Эмиль кивнул. А я протянула ему руку:

— Договор?

Он аккуратно сжал мои пальцы в своей ладони.

— Договор.

Но вместо того, чтобы отпустить мою ладонь, он наклонился и коснулся её губами. От неожиданности я вздрогнула всем телом и чуть не упала с узкой кровати.

— Осторожней, — Эмиль придержал меня. Его лицо оказалось совсем рядом с моим. Я чувствовала его дыхание на щеке. Затем мужчина отпустил меня и лёг обратно: — Спокойной ночи, Любовь.

— Спокойной ночи, — ответила я, пытаясь успокоить дыхание.

Утром Босс выслушал мои предложения, и мы приступили к ремонту. Больше никаких попыток приставать или даже пошлых намёков не было ни от группы механиков, ни от других членов экипажа. Наоборот, с каждым маленьким улучшением в работе двигателя в глазах Босса появлялось всё больше уважения и даже немного восхищения. Совместными усилиями мы уговорили капитана на дополнительный день стоянки в одном из доков по пути следования и расходы на покупку нужных деталей.

— Совсем как новенький, — улыбался Босс и нежно поглаживал двигатель, мурчавший на взлёте как довольный кот.

Казалось, что неприятности закончились.

В воздухе витало недовольство. Оно было едва уловимо, но я его чувствовала. В шёпотках в коридоре. В замолкавших при моём появлении разговорах. В натянутых улыбках и неестественно бодрых приветствиях.

Это напоминало предыдущие разы. И я снова пыталась понять: это обычная усталость или что-то более серьёзное. В первом случае следовало намекнуть капитану, что нужно как-то помочь команде спустить пар, во втором — понять, кто зачинщик, а кто «случайно сочувствующие». И что об этом думает капитан Кирхгофф?

С такими мыслями я перебирала очередной кусок в закутке машинного отделения, когда в него кто-то зашёл. Я собиралась выглянуть и поздороваться, но услышала голос Джо:

— А что с доктором и его сестрой? — я напряглась.

— Они либо по факту согласятся на наши условия, — второй голос принадлежал помощнику пилота, — либо спишем на то, что они НЕ смогли спастись от пиратов.

— Джо, вот ты где, — послышался голос Босса, — а и ты, Ал, здесь.

— Хотел убедиться, что к следующему прыжку всё готово, — совсем другим тоном произнёс Ал. Он явно приторно улыбался.

— А что тут быть не готовым? — обиделся Босс. — Лю, как там двигатель? — Я затаилась: если Ал узнает, что у разговора были свидетели, я «умру от рук пиратов» очень скоро. — Лю! — ещё раз позвал Босс, а затем ответил: — Видите, уже ушла. Значит, всё идеально. Идём, Джо, мне нужна твоя помощь. Всего доброго, Ал!

Мужчины ушли, а я закончила работу. В голове же звенело: «Мятеж! Они готовят мятеж!» Надо понять, кто за этим стоит. Очевидно, что Джо сочувствующий. Любого на корабле после недели полёта спроси, и он найдёт поводы для недовольства. А уж те, кто летает годы, могут часами жаловаться на условия. Только обычно дальше дружеских стенаний за кружкой пива это не идёт. А вот если найдётся кто-то, кто увидит выгоду для себя, он легко загубит всех.

— У экипажа после мятежа единственный путь: в пираты, — говорил наш преподаватель в Академии.

— Почему? — удивлялись кадеты.

— Потому что всегда будут те, кто не согласен. И их придётся убить.

— А если все согласны? Вдруг капитан, действительно, всех достал, — спросил тогда Пенкин.

— Любое разногласие после мятежа ведёт к дальнейшему расколу экипажа. А оно будет, не сомневайтесь. Всегда легче предотвратить драку между кровными врагами, чем её завершить, пока противники не переубивали друг друга. Так и тут. Всколыхнуть массы, так чтобы полыхнуло, нужна прорва сил, ещё больше их нужно, чтобы потом успокоить. Так что рано или поздно, остатки экипажа становятся пиратами. И больше всех страдают «случайно сочувствующие» — те, чьё недовольство подогрели и использовали.

— А если капитан, действительно, опасен для экипажа?

— На этот случай у нас есть в Уставе пункт 153-4-Г. Он будет вашим домашним заданием.

Из воспоминаний меня выдернул голос Эмиля:

— Лю, ты тут? Пора на ужин.

