Я оглянулся через плечо на Амона. “Что это значит?”

Он просто закатил глаза, не прекращая своих движений, следя за тем, чтобы не пропустить ни дюйма. “Данте хочет стейк на ужин. Шеф-повар сказал, что готовит морепродукты и уже подготовил сегодняшнее меню ”.

“ Он не любит морепродукты? Я спросил его.

“Аллергия на это”.

“О”.

Мы вооружились маской и трубкой, пробрались на заднюю палубу и взобрались на нижнюю платформу, готовые прыгнуть в воду. Под нами вода была подобна драгоценному камню. Она была такой чистой и полупрозрачной, что казалось, будто смотришь в калейдоскоп, состоящий из бирюзового, ярко-зеленого и темно-синего цветов.

“Это потрясающе”, - сказал я. Я слышал плеск воды, говорящий мне, что девочки добрались до дома. Я не мог видеть их отсюда, так что казалось, будто мы вдвоем были одни в целом мире.

“На счет”, - протянул Амон, держа меня за руку. “Раз, два, три!”

Мы прыгнули. Вода была прохладной на моей коже, когда мы погрузились. От этого у меня перехватило дыхание и расстегнулся поношенный верх бикини, который я быстро придержала свободной рукой. Цельный купальник был бы более разумным выбором для дайвинга, но ощущение воды на моей обнаженной груди заставляло меня чувствовать себя живой и свободной.

Когда мы достигли глубины, мои ноги коснулись морского дна, где вода была освежающей. С закрытыми глазами я наслаждался тишиной, чувствуя, как течение мягко колышется вокруг меня. Оттолкнувшись от дна, я легко поднялся и всплыл на поверхность, обратив лицо к небу. Соль попала мне на язык, когда я открыла рот, чтобы сделать вдох.

Мы немного поплавали с маской и трубкой, медленно продвигаясь к мелководью. Я натянула маску и вытерла излишки воды с глаз. Когда я открыла их, меня встретила восторженная улыбка Амона, его протянутая рука подтягивала меня к камню, на котором он сидел.

“Ты любишь воду”, - заявил он, и я рассмеялась, не в силах сдержать радость от этого простого удовольствия. Был короткий период времени, когда серфинг был моим любимым видом спорта. Честно говоря, я мог бы легко отказаться от серфинга. От ощущения океана и тихого комфорта жизни на дне моря было невозможно отказаться.

“Мне это нравится”, - призналась я, широко улыбаясь. “Хотя мой топ вот-вот распустится”.

— Ты могла бы ходить топлесс, как француженки, — прохрипел он, его глаза потемнели, и мое сердце учащенно забилось.

— Я не француженка, — объяснила я сдавленным голосом, пытаясь избавиться от этого образа.

“ Тогда позволь мне починить это для тебя, ” предложил он. Я повернулась к нему спиной, пока он затягивал бретельку бикини на моей шее. Я смотрел на темно-синий корпус и ярко-белую палубу яхты, создающую для меня величественную картину роскоши. Я бы с радостью растянулась на этом теплом камне под солнцем, и руки Амона всегда были бы на мне.

Амон предупредил, что мы не можем отходить далеко от лодки во время нашего путешествия с маской и трубкой. Тендера поблизости не было, так как, очевидно, шеф-повар спешил обратно на берег, чтобы приготовить стейк для Данте, а течение было сильным.

Возможность плавать по поверхности кристально чистой воды на глубине, которая, как я предполагал, составляла около тридцати-сорока футов, завораживала, но сознание того, что мы можем здесь отдохнуть и отдышаться, придавало мне душевного спокойствия. Было невероятно видеть песчаное и каменистое дно и маленьких серебристых рыбок с желтыми хвостами, которые сновали туда-сюда.

Безоблачное голубое небо и совершенно чистый горизонт занимали почти весь мой обзор, заставляя меня поверить, что мы в раю. Только мы вдвоем. Мне было так приятно ощущать легкость в груди. Разгоряченный солнцем и выступившим на шее потом, я предложил снова нырнуть в воду, чтобы освежиться.

Ступая по воде, я повернулась и обвила руками его шею, в то время как его руки обхватили мою талию.

“ Это самый лучший день рождения в моей жизни, — прошептала я, приблизив к нему лицо. — Спасибо.

Его губы слегка коснулись моих, позволяя мне ощутить вкус соли и чего-то еще, что было присуще только ему. — С днем рождения, детка.

Мой рот дернулся, и я поняла, что мы оба улыбаемся, наши губы прильнули друг к другу. “ Детка, да? Я поддразнила. “У тебя так много прозвищ для меня, а я еще не придумал ни одного для тебя”.

“У тебя есть для меня”, - указал он. Когда я в замешательстве нахмурилась, он добавил: “Горький принц”.

Я раздраженно выдохнула. — Это не совсем милое, любящее прозвище.

“ Мне это подарил твой отец. ” Я увидела сожаление в тот момент, когда эти слова слетели с его губ. Я вспомнила, что он говорил мне это раньше. Много лет назад я подслушала, как папа разговаривал по телефону, называя Амона “озлобленным принцем”. Я крепче обняла его и обвила ногами его талию.

“ Ты можешь быть моим принцем, ” пробормотала я, целуя его в губы. “ Никогда не будешь озлобленным принцем. Не волнуйся, если я когда-нибудь снова услышу, как мой папа тебя так называет, я отдам ему свои два цента ”.

Он усмехнулся. — В этом я не сомневаюсь, девочка с корицей.

“ Когда у тебя день рождения? — Спросила я, желая сменить тему. Я не хотела, чтобы между нами сегодня были тени или призраки. Я разберусь с ними завтра, перебью их одного за другим. Может быть, это было наивно и банально, но я был весь в деле.

Он был этим для меня.

“Ноябрь”, - ответил он, проводя губами по моему подбородку и вниз по шее. “Шестнадцатое ноября”.

Я вытянула шею, легкая дрожь пробежала по моему телу. “Я должна надеть это на твой день рождения”.

Он нежно прикусил мою шею. “ Меня не волнует, что можно чем-то украсить. Просто будь здесь на мой день рождения.

Слегка отстранившись, наши взгляды встретились. “Я обещаю, что буду здесь на твой день рождения”, - поклялась я, синее море было нашим единственным свидетелем.

— Я заставлю тебя сдержать свое обещание, Рейна Ромеро.

Я услышал вдалеке громкий смех, и мы оба обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Айла и Феникс устраиваются на вершине горки, свисающей с верхней палубы, и отталкиваются. Они оба визжали весь путь вниз, их тела с плеском погрузились в воду.

Я подождал, пока они подойдут, хