Один рог попал по груди Грома, оставив глубокую рану, но тот не отступил, а лишь спрыгнул на каменный пол и попытался подойти сбоку, но рогатый был начеку и, сделав резкий рывок, схватил Грома зубами за переднюю левую лапу.

Я видел, как занервничал и весь напрягся Гриша. В это время, вместо того, чтобы отбиваться, Гром наклонил голову к врагу и заревел в полную силу. Зрители схватились за уши, некоторые вскочили с мест и побежали к выходу, противник же отпустил лапу и попятился. Гриша воспользовался этим и велел своему бойцу снова ринуться в атаку, не давая опомниться врагу.

Хозяин рогатого какое-то время не мог достучаться до монстра, который пятился назад, мотая головой и бешено вращая глазами. Гром же наносил удар за ударом, оставляя на теле противника раны.

Когда рогатый немного пришел в себя и принялся отбиваться, Гром сделал лишь один укус и отпрянул назад. Из раны на шее монстра фонтаном брызнула темно-красная кровь. Гриша точно знал, куда кусать. Это говорило о его большом опыте в сражениях на арене и внимательности.

Грому тоже досталось, но он вел себя спокойно, в отличие от врага, который метался по всей арене, поливая опилки своей кровью.

Между тем мужчины принялись переговариваться и пришли к согласию, что рогатый проиграл, но может уходить. Правда, я сильно сомневался, что его успеют спасти. Крови уже было столько, что она хлюпала под лапами рогатого.

Я не стал дожидать окончания сражения и вышел на улицу, чтобы подогнать прицеп к первой арене. У парадного выхода встретил того хамоватого мужика, с которым у меня предстоял бой.

— Что-то ты опаздываешь. Мой Коротышка уже на арене прохлаждается, — сказал он и окинул меня неприязненным взглядом.

— Ну и зря. Скоро он и так будет холодный, — усмехнулся я.

— Че-его⁈ Ты хоть думай, что говоришь. Твой неповоротливый бегемот никогда не справится с визгуном.

— Неповоротливый бегемот? Ты точно встречался с булдором на арене? — засомневался я.

— Конечно! Я что, по-твоему — трепло? — он грозно сдвинул брови.

— Увидим, — дернул я плечом и вышел на улицу.

Булдор смирно сидел в клетке и с интересом рассматривал прохожих, которые тоже поглядывали на клетку с монстром.

Я завез прицеп внутрь дворца и выпустил Шторма. Тот уже знал, как себя вести, поэтому прошел на арену и встал у решетки. Визгун же носился по кругу, пытался выбраться через решетку, закрывающую арену сверху, и пронзительно визжал. Не только хозяин, но и монстр совершенно не умели себя вести в обществе.

Отогнав машину на парковку, я зашел в зал и поднялся на площадку. Шапкин уже сидел на своем месте и потирал руки, с наглой улыбкой глядя на меня.

— Радуешься, что скоро поменяешь монстра? — громко спросил я.

— Не дождешься! Мой визгун булдора на части разберет!

— Увидим, — кивнул я.

В это время прозвучал гудок. Я велел Шторму выйти в центр арены. Визгуну будто этого и надо было. Он начал носиться вокруг моего бойца, как ужаленный.

Это мог быть отвлекающий маневр, поэтому я велел булдору с силой ударить пробегающего мимо Коротышку. Однако тот был начеку и ловко ушел от мощного удара, а затем попытался вскочить на спину булдора. В это время я велел подняться на задние лапы, поэтому у визгуна ничего не получилось, и он продолжил наматывать круги.

Я знал, что монстры быстро устают, ообенно если с ними недостаточно занимались, поэтому ждал момента, когда визгун замедлится. Ждать пришлось недолго. Вскоре Коротышка остановился и, тяжело дыша, начал нападать, пытаясь острыми как бритвы зубами, вцепиться в булдора.

Челюсти визгунов смыкались так сильно, что даже после смерти монстра их нельзя было разжать, поэтому я зорко следил за тем, чтобы противник не дотянулся до булдора.

После нескольких неудачных выпадов Шторма, я решил действовать по-другому. Подождав, когда Коротышка пробежит очередную порцию кругов, приказал булдору подпрыгнуть и вскочить на визгуна. Булдор выждал удачный момент и подпрыгнул. Я услышал глухой звук удара головой об решетку, затем пронзительный визг Коротышки.