В столовой я наблюдала за экипажем. С кем переглядывались Джо и Ал, кто ещё вёл себя подозрительно.

После ужина я догнала Босса.

— Нам нужно поговорить, — обратилась я к нему. — Наедине.

Босс смерил меня взглядом, пожал плечами и отправился в сторону одного из подсобных помещений. Он огляделся, открыл дверь и скользнул туда. Я окинула взглядом пустой коридор ещё раз и шагнула за ним. Места тут было мало. Мы стояли почти прижавшись друг к другу. Но зато здесь была дверь, и нас точно никто не мог подслушать.

— Готовится мятеж, — шепнула я на ухо мужчине

— К тебе подходили или ты предводитель? — спросил Босс.

— Нет и нет. Услышала сегодня разговор Джо и Ала в машинном отделении.

— Они подговорили Джо? Это плохо. Он имеет влияние на Сэма и Кипа. Считай, их они тоже заполучили.

— Мы можем отговорить их. Если они не будут принимать участие в мятеже, то никаких обвинений им нельзя будет предъявить. А лучше отговорить Джо, пока он не утащил за собой остальных.

— Что помешает им изменить мнение, если мятежники начнут побеждать?

— У них ничего не выйдет, если мы вычислим всех «случайно сочувствующих» и успокоим. Но нам потребует помощь капитана.

— Хочешь, чтобы я рассказал ему о твоих предположениях и, если что, оказался виноват? — прищурился Босс.

— Я готова взять на себя ответственность, если ваш капитан готов выслушать женщину.

— Идём, — усмехнулся Босс.

— Почему я должен тебе верить? — спросил капитан Кирхгофф, выслушав все мои предположения и наблюдения. — Возможно, это ты ищешь способ захватить мой корабль. В день, когда мы улетали, на станции поймали двух пиратов. Как было сказано в догнавшем нас перед прыжком сообщении: к утру они исчезли. Мужчина и женщина. Возможно, это были вы. И вам нужен мой корабль, чтобы вернуться к своим.

— Нас с братом, действительно, похитили пираты, но нам удалось сбежать. И нам совсем не хочется к ним возвращаться. Капитан, всё, что нам нужно от вашего корабля: добраться до конечного пункта, как можно скорее, а затем мы исчезнем из вашей жизни. Мятеж этому помешает.

— Она хороша, — вдруг усмехнулся капитан, смотря на Босса. А потом спросил меня: — Какую Академию ты заканчивала?

— Какое это сейчас имеет значение?

— Никакого, — неожиданно серьёзно кивнул капитан. — Мы давно чувствуем приближение мятежа, но при мне никто не переглядывается. Да и при Боссе тоже мало, что говорят. Все знают, что мы старые друзья. А ты — новый человек. Доверия к тебе со стороны экипажа никакого, но и страха тоже нет. Будем вызывать, как ты сказала, «случайно сочувствующих» и «спасать». Начнём с Джо.

На нём мы и закончили: мятежники сделали свой ход утром.

13-2

— Члены экипажа, говорит главный помощник Джонсон, — разносилось по внутренней связи. — Командование кораблём переходит ко мне.

— Вот же гадёныш, — тихо выругался капитан Кирхгофф.

Мы прятались в подсобке за машинным отделением. Джо и Сэм прикрывали нас, отвечая всем, что никого не видели с самого утра.

Мы последний раз просмотрели список, составленный Джо. Помощник Джонсон, Ал и ещё пара членов экипажа были вычеркнуты. Они явно были во главе мятежа. С остальными предстояло работать.

Джо приглашал их по одному. Заводил разговор. Чего мы только не наслушались.

— Капитан взял на борт этих фанатиков. Вдруг он нас всех Семье Мотанго продаст?

— Он после прошлого рейса всем хорошую премию заплатил, а у меня вычел за испорченную посадочную капсулу! Нет, он, конечно, вообще мог меня всех денег лишить, капсула-то дорогая, а я по пьяни её отстыковал, но обидно!

— Девка на корабле — к беде! Пусть выкинет её в открытый космос, тогда поговорим. А что летать стали спокойнее и двигатель не ломается, так разве это не Босс?

— Новые одеяла закупили синее, а я любил своё красное. Ну и что, что заразили их космической вошью, и пришлось всё менять, но можно же было опять красные купить?