— Есть! Я же приводил зрителей, которые рассказывали о том, что видели! — возмущенно воскликнул он.

— Да, но все они говорили о том, что вы сами себя душили, а не господин Державин, — я видел, что терпение Жиглова на исходе и он держится из последних сил.

— Потому что он заставил! — вновь вскочил он, тыча в меня пальцем.

— Вы знаете, что в империи действует презумпция невиновности? Единственная возможность доказать, что на вас влиял Дмитрий Иванович — это показать воспоминания нашему менталисту. Если вы отказываетесь, то я закрываю дело, — сухо сказал следователь и демонстративно захлопнул папку. — К тому же в своем заявлении вы написали, что выиграли сражение, а это оказалось ложью. Более того, ваш монстр погиб. Все это наталкивает на мысль, что вы сейчас с помощью полиции пытаетесь свести счеты с господином Державиным.

Жиглов сложил руки на груди и грозно посмотрел на опешившего Рузанова, который думал, что все просчитал, но оказался в проигрыше.

— Могу идти? — спросил я.

— Да, только поставьте подпись, — следователь протянул мне ручку и лист бумаги, в который записывал все, что происходило во время очной ставки.

— Как это? Вы что, отпускаете его? — Рузанов переводил ошарашенный взгляд с меня на следователя и обратно.

— Да. Состава преступления нет, поэтому господин Державин может быть свободен.

Я поставил подпись, вернул Жиглову лист и направился к двери.

— Стой! Никуда ты не пойдешь!

Обернувшись, я увидел, что Рузанов поднялся со стула и формирует в руке трезубец. Это он зря.

— Прекратите! Немедленно! — ударил по столу Жиглов, но Артему уже было все равно. Он хотел меня наказать и не придумал ничего лучше, чем нападать прямо в полицейском управлении.

Прежде чем он бросил в меня трезубец, я успел дернуть на себя дверь и выбежал в коридор.

Сзади послышался удар, затем вскрик и грохот. Я осторожно заглянул в кабинет и встретился со встревоженным взглядом следователя. Рузанова нигде не видно было, зато слышался отчаянный вопль откуда-то из-под стола.

— Зеркало на двери. Срикошетило, — выдохнул следователь, поднялся с места и прошел туда, где до этого сидел Артем.

Я подошел и увидел, как Рузанов от боли катается по полу, а в его плече дыра от трезубца.

Следователь сжал рану, пытаясь остановить кровь, и повернул ко мне голову:

— Скажите дежурному, чтобы вызвал медиков.

— Хорошо. Я могу идти?

— Да, идите. Если понадобятся ваши показания, мы вызовем вас.

Рассказав дежурному о происшествии, я вышел на улицу и не спеша направился в сторону почты, чтобы отправить телеграмму начальнику.

Прежде чем идти на вокзал и ехать домой, решил пройтись по городу. Мне нужно было выйти на теневую арену, но не для того, чтобы закрыть ее, а ради заработка. Другого способа заработать большие деньги я не знал.

Я уже все продумал: беру кредит, покупаю монстра и участвую на теневой арене. Но, прежде чем брать деньги в банке, надо сначала найти такую арену.

Первым делом я направился к Колизею, ведь именно там крутятся различные продавцы и перекупщики. Сегодня здесь было довольно тихо. Может дело в том, что сейчас только полдень. Я прошелся по округе, но не нашел никого, кто мог бы мне подсказать, где найти теневую арену. Вскоре мне даже стало казаться, что их больше нет. Ведь примерно раз в год в разных регионах империи Имперская служба накрывала такую арену. Неужели все закрыли?

Но чем больше я об этом думал, тем сильнее убеждался, что это не так. Незарегистрированные монстры могут участвовать только на таких аренах, ведь на легальных требуют все документы на монстра и заводят на каждого личное дело, в котором указываются все сражения с датами, противниками и результатами. Именно поэтому во дворце следователю Жиглову выдали справку о нашем бое с Рузановым.

На теневых аренах никакой документации не велось, ни людей, ни монстров никак не регистрировали. Я знал, что зачастую владельцы надевают маску и называются ненастоящими именами, чтобы никто не смог их вычислить.

После трех часов безуспешных попыток найти хотя бы перекупщика, я поплелся на вокзал. Вечерний автобус отходил в шесть вечера, поэтому я купил билет и зашел в ближайший ресторан.

