— Пожалейте ее, Дмитрий Иванович. Как же она без работы-то? Умрет с голоду в темной подворотне. Кто же Клаве будет помогать картошку чистить? А посуду мыть? Не выгоняйте ее, пожалуйста-а-а.

Я усмехнулся. Не о Клаве он волнуется.

— Но ты сам видел, как она себя ведет. Притом, я ее уже предупреждал. А если в следующий раз булдор меня ослушается и оттяпает ей, дурехе, голову? Кого за это накажут? Меня! Я несу ответственность за все, что делает мой боец.

— Я с ней поговорю. Я ей все объясню. Пожалуйста, Дмитрий Иванович. Пусть она останется. Как же мы жить-то без нее будем?

Я видел, что Митя уже готов расплакаться, и кивнул.

— Хорошо. Пусть остается, но ты ей все хорошенько объясни… Хотя, может, она сама после такого захочет уволиться, — пожал я плечами.

Митя встал на ноги, поклонился чуть ли не до земли и радостно произнес:

— Спасибо, Ваше Благородие! Никогда не забуду вашей милости. Что угодно у меня просите — все выполню!

— Ладно. Иди, — отмахнулся я.

Митя грузно побежал в сторону дома в своих залатанных резиновых сапогах.

Тем временем Шторм носился по пастбищу, вывалив язык, как собака. Он явно устал, но никак не мог остановиться, наслаждаясь внезапной свободой. Я его понимал: совсем несладко быть запертым в клетке.

Только когда булдор совершенно без сил опустился на траву, я дал ему отдышаться и повел к дому. На улице совсем стемнело, и в окнах горел свет. Проходя мимо дома по пути к амбару, увидел в окне кухни Митю и Нину. Парень вполголоса что-то пытался ей объяснить, а девушка, сложив руки на груди, презрительно смотрел на него, а затем выкрикнула:

— Не подходи ко мне, идиот! Еще не хватало тебя слушаться. Ты кто такой, чтобы мне указывать?

Митя опешил, а затем опустил голову и вышел из кухни. Через пару секунд хлопнула задняя дверь и послышались тяжелые шаги. Я отвел булдора в клетку и запер. Следом пришел расстроенный Митя. Я не стал его ни о чем расспрашивать, а велел накормить монстра и смазать мазью раны и лапу, на которой росли когти. Тот кивнул и поплелся к хлеву за бараном.

Вернувшись в дом, застал деда за его обыкновенным занятием — чтением газет.

— Дима, а, может, съездим к Савелию? — спросил дед, когда я устало опустился напротив него.

— Да, надо выяснить, куда он деньги девал.

— Что-то неспокойно мне. Не мог он так поступить. Не мог, — упрямо заявил дед.

— Послезавтра утром поедем за новой машиной, тогда и заглянем к твоему Савелию, — я вытянул ноги и откинулся на спинку дивана.

— Новую машину? — заинтересовался дед и убрал газету, которую держал в руках. — Откуда деньги?

— Неважно. Теперь они мои, — отмахнулся я. — Заплатим налоги, чтобы спать спокойно, и купим машину.

Дед хмыкнул, с подозрением посмотрел на меня, но не стал больше ни о чем расспрашивать.

Вскоре Клавдия объявила, что стол накрыт, и мы с дедом перешли в столовую. Нина, как обычно, стояла недалеко от двери и накручивала на палец локон белокурых волос. Я остановился возле нее, отчего ее грудь резко выдвинулась вперед, а взгляд стал с поволокой.

— Дмитрий Иванович, вы что-нибудь хотите? — промурлыкала она.

— Да, хочу… Хочу выгнать тебя отсюда взашей! Какого хрен ты опять визжишь, как свинья, и носишься, как курица ощипанная! Ты хочешь, чтобы меня из-за тебя на каторгу отправили? Ты этого хочешь⁈ — взревел я.

Бедная девушка отшатнулась от меня и покрылась красными пятнами.

— Я…нет, не хочу, — еле слышно ответила она.

— А меня отправят, если булдор отгрызет тебе голову! — не унимался я. — Ты с первого раза не поняла моего предупреждения? Или тебе плевать на то, что я говорю?

Нина вжалась в стену, испуганно глядя на меня, и мотала головой.

— Н-нет, не плевать.

— Если ты еще раз так сделаешь, то вылетишь отсюда, как пробка, с плохими рекомендациями. Поняла?

Она закивала, а я продолжал.

