Одна из хижин явно принадлежала вождю Гойо — вот та, с подобием флага из обвисшего бело-бурого непонятно чего. Размещение остальных воинов принципиального значения не имело, а вот отсутствие загона для пленников беспокоило. Хотя как нормальную тюрьму построишь из скудных островных материалов? Будем надеяться, они одну хижину именно для пленных возвели и Скат-Ма там томится.
Разведчица собралась-сосредоточилась, спрыгнула с каменного уступа и жалобно завыла:
— Помогите! Ayuda! Аи secours! Допоможите![22]
Уверенно Дики-с-Медвежьей владела двумя языками, но раз умеешь худо-бедно общаться и на некоторых иных, отчего не использовать? Вряд ли разнообразие всерьез поможет, переводчик ликвидировался, остались людоеды совершенно иных лингвистических происхождений, но тут главное, чтобы звучало разнообразно и плаксиво. Еще сгорбиться, пошатываться и чтоб топор оставался невидимым за поясом сзади. А еще было бы очень к месту штаны и рубашку разодрать, но это уж фигушки.
Никаких видимых последствий вопли не принесли. Видимо, спит враг. Пришлось топтаться на месте, поскольку слишком приближаться к норам-хижинам Дики опасалась — с сохраненной дистанцией оно спокойнее.
— Помогите, умираю! — прибавила в голос страдания диверсантка-провокаторша.
Во дрыхнут! Стучаться придется, что ли?
Вблизи было видно, что лазы в жилища заложены изнутри связками тростника и камнями. Ага — за одной дверью точно шебаршатся!
Отлетела кипа тростника, показалась кудлатая рожа вождя — замер, глядя на бессильно осевшую на землю гостью.
Насчет позы у Дики имелись сомнения: нужно просто обессилеть или с определенной долей привлекательности? Разбавить эскиз штрихами последней составляющей было несложно, но уж очень не хотелось. Да и все равно не поверят после последнего боя у переправы. В общем, тушкой сидим, без изяществ прирожденной ахи.
— Тылдыо! Ты!– процедил вождь и тут же взревел нечто нечленораздельное, но очень командное.
В соседних хижинах зашевелились активнее, норы распечатались, выглянули опасливые физиономии.
Все-таки мужчинам жить много труднее. Вечно в плену стереотипов, а поднатужиться и неспешно мозгом управлять далеко не у всех них получается. Видят бессильно поникшую девочку, и хоть ты сколько их перед этим ни лупи, все равно глупейше наглеют.
Вождь Гойо нетерпеливо опрокидывал камни, выбираясь из убежища, подчиненные тоже вылезали, хотя не столь поспешно, но тоже с некоторым энтузиазмом. Добыча сидела на земле, свесив голову, светлые волосы обреченно занавесили лицо, плечи опущены, одна рука вынуждена о землю опереться, вот щас вообще завалится несчастная, совсем доходяга…
— Ггггрррррр! — совсем уж ошалело и ненавидяще рычал вождь, протискиваясь в неширокий выход.
Вот невзлюбил он новенькую. Казалось бы — сама пришла, сломленная и побежденная, а никаких восторгов, никакого снисхождения, одно невнятное рычание. Хам.
Вождь вырвался из своего низкокрышного коттеджа, воинство тоже вылезло и вытаскивало пики и багры. Время лицедейств и шуток заканчивалось.
Дики подняла голову, взглянула на врага прямо и начала подниматься. Теперь уж все равно вслед кинутся, ишь как прижгло.
— Ой, боюсь-боюсь. А чего неумытые? Фу, нищета островная.
Слова особого смысла не имели — все равно нет здесь полноценно понимающих дикарей. Вот тон оставляем прежним — полным ужаса и бессилия.
— Спир-дич! — в один голос ответно завизжали каннибалы и слаженно рванули. Только не к вскочившей на ноги добыче, а прочь — через кострище к отдаленным тростникам.
Дики не поняла и удивилась. Но удивляться было некогда — вождь Гойо, игнорируя необъяснимое поведение подчиненных, несся к жертве. Глаза прикованы к ногам жертвы — и что его эти нижние конечности так в аппетит вгоняют?
Разведчица дала деру и тут же осознала, что вождь практически не уступает в скорости бега на короткие дистанции. Привилегированная сытость и прыткость — они явные родственницы.
Мгновенно проскочили до неровной пустоши, тут у преследователя появилось дополнительное преимущество — эти камни он знал досконально. Дики признала тактический план провалившимся (рядовые людоеды все равно почему-то в другую сторону сдернули) а маневр рискованным: вождяра запросто может настигнуть, еще хорошо, что он в ярости налегке выскочил: без супер-багра, с одной дубинкой. Впрочем, дубинка довольно неприятная, с какими-то шипами из костей. Но все равно прямолинейно драпать дальше как-то бессмысленно.
Дики остановилась, с угрозой взмахнула выхваченным топориком:
— Ну-ка, фюрер херов…
Топорик Гойо оценил — вождь людоедов и на глаз был быстр — но это только добавило каннибалу азарта. Рванул напрямую, готовя дубинку для парирования удара. Дики ушла влево, успев полоснуть-зацепить врага. Лезвие топорика с легкостью вспороло бок противника, явственно хрустнуло ребро. Но вот именно что с легкостью — единственным подобным ударом массивного и мускулистого бойца не остановить. Может потом и сдохнет от раны, но когда это «потом» случится-то…
Разведчица отпрыгнула подальше — вышло малоудачно — споткнулась о камень, покачнулась. Гойо был уже рядом, дубинка неслась к светловолосой голове жертвы. Упрыгивать за камень было поздновато, Дики упала на колено, в левой руке уже был выхваченный нож, сейчас топором по-мечному снизу в шею, ножом в пах… главное, от дубинки уклониться…
Вождь вздрогнул еще до двойного встречного удара — взгляд мгновенно изменился, выгоревшие брови изумленно вскинулись.
«Это не мне удивляется» — успела подумать разведчица, нанося удары.
Нож не сплоховал — ушел по рукоять в мягонькое, а вот топором получилось в треть силы. В основном ключицу задела…
Вырвать оружие, вынырнуть из-под падающего врага Дики успела, перекатилась по песку и уже была на ногах. Но суетиться не было нужды.
Враг лежал неподвижно — в спине его торчал морской нож.
— Отличный бросок, сэр! — прохрипела Дики.
Бросок был действительно отменный — нож вонзился чуть левее людоедского позвоночника, ушел по самую рукоять. Нужно тренироваться в метании, недооценивают этот прием — а порой очень действенно выходит.
— Договорились же без «сэров», — проворчал подходящий капитан Ныр.
— Это я от нервности, — пояснила Дики. — Уж очень резв шмондюк оказался.
— Разве что от нервности, — великодушно простил капитан, пряча второй, короткий тычковый нож. — Слушай, а куда побежали те голые?
— Не знаю.
Ныр рассмотрел в упор лицо разведчицы, потом маловоспитанно, но доходчиво указал пальцем:
— Перестаралась. Нужна была легкая измученность и дохловатость, а получилось.… Как бы объяснить… вот если леди Блоод когда-нибудь умрет — да упасут боги от такого несчастья! — она примерно в таком виде и будет бродить ночами. Э-э… в противоестественной дохло-красивости. Тебя кто так учил глаза раскрашивать?
— А, понятно. Видимо, действительно перестаралась. Так без зеркала же! — жалобно напомнила Дики. — Ладно, а как мы племя будем ловить? Они вообще в какую сторону побежали?
— Вся в мать, — пробормотал капитан. — Нет, я понимаю, отчасти даже восхищен — девочка ты хваткая и смелая. Но скажи мне, ради богов — зачем вообще нам этих голозадых ловить? Мы за ними шли? Нет, не за ними. А ты — «куда? куда⁈ Догоняем, быстрее побежали!» Вот лежит один и хватит с тебя на сегодня.
Диверсанты посмотрели на лежащее тело. Вниз бородой, с подсыхающей кровью на спине Гойо выглядел откровенно жалковато. Не вождь, а так себе.
— Твоя правда, капитан, — вздохнула Дики. — Что-то медленно я мысли собираю. Приготовилась к драке, ну и вот…
— Ничего, драка была, всё как мечталось, а теперь ты уже начала соображать, бывает, у людей это и намного медленнее получается, — успокоил капитан Фуаныр. — Так-то вообще ты молодец. Вот со снадобьем чересчур получилось. Ну, с научными придумками Лоуд всегда так. При случае ей скажу. А вот с матросом у нас, похоже, не вышло. Я когда через этот людоедский хлев пробегал, глянул.