Заказав печеную куропатку с брусничным соусом, я задумался, как еще можно найти нужную арену, и тут меня словно обухом по голове ударило. Вся нужная информация была в разговоре тех двух мужчин. И почему я сразу об этом не подумал?

Один из них сказал, что какой-то Богдан купил монстра вида глотар. Притом это уже третий монстр за два месяца. Все сделки проходят через меня, поэтому мне всего лишь нужно открыть осточертевший журнал и найти этого Богдана. Все паспортные данные с пропиской я тоже записывал, поэтому без труда найду его.

Я уже воодушевился и с аппетитом набросился на еду, когда понял, что это бесполезно. Мы же были в Колизее, значит, монстра он, наверняка, покупал здесь, а я регистрировал сделки, совершенные только в нашем городке. Чтобы вычислить этого Богдана, нужно идти в питерское отделение. Благо, мы часто работали в связке, и я многих там знал.

Быстро расправившись с куропаткой, я поймал таксиста и доехал до питерского отделения Имперской службы. У меня был час на то, чтобы найти нужного человека и вернуться на вокзал, так как на сегодня это был последний автобус.

Предъявив удостоверение, я прошел через охрану и ринулся на третий этаж к кабинету, где сидел Прохор Щеглов, занимающий ту же должность, что и я, только в этом отделении. Это был сгорбленный худощавый мужчина с зачесанными назад темными волосами. Ему было всего двадцать пять, но выглядел он гораздо старше своих лет. В отличие от меня, он не сидел в углу кабинета начальника, а имел собственный, довольно большой кабинет с тремя огромными окнами и местом отдыха, с мягкими креслами и журнальным столиком.

Увидев меня, он расплылся в улыбке и встал мне навстречу.

— Дмитрий Иванович, здравствуйте! Какими судьбами?

— Здравствуйте, Прохор Сергеевич. У меня к вам срочное дело.

— Дело? Тогда придется отложить до завтра. Мой рабочий день уже закончен, поэтому собираюсь домой, — развел он руками.

Я посмотрел на часы и с раздражением выдохнул. Было уже пять минут шестого, а здешняя служба работала до пяти. Они не перерабатывали на час по сравнению с нами, а всего лишь начинали работать не в восемь, как мы, а в девять. А все из-за пробок, которые образовывались в утренний час пик.

— Прохор Сергеевич, у меня срочное дело, а в шесть автобус. Отдайте мне свой журнал регистрации и идите домой. Я кабинет закрою, ключи сдам на вахту и распишусь.

Он с сомнением посмотрел на меня и настороженно спросил:

— А зачем вам журнал? Что вы ищете?

— Есть информация, что один из владельцев монстров участвует на теневых аренах. Хочу найти его, — признался я.

— Информация верная? — оживился он.

— В том-то и дело, что нет. Просто слухи, но проверить следует.

Он задумчиво посмотрел на меня и кивнул:

— Ну хорошо. Все-таки одно дело делаем.

Он прошел к полкам с различной документацией и спросил:

— За какое время нужна информация?

— За последний месяц, — ответил я и плюхнулся в мягкое кресло.

Он взял с полки три толстых журнала и принес мне.

— Я же сказал, за месяц, а не за год, — возразил я.

— Это и есть за месяц, — он с грохотом положил журналы на столик передо мной. — У нас здесь столица, поэтому столько сделок, что три-четыре журнала каждый месяц трачу на регистрацию.

Я с сочувствием посмотрел на него. Теперь понятно, почему он такой худой, сгорбленный и выглядит на сорок.

Он отдал мне ключи, попрощался и, устало вздохнув, поплелся к выходу. М-да, целый день корпеть над этими бумажками — дело нелегкое. Гораздо лучше дрессировать монстров и участвовать в сражениях. По крайней мере, для меня.

Я взял лист с ручкой и принялся выписывать всех Богданов, которых встретил на страницах журнала. Их оказалось не так уж и много, всего восемь упоминаний. После того как сопоставил данные, то увидел, что три записи принадлежат одному и тому человеку: Петрову Богдану Васильевичу. Последняя сделка как раз была оформлена на покупку глотара. Отлично! Наконец-то хоть какой-то след на теневую арену. Осталось уговорить этого Богдана рассказать о том, где находится теневая арена. Ну, или заставить признаться под пытками. При встрече видно будет, как его разговорить.