— На счет пересылал. Каждый год первого сентября. Такая договоренность у нас была… Как жаль, что даже не попрощался с ним, — дед вытер глаза тыльной стороной ладони и направился к машине Ильи.

Благополучно добравшись до усадьбы, я отогнал машину Ильи к его дому, а затем направился к мастерской по ремонту автомобилей, в которой знал владельца, и почти за бесценок продал свою старую машину. Я отдал слесарю ключи и объяснил, где она стоит. Тот заверил, что сегодня же пригонит машину в мастерскую и, если выяснится, что она стоит дороже, обязательно скажет начальству добавить сверху. Я согласился, правда, сильно сомневался в этом.

Сломанный движок, насквозь проржавевший кузов и дыры, оставленные трезубцем Рузанова точно не прибавляли стоимости. Хорошо, хоть сколько-то заплатили, и не пришлось доплачивать за утилизацию.

До боя с рузановским бойцом было еще три часа, поэтому я наведался к кузнецу и, указав параметры новой клетки для прицепа, внес предоплату. На этом деньги бандитов закончились, но я был рад этим внезапно обрушившимся деньгам. Они здорово помогли решить некоторые проблемы.

Пока занимался делами, из головы не выходил Рузанов с его влиянием на монстров. Похоже, он сильный менталист, раз так легко внушает монстрам свои мысли. Как бы ему помешать влиять на Шторма?

Я вернулся в усадьбу и, плотно поужинав, засобирался на арену.

— Дед, ты поедешь со мной?

— Нет, устал я что-то, — зевнул он в кулак. — Совсем отвык от руля, поэтому вся спина болит от напряжения. Попрошу Клаву спину мне барсучьим жиром намазать и спать лягу. Завтра полегчает… Ты знаешь, а я успокоился. Смерть Саввы объясняет, почему он не оплатил налоги. Его предательство по мне сильнее ударило, чем смерть. Смерти я не боюсь — все там будем, а разочаровать в друге — это страшно, — признался он, с кряхтеньем поднялся на ноги и зашаркал к лестнице на второй этаж.

Я посмотрел ему вслед и вышел на улицу. На бой со мной напросился Митя. Ему очень понравилась новая красная машина, поэтому он весь вечер прохаживался вокруг нее и просто сгорал от нетерпения прокатиться.

Когда булдор взобрался в прицеп, я выехал со двора и дождался парня, который закрывал ворота.

— Как же здесь чисто. Все новенькое. Красота, — он провел рукой по приборной панели, пощупал сиденье и аккуратно закрыл за собой дверь.

— Да, с нашей предыдущей не сравнить. Кстати, как Нина? Ты поговорил о ее поведении?

— Поговорил, — он опустил голову и принялся перебирать пальцами.

Я знал эту его привычку — верный признак того, что он расстроен.

— А она что?

— Говорит, что сама все знает и без советов таких идиотов, как я, разберется.

— Ну вот. А ты еще хотел, чтобы она осталась. Неужели тебе нравится, как она с тобой обращается? — удивился я.

— Вы не правы, Дмитрий Иванович. На самом деле она очень хорошая, просто прячется за маской стервозины. Уж я-то знаю. Маленько разбираюсь в людях, — заверил Митя.

Я не стал с ним спорить и переключился на дорогу. В конце концов, когда-нибудь с его глаз слетят розовые очки, и он увидит ее настоящую. После того как обожжется, уже не будет столь простодушен. Жизнь всегда подкидывает нам учителей. Главное, сделать правильные выводы и не повторять свои ошибки.

Вскоре мы подъехали к дворцу, и я увидел Илью и Мишу. Они стояли у входа с бутылками пива в руках. Я задумался, а бывают ли дни, когда Илья не пьет? Скорее всего, нет.

Я остановился неподалеку и поспешил к администратору, чтобы выяснить, когда можно будет запускать бойца на арену. Поздоровавшись с друзьями, зашел внутрь и чуть нос к носу не столкнулся с Рузановым. Увидев меня, он криво усмехнулся и сказал:

— Державин, неужели явился? Я, если честно, очень в этом сомневался. Думал, скажешь, что заболел или ногу сломал. А ты явился и даже вроде не запылился, — усмехнулся он.

— Рузанов, ты бы за языком следил, а то, не ровен час, лишишься его и будешь мычать, — спокойным голосом ответил я.

