускать. Наконец, я вспомнила слова профессора: «Надо просто попросить!».

— Пожалуйста, — прошептала я. — Мне очень надо на корабль. — В воздухе чувствовалось ожидание. Как там профессор звал свою планету? — Анита, пожалуйста.

Очередной поворот вывел меня к выходу. Холодный ветерок коснулся моего лица. Я пожалела, что вернула пиджак Эмилю. Но ничего, я поёжилась и направилась туда, откуда ветер принёс запах гари.

Подол платья почти ту же намок и прилип к ногам, но я шла: мне нужно послать сигнал своим и вернуться, пока все спят. Хотя если что, можно сказать, что я гуляла. Неважно, главное добраться до шлюпки!

Через час вместо мягкой травы у меня под ногами была обгоревшая трава. Ещё немного и я стояла у открытого шлюза, который был в 2,5 метрах над моей головой. Было бы метра два, я бы допрыгнула.

Я осмотрелась. Вокруг валялись обгоревшие сломанные деревья. Если выбрать такое, чтобы я могла подтащить, то можно сделать помост и подобраться к шлюзу поближе, а там подтянуться.

Таскать деревья в платье — то ещё удовольствие, скажу я вам. «Когда вернусь, — решила я, — выполнение ежедневных обязанностей в платье станет моим любимым наказанием для нерадивых подчинённых».

Ещё полчаса, и я балансировала в помятом платье цвета сгоревшей лилии на бревне, прислонённом к боку шлюпки. Но даже на самом верху, мне всё равно не доставало роста, чтобы зацепиться за ступеньку. Шлюпка будто посмеивалась над моими попытками открытым шлюзом. Я решила прыгнуть. Да, попытка будет только одна, но либо я попаду внутрь, либо зачем это всё?

Я постаралась успокоиться. Что там говорил наш инструктор в Академии? «Вдох раз-два-три-четыре, выдох раз-два-три-четыре, и снова…» Мне как обычно хватило трёх циклов. Прыжок, подтягивание и я сидела у входа в шлюпку. Встала и расправила платье. «Мундир всегда должен сидеть, будто только с вешалки!» — услышала я в голове голос инструктора.

Я вошла в рубку и замерла. Эмиль что-то нажимал на приборной панели. В голове пронеслось ругательство на чужом языке. Услышав мои шаги, Эмиль обернулся. Что сказать? Хотя зачем говорить? Птицы не было ни у него, ни у меня.

Эмиль сделал шаг ко мне. Я вспомнила, как в стыковочном отсеке поняла, что мы с Алексом вдвоём не справимся с гостем. Тут я была одна. Сердце пропустило удар. Но я глубоко вдохнула и смело посмотрела в глаза Эмиля.

Неожиданно он прижал меня к себе и поцеловал.

Его губы нежно и, будто, неуверенно коснулись моих. И было в этом что-то завораживающее. Я сама подалась вперёд, углубляя поцелуй. Одна рука Эмиля скользнула вверх вдоль позвоночника, порождая рой мурашек, и запуталась в моих коротко стриженых волосах. Его язык по мое нижней губе и…

На приборной панели раздался треск и послышался голос:

— Эмиль, сет Гарин!

Эмиль мгновенно отпустил меня и бросился к приёмнику. Мне стало неожиданно холодно и больно. Из отрывистого разговора я ничего не понимала, как не понимала, что сейчас только что произошло. Он меня поцеловал? И, кажется, я ответила на поцелуй! Но что я могла ещё сделать? Он мог просто вышвырнуть меня из шлюпки, но он меня поцеловал. Поцеловал?

— Эмиль, сет Маша! — мужской голос в приёмнике сменился на звонкий женский. Эмиль сразу распрямил плечи и его голос. Ох, его голос! Наверное, любимая, а я как там… наречённая, на этот рейс. Хотя, Полярная звезда подери, какая мне разница? Он больше не прикоснётся ко мне, или я ему врежу.

Неожиданно милое воркование Эмиля и этой Маши прервал сигнал, который любой военный расценил бы, как сигнал тревоги. Послышались звуки боя. Потом приёмник отключился.

Эмиль выглядел взволнованным. Он поднял руку и включил экран над креслом пилота. Это оказались милые изображения. Лёгким движением Эмиль менял одно на другое: семья, Эмиль с друзьями на каком-то празднике, какие-то незнакомые мне люди и, наконец, девушка с тёмными кудрями до пояса в розовом платье со зверем чем-то напоминающего медведя, я видела такого в древнеземном зоопарке. Даже по изображению было понятно, что на ней скафандр не собирался бы гармошкой. Может, вчерашний скафандр как раз её?

— Маша? — я прикусила язык, но поздно. Эмиль стукнул по экрану, и изображение погасло. Потом он повернулся ко мне и кивнул. — Всё будет хорошо: они спасутся, — зачем-то сказала я, хотя понять меня он не мог. Но Эмиль кивнул, постоял, уставившись в пол, затем посмотрел на меня и сделал жест, приглашающий выйти.

Полярная звезда подери, конечно, меня одну в рубке он не оставит. Но хотя бы не объясняться, зачем я пришла. Я повернулась. Мой взгляд упал на блюдо, валяющееся недалеко от моего кресла. Я подняла его и показала Эмилю. Пусть думает, что оно мне важно. Он понимающе кивнул.

На площадке перед шлюзом Эмиль посмотрел на прислонённое мною бревно, а затем на меня. Он повернулся и закрыл шлюз, ведущий в шлюпку. Полярная звезда подери, что-то заподозрил! Но ничего страшного, открыть шлюз — не проблема.

Воспользовавшись заминкой Эмиля, я ловко первая соскользнула вниз и вскрикнула. Прыгать на пепелище без обуви было не лучшей идеей. Какая-то деревяшка больно ткнула мне в ногу. Эмиль мгновенно оказался рядом. Он подхватил меня на руки и быстро пошёл к зелёной поляне. Я пыталась вырваться: что он себе позволяет? Но мужчина лишь крепче прижал меня к себе.