— Знаю, — егерша поправила ремень — талия ее была узка, и нож на ней казался особенно длинным. — Вдруг захотелось сказать. Идите, леди, вас служба ждет.

Венон пошла на корму — со спины она казалась еще суровее и стройнее в выгоревших камуфляжных брюках, и эта строгость в сочетании с запахом морской воды, едва уловимым отзвуком долинных духов, только добавляла егерше привлекательности.

— Этот Джо, похоже, здорово вляпался, — пробормотала Дики. — Бедолага.

Рич хмыкнул, Кэт только улыбнулась.

— Что, там таки небезнадежно? — удивилась Дики.

— До окончания экспедиции полная безнадега, — заверила Кэт. — Если ничего не случится.

— Эй, на палубе! Дежурная посыльный и иные учащиеся! — гавкнули в рупор с мостика. — Поскакали чуть-чуть с ножичками и отлынивать собираемся? Живо к научному процессу!

— Во, уже случилось, — вздохнула Дики. — Пошли.

Счастливчик Рич, стоявший ночную вахту, отправился спать, а подруги приступили к основным занятиям. Этот проклятый «научный процесс» вообще никогда не кончался.

— Новейшие гео-морр-фо-тьфу-логические исследования северо-восточной оконечности центральной части Желтого материка свидетельствуют о том, что глубины в областях развития земной коры океанического типа имеют более сложное строение дна, чем предполагалось раньше, точка, — диктовала Профессор.

— Так раньше про них вообще ничего не предполагалось, — вздохнул записывающий Суммби. — Мы первые исследуем.

— Мною предполагалось. В ранних теоретических размышлениях, — пояснила профессор Лоуд. — И если излагать суть по-простому, записанное будет выглядеть легкомысленной болтовней, а не научным исследованием. Существуют строгие научные традиции, пусть и иных миров, но мы вынуждены именно на них опираться. Поскольку иных примеров не имеем. Давай, калякай дальше… Проход вдоль островов Длинного архипелага подтверждает версию об их ассиметричном строении и асейсмичности… Опять точка…

Дики слушала, зарисовывая очертания островов на листе «Журнала наблюдении». Дело было нужным — пусть общее расположение архипелага было известно и ранее, но рельеф островов, редкие возвышенности-ориентиры на карте не значились. Несомненно, суда Экспедиции здесь не были первыми, и до них этими водами проходили отчаянные смельчаки, случайно занесенные ураганами или иными неприятностями. Когда-то почти этим же маршрутом шел «Квадро», спешащий к далекому Глору. Но те мореплаватели были сосредоточены на собственных делах, изучением географии не занимались. А вот после Экспедиции последующие путешественники уже начнут опираться-ориентироваться на записи вдумчивого профессора-исследователя. И на эти вот самые рисунки. Понятно, до создания настоящей лоции далеко, но первые-то шаги…

Кэт с Тэлли составляли таблицу глубин — научная группа и моряки «Молнии Нельсона» старались не забывать о регулярных замерах лотом, что получалось не всегда. Профессор права — «научная дисциплина отсутствует как класс, все надо с нуля рожать». Да, вот так оно и в Старом мире бывало.

…— Птиц по-прежнему много, сытые и жирные, — продолжала диктовать Профессор. — Утром между шестым и седьмым островами замечено течение, окрашенное красно-бурыми, запеклыми колерами вод. Предположительно размытие краснозема, следовательно, выход полуторных окислов железа и алюминия в виде конкреций, желваков и иных проявлений, исключен…

Суммби в отчаянии засопел.

— Ты чего безосновательно критикуешь? — возмутилась Профессор. — Нужно что-то умное вписать. Потом можно подправить пологичнее. Если у тебя сразу есть красивая версия, так не стесняйся, предлагай.

— Да я не про версию — застонал Суммби. — Забыл как алюминий пишется. И рука устала.

— Меньше нужно было деревяшками махать. Вовсе и не учебные ножи науку двигают. Рука у него, видите ли… — Профессор покосилась на Дики.

— Не-не! Я писать не могу, тут еще дорисовывать и дорисовывать, — указала рисовальщица. — А это вот что за значок на третьем острове ночью ляпнули?

