— Ага, с воссоединением! — поздравила Профессор, отрываясь от научного прибора. — Аромат новых духов чарует и извещает. Рада тебя видеть, Фло.

— Взаимно, — заверила Мамочка. — И вас, Укс, я тоже рада видеть.

— Вы неизменно прекрасны, леди Флоранс. Чудесно, что в полном здравии и с нами, — пилот принялся отряхивать короткостриженый затылок.

— Мы галантны, погода чудесна, острова замечательны. Но еще и очень памятны нам, — сказала Мама.

— Ты, Светлоледя, пряма, как та линейка. Когда мои научные сотрудники последнее чертежное приспособление утопят, тебя позовем, для прямейшего облинеивания, — вздохнула Лоуд. — Не напрягайтесь, то было давно.

— Давненько, — согласилась Мама. — Но не забыто. Думаю, уместно чуть нарушить закон и помянуть. Тем более, должностное положение нам позволяет.

— Ах, эти традиции иного мира… — пробурчала Лоуд. — Ладно, раз уж такой случай, нарушим табу.

Дики передала Маме сумку:

— Я, пожалуй, пойду, там ужин накрывать пора…

— Да и мне пора аппарат проверить, — поднялся Укс.

— Еще чего. Не чужие, оставайтесь, — Профессор похлопала девочку по плечу. — Растут новые кадры. Мои студиозы вот эту встрепанную особу весьма уважают. Опять же за прямоту и понятность в общении, и развитое, но сдержанное чувство юмора. О минувшем они тоже знают, пусть и в общих чертах. Выводы должны быть сделаны, поскольку действительно обидно тогда получилось.

Перешли к камням у самого берега, звякнули расставляемые серебряные стопки. Мама разлила из фляги, и в запахи водорослей и соли вплелся хвойный запах джина.

— Дики всухую поприсутствует — и так закон нарушаем. Укс, как?

Все знали, что пилот спиртного не потребляет ни под каким видом.

— Не ломайся, Бескрылый. Тут одна капля, — проворчала Профессор.

— Уймись. Я же не отказываюсь, — Укс взял стопку.

— Ну, как сказал один не очень глупый человечек: извиняться нам не за что, но мы искренне сожалеем, — вздохнула Мама.

— Очень сожалеем, — подтвердила Мамочка.

— Да уж, — лаконично согласилась Профессор.

— Он был дерзок, хитер, и уж точно бесстрашен, — Леди с двумя стопками шагнула к прибою и выплеснула из одного серебра в набежавшую к ногам волну: — Вода ему пухом.

Все в молчании пригубили джин.

— Обидно не то, что он мертв, — пробормотала Профессор, выплескивая накромку песка, впитывающего соленую пену, остатки можжевеловой крепости. — Вот что умер за глупость — это да. Моя же кровь, думать-то мог. Такой кораблик, такие люди, такие перспективы, и на тебе…. Откуда столь примитивный ход мысли⁈

— Ты и сама тогда не особо… — мягко напомнил пилот. — Это Логос. А он спешить не любит.

— Логос, Логос, шмондюк твой Логос…. Хотя, конечно, куда ему спешить. Мы вон спешим, и то не особо продвигаемся. Ладно, Фло, я тебе гардемаринов обязана официально представить — мало ли как сложится в перспективе, они по кораблям рассасываются, вам нужно спокойно переговорить, познакомиться…

Взрослые заговорили о делах, а Дики размышляла о Логосе и прошлом. Как давно то было… хотя не древность же, близнецы на свете уже жили, что-то там себе думали в перерывах между агуканьем и каканьем в подгузники. Понятно, не о богах и судьбах размышляли, но все же. Пора взрослеть-умнеть…

Назавтра особо умнеть было некогда: день оказался весьма загруженным. Утром выяснилось, что близнецы выбраны боковыми судьями на финальный футбольный матч. Судить на линии Дики совершенно не любила, как и судить вообще — то ли дело в воротах постоять или вдумчивым, проницательным либеро[10] побегать. Но раз спортивное общество оказало доверие, придется оправдывать. Тем более, с юниорскими командами на Флотилии вообще не сложилось.

Главным рефери был Док Дулиттл — в его квалификации и беспристрастности никто не сомневался.

— На грубость реагируйте немедленно, — призвал юную бригаду помощников Док. — Этим азартным бродягам только дай войти во вкус, потом не остановишь.

— Справимся, — заверил Рич. — Правила мы знаем, да и выбрали они нас сами. Стерпят, пусть и поорут.

Это было верно. В финал вышла первая команда «Молнии» — широкий выбор игроков и популярность футбола в компании «Нельсон и Ко» заранее давали вполне обоснованные надежды на победу. Но вторым финалистом совершенно неожиданно оказались футболисты «Собаки». Полуфинала близнецы не видели, но по слухам «собачьи» надрали «Ворона» просто исключительно и показательно. Говорили, что Пень — шкипер уже не первой молодости и довольно кривоногий — там просто порвал оборону, пять мячей на себя записал.

Играли пораньше — пока не особо жарко. Сводный оркестр грянул футбольный марш, команды вышли на поле: «Молния» в синих поясах, «Собаки» в красных. Рубашек, понятно, на игроках не было, но штаны закатаны по последней футбольной моде — строго на один отворот выше колен. Док-рефери призвал к честной игре, все пожали друг другу руки, прозвучал стартовый свисток, и лорд Макк перевернул таймовые песочные часы, установленные на принесенном с судна столе…

Да, это была игра! Мощные атаки «Собак» — Пень блистал, забивая как из эвфитона — третий гол, в падении через себя — это вообще нечто! Так бахнул, и так рухнул, что с пальм орехи посыпались, а мяч едва не контузил зрителей за воротами. Но и соперник отвечал стойкой обороной (давненько не приходилось видеть таких самоотверженных подкатов) и разящими хитрыми контратаками. Голова! — вот что оказалось сильнейшим местом «Молнии»! Защитники с ходу навешивали, долговязый наводчик Грео выпрыгивал как тощий кузнечик-богомол и клал лопоухой, но гениальной головой мяч в угол ворот. Скат-Ма — вратарь «Молнии» — творил чудеса (Дики честно признала — голкипер на уровень выше ее). А темп, какой темп⁈ Порой фонтаны песка взлетали до крон пальм, в оглушительных воплях зрителей уже не были слышны подсказки охрипших тренеров, лишь скоординированный визг болеющей за свой корабль Научной группы «Вешай! Вешай!» прорывался сквозь рев сотен глоток. Наверняка местные попугаи надолго оглохли…

Дики оглохнуть не имела права, «болеть» тоже, но все равно дважды от полноты чувств чуть не зашвырнула флажок за ворота. Но прочь эмоции — судья их лишен! Хорошо, что офсайды по морским правилам засчитывались, когда «ну уж вообще», так что куда больше внимания требовали ауты. Боковые рефери сигнализировали четко, вовремя возобновляли бороздами пятки черту-границу поля. К судейству пока претензий не было, хотя после второго перерыва дело едва не дошло до рукопашной, к толкающимся игрокам уже выдвинулась резервная группа «охлаждения эмоций», но Дулиттл совладал сам, взмокшие игроки пожали друг другу лапы и продолжили битву.

Песок третьего тайма в часах уже иссякал, «Молния» сквитала один мяч со штрафного, но «Собаки» все еще вели на один гол, тренерская бригада уже предвкушала финальный свисток (силы реально кончались), но тут редкая контратака «Молнии» нашла брешь в обороне противника. Опять навес — опасного Грео защитники вроде бы отжали, мяч беспорядочно запрыгал по спинам и иным частям тел, отскочил, но с фланга вылетел Птух, немыслимо вытянул не такую уж длинную ногу, подал мяч назад в штрафную, там, в яростной свалке, атакующие пропихнули «круглого» в угол ворот.

7:7!

Разъяренный Пень плевался остатками слюны, зрители неистовствовали, у ворот началась толкотня: «Собаки» считали, что мяч до подачи успел уйти за линию ворот. Произошло это на половине Рича — братец четко зафиксировал гол, но на него тоже неслабо наезжали. Случись такое у Дики, уж точно бы ответила на морском и Старом языке — видно же, что чистый верный гол!

Братец держался и держал поднятым флаг, главный судья, грозно раздувая бакенбарды, отодвинул бунтующих, призвал капитанов команд для изучения роковых следов на песке. Момент был решающий, к месту событий прибыла и группа судовых капитанов. Песок в штрафной был взрыт словно там стадо кабанов охотничьими пиками-рогатинами забивали, но линия поля уцелела и вердикт был единогласен при двух воздержавшихся — гол засчитан!