— Я смотрю, ты сильно бойкий. Ну ничего-ничего, скоро от твоей борзоты ничего не останется… Хотя нет, останется. Труп твоего булдора. Твой боец — нежилец. Запомни, — он подошел ко мне вплотную и хотел ткнуть пальцем в грудь, но я перехвати его руку и резко нажал на запястье.

Рузанов вскрикнул и рухнул передо мной на колени, а я продолжал нажимать на руку и еле слышно проговорил:

— Если я хотя бы заподозрю, что ты роешься в мозгах Шторма, то «нежильцом» будешь ты. Понял? — я сильнее нажал, не спуская с него взгляда.

Рузанов покраснел, весь скривился от боли и процедил сквозь зубы:

— Понял.

— Вот и отлично. Увидимся на арене, — я улыбнулся, отпустил его руку и направился к администратору.

Анна, увидев меня, расплылась в улыбке и пошла навстречу.

— Дмитрий Иванович, как вы и просили, вчера наши работники развесили объявления о вашем сражении по всему городу. Зрителей уже половина зала. К восьми часам весь зал будет заполнен.

— Отлично! Освободилась арена? Можно завозить булдора?

— Арена освободилась. Но там сейчас все отмывают. Тяжелое выдалось сражение, везде кишки и кровь, — вполголоса пояснила она, поглядывая на людей, что слонялись неподалеку в ожидании начала сражения.

— Понятно. Бывает, — кивнул я.

— Вас Вениамин искал. Хочет кое-что предложить, — заговорщически прошептала она.

— Да? И что же?

— Идите в его кабинет. Он ждет, — не стала объяснять Анна и отошла к мужчине, который просматривал карточки бойцов.

Я взглянул на часы и, убедившись, что до начала боя еще целый час, поспешил к кабинету дяди Вени.

— Входите! — послышался голос из-за тяжелой двери, усиленной железными пластинами.

— Дядя Веня, здравствуйте! Вы меня искали?

— А-а, Дима. Заходи, присаживайся, — указала он на кресло напротив его массивного деревянного стола.

Я буквально утонул в мягком кресле и огляделся. В этом кабинете я был два раза, но так и не смог хорошо его рассмотреть из-за полутьмы, царившей вокруг. Окна всегда были занавешены тяжелыми шторами, не пропускающими свет, и единственным источником света была настольная лампа с зеленым плафоном.

Пока владелец арены заполнял какой-то документ, я внимательно изучил портрет императора, висящий за его спиной, книжный шкаф со стеклянными дверцами и полку с наградами, полученными на различных соревнованиях.

— В правильном направлении смотришь, — улыбнулся дядя Веня, заметив, что я любуюсь кубками.

— О чем вы? — не понял я.

— Хочу выдвинуть тебя и еще парочку владельцев на соревнования. Будете представлять мою арену. Само собой все расходы возьму на себя. Согласен?

— Когда?

— Через три недели. Правда, я планировал отправить тебя с Буреломом, а теперь даже не знаю. Как думаешь, сможет булдор хорошо выступить? — спросил он и внимательно посмотрел на меня.

— Сможет. Он — отличный боец! А за три недели я еще его поднатаскаю, — уверенно заявил я.

— Тогда решено! Поедешь ты с булдором, Гриша Жуков с Громом и этот… как его… А-а, Артем Рузанов. Его отец ко мне подходил и сказал, что Артем на московских аренах выступал и всегда выигрывал. Здесь вроде тоже неплохо себя проявил.

— У меня сейчас с ним бой, и я не намерен отступать или жалеть его. Поэтому поеду либо я, либо Рузанов, — сухо ответил я.

— Бой? Так надо отменить! С другими боритесь, а вас я хочу видеть на арене в Гатчине!

— Нет, я не буду отменять. Это не просто сражение, а дуэль.

Дядя Веня чертыхнулся и ударил ладонью по столу.

— А если оба бойца выйдут из строя? Мне одного Гришу отправлять? Он и так Грому отдыха не дает. Скоро сдохнет монстр от бессилия.

— Вот через час и посмотрим, что станет с бойцами.

— Так у вас сейчас бой?

— Да, в восемь, — кивнул я и пригладил штанину.

Я понимал недовольство дяди Вени, но не собирался играть по его правилам. То, что он владелец арены, не делало его моим работодателем или начальником. К тому же именно благодаря нам он зарабатывал немалые деньги.