— Вахтенные наблюдали огонь, — сказала Тэлли. — Но тоже «предположительно».

— Пометьте, юная леди — населен! — распорядилась Профессор. — Вот — живет кто-то, выживает, мечтает о доступном образовании. А некоторые никак написание алюминия не могут освоить.

— Так как его запомнишь, если алюминий только на экскурсии и видишь? — оправдался Суммби. — Интересно, а кто там на острове обитает? Тут же острова того — две пальмы и все. Какнуть негде.

— Это что за научное определение⁈ — ужаснулась Профессор. — Вот сейчас так и запишешь, свою роспись поставишь. «Какнуть негде, эксперимент проведен гардемарином Суммби».

— Это была предварительная формулировка. Предположительная, — отрекся Суммби. — Что там дальше про конкреции?

— Про конкреции закончили — это тема мутная и специфическая, — Лоуд перевернула лист своих мятых черновых заметок-тезисов. — Далее про циркуляцию водных масс и температуры…

Пройденные острова Дики едва успела дорисовать, а тут как раз на камбуз посыльного-дневального вызвали. Что нас спасает — так это смена рода занятий. Кстати, и проснувшийся аппетит уже намекал.

С обедом на «Молнии» особых проблем не имелось. Хлопот, конечно, побольше, но на это время выделялся помощник от палубной вахты, а в куцем меню кока Капли имелось аж три разных похлебки, чередуя их можно было как-то держаться. Несомненно, в здешних местах было бы логично перенести основной прием пищи на относительно прохладный вечер, но моряки менять привычные северные порядки не собирались.

По традиции сами трудящиеся камбуза обедали без спешки, уже накормив команду. Потом занялись посудой, беседовали о самом главном — о богатствах, которые принесет поход.

— Шибко далеко, — разглагольствовал карнаухий Мзда, бултыхая миски в мыльной пене. — Пока обратно дойдем, что с тех рабынь станется? Никакой товарной ценности.

— Чего сразу «рабыни, рабыни»? — заворчала Дики. — Нахватаешь себе мужчин, поздоровее и помощнее, вон как наш сэр-повар. Прекрасный товарный вид, его не испортишь.

— Таких как я, не нахватаешь, — заверил чистящий ножи Капля. — Мы редкостные и не особо в руки даемся. И вообще я бы на рабов не надеялся.

— Но что-то надо брать! — возмутился Мзда. — Или вы на золото нацелились? Вряд ли его там прям навалом.

— Раз про золото мы все слышали, и почти никто пока не видел — оно где-то должно быть. Народ зря болтать и выдумывать не станет. А раз золото существует, так почему оно и не на Новом берегу? — вопросил трезвомыслящий Капля. — Что думаешь, Дики, а? Вы люди образованные, научные. Что профессор Лоуд пророчит, если не секрет?

— Про золото Профессор ничего не пророчит. Она изучением моря занята. Вообще-то море гораздо важнее золота, — напомнила Дики.

— Это конечно. Но не возвращаться же с пустыми руками⁈ — Мзда взволнованно встряхнул миску, украсив свою рубаху хлопьями пены. — Рабов и золото нам боги просто обязаны дать!

— На своих рабов сами будете жратву варить, — пригрозил кок. — Я против этой канители. Набьешь полный трюм невольников, а они воют, смердят, околеть норовят. Одни заботы, а выгоды-то с ноготок.

— Но вон же, работает, — Мзда кивнул на окно, из-за которого доносились шлепки швабры неутомимого Зеро. — Большая же выгода, это мытье палубы раньше нас так барало.

— За языком следи! — приглушенно рявкнул кок. — Дики у нас, хоть и дневальная, но леди. Со своими рабами будешь сквернословить.

— Извиняюсь, сорвалось с языка, — повинился Мзда. — Я не в ругательном смысле, а в объяснительном употребил.

— Ну, я и сама кое-какие словечки знаю, но лучше их из-за зубов по мелким поводам не выпускать, — вздохнула Дики. — Мытье палубы еще не самое унылое наказание.

— Это верно. Но раз мы уж все рано о Зеро заговорили, спросить-то можно? — Капля перешел на шепот. — Верно болтают, что этого красавца когда-то из глорского «Померанца» выгнали за тупость и оскорбительную неутомимость?