Булдор был больше и намного тяжелее визгуна, поэтому он просто подмял его под себя.

«Подпрыгни».

Булдор оттолкнулся от визжащего Коротышки и снова с силой рухнул на него. Послышался хруст ломающихся костей, и наступила звенящая тишина.

Шапкин вскочил с кресла, опустился на корточки у самого края площадки и обеспокоенно посмотрел вниз.

Шторм спрыгнул с неподвижного тела врага и отошел к решетке. Одного взгляда на визгуна было достаточно, чтобы понять, что он не смог бы выжить после такого. Однако Шапкин, похоже, никак не мог в это поверить. Он продолжал вглядываться в своего бойца и, я уверен, давал ему мысленные приказы.

— Победил Шторм! Молодец! — закричал Митя.

Зрители поддержали его аплодисментами. Только сейчас Шапкин понял, что произошло. Он поднялся на ноги, отряхнул колени и, вперившись в меня злыми глазами, выкрикнул:

— Державин, я тебя запомнил! Мы еще встретимся!

— Только в следующий раз лучше подготовься, — улыбнулся я.

Мужчина еще раз окинул взглядом визгуна, развернулся и, бросая через плечо ругательства, направился к выходу.

«Молодец, Шторм. Ты справился».

Булдор поднял голову и посмотрел на меня. В его взгляде была преданность и доверие.

Я забрал свой выигрыш и вышел на улицу. Митя стоял неподалеку и испуганно смотрел на пятерых парней, окруживших его.

— Эй, что вам надо? — грубо выкрикнул я и ринулся к ним.

Когда подошел поближе, то узнал Самохина, который сложил руки на груди и самодовольно улыбался.

— Что тебе надо от моего работника?

— А-а, Державин. Тебя-то я и искал, — еще шире растянул он улыбку.

В это время Митя попятился ко мне, выставил кулаки перед собой и прошептал:

— Дмитрий Иванович, я им ничего не говорил. Бегите, я их задержу.

— Все в порядке, Митя. Эти псы только лают, но не кусают. Трусливые, — усмехнулся и обвел взглядом напрягшихся парней, которые только и ждали приказа от своего главаря Самохина.

— Державин, мы, конечно, все в курсе, что вы обнищавший род, но можно хотя бы раз в год налоги платить?

— У нас все заплачено, — сухо ответил я, не понимая, к чему он клонит.

— Заплачено, говоришь? Отец сказал, что у вас долг уже за три года. И если в ближайший месяц налоги не заплатите, то подаст в суд и вышвырнет вас с наших земель, — Самохин явно был доволен собой, а во мне появился червь сомнения.

Неужели дед, действительно, не платил налоги? Не может этого быть. Он очень ответственный человек и знает, что, кроме усадьбы, у нас нет другой собственности.

— Короче, жди официальной бумаги. А лучше собирай вещички и сваливай отсюда. В деревню, в глушь, в Саратов! — он рассмеялся так, что жирное брюхо заходило ходуном.

Вот тут уж я не смог сдержаться и ринулся к Самохину, выкрикнув:

— Бей их, Митя!

Побить Самохина опять не удалось. Откуда ни возьмись явился городовой, который засвистел и велел всем разойтись, иначе заберет в отделение и посадит «остывать» на трое суток.

Сидеть мне совсем не хотелось, поэтому пришлось, стиснув зубы, наблюдать за тем, как Самохин с дружками садится в свою шикарную машину и под рев движка несется по дороге.

Я забрал Шторма, и мы поехали домой. Отогнав машину с прицепом во двор генерала, велел Мите накормить и напоить булдора, а сам направился в дом, чтобы обсудить с дедом то, что сказал Самохин.

Дед сидел в гостиной и, прикрыв глаза, слушал по радио какую-то симфонию.

— Нам надо поговорить, — я опустился на мягкий диван.

— Неужели проиграл? Шторм жив? — встревожился дед и тут же выключил радио.

— Выиграл. Шторм цел и невредим. Дело в другом. Ко мне подходил отпрыск главы города Самохина и сказал, что у нас за усадьбу не заплачено налогов за три года, — я уставился на деда.

— Как это не заплачено⁈ Савелий Антонович за все заплатил. Я ему каждый год деньги пересылал и напоминал о том, что надо бы налоги заплатить, — от возмущения дед даже вскочил с кресла и заметался по комнате. — Я Савелию доверяю, как себе! Он не может меня так обманывать!