— Скажи «спасибо» Мите, за то, что я тебя прямо сейчас не выкинул на улицу с вещами. А теперь марш на кухню, и чтобы оттуда носу не показывала! — я буквально прожег ее взглядом и резким взмахом руки указал в сторону кухни.

Девушка еще раз кинула, опасливо поглядывая на меня, попятилась к двери и выбежала из столовой, чуть не столкнувшись с Клавдией, которая несла супницу со свежесваренным грибным супом.

— Дмитрий Иванович, что случилось-то? Вареники переварила? — озадаченно посмотрела на меня кухарка, которая, по-видимому, не слышала всего того, что я сказал служанке.

— Насчет вареников — пока не знаю, не пробовал. Но, чтобы ноги этой профурсетки в столовой не было. Пусть сидит на кухне и скребет кастрюли, — строго сказал я и направился к столу.

Когда кухарка налила нам супа в глубокие тарелки и удалилась, дед спросил меня, за что я был так груб с девушкой. Я рассказал о том, что случилось у реки. Он покачал головой и ответил, что я все правильно сделал.

На следующее утро пришлось встать пораньше, чтобы успеть заскочить во дворец и узнать, состоится ли сегодня бой. Анна уже была на месте и заверила, что согласие получено и бой состоится в семь часов вечера на первой арене. Я поблагодарил за оперативность и обещал принести ей чего-нибудь сладенького. Девушка, конечно же, сказала, что ей ничего не надо, но не сильно отпиралась. Решено, куплю ей самый дорогой шоколад.

Я решил срезать путь до работы и поспешил по узким проходам между дворов. Когда вышел на улицу, пересекающую квартал богачей, увидел девушку, очень похожую на Таю. Сначала хотел пройти мимо и в кои-то веки не опоздать на работу, но все же решил проверить.

— Девушка, извините, вас, случайно, не Таисия зовут? — спросил я, когда торопливо подошел сзади.

Она остановилась, повернулась и улыбнулась.

— Здравствуйте, Дмитрий!

Это было она. Та самая девушка, мысли о которой вот уже несколько дней не покидают мою голову. Она выглядела уставшей, но счастливой. Может, она тоже ждала встречи со мной?

— Даже не верится, что мы встретились, — всплеснул я руками. — Вы просто неуловимая.

— Мне говорили, что вы меня искали. Если честно, то я каждый вечер ждала, когда вы придете, — призналась она и потупила взор.

— А я приходил! — с жаром ответил я. — Только вас же не достать. Вы очень занятой человек. Впрочем, как и я.

— Так и есть. Жизнь бьет ключом. Мне даже иногда жаль, что в сутках так мало часов, — она с трудом подавила зевоту.

— Вы куда идете?

— В общежитие после ночной смены. Устала, сил нет.

— Жаль, у меня сейчас нет машины. Но если позволите, то могу на руках отнести, — заверил я.

Девушка рассмеялась, смахнула надоедливую пчелу, которая приставала к цветам на ее шляпке и ответила:

— Буду благодарна, если проводите до общежития. А то, боюсь, засну на ходу.

— Конечно. Возьмите меня за руку.

Мы, не спеша, двинулись в сторону общежития, обсуждая то, что случилось с нашей последней встречи. Я, конечно, не стал вдаваться в подробности, но вывалил все, что произошло. Мне почему-то казалось, что мы много лет знакомы.

Таисия тоже рассказал о своей жизни. Я поразился ее работоспособности, ведь учиться и работать на двух работах было бы тяжело даже мне, а тут хрупкая девушка.

— У меня сегодня в семь часов вечера состоится бой на первой арене. Приходите, буду ждать, — сказал я, когда мы остановились у крыльца общежития.

— В семь? — она задумалась. — Постараюсь освободиться, но ничего не обещаю. Меня сегодня ждут в сиротском доме.

— Я вас буду очень ждать, — я взял ее руку и поцеловал.

— Мне бы тоже хотелось, но дети… Я постараюсь.

Она взбежала на крыльцо, махнула мне рукой и скрылась за дверью. Я еще с минуту простоял на прежнем месте, не сводя взгляда с двери с потрескавшейся краской. Затем словно обухом по голове прилетело:

— Служба!

Взглянул на часы и увидел, что снова опоздал. Черт побери!

Вечером в конце рабочего дня, я, наконец, смог оторваться от журнала и с кряхтеньем откинулся на спинку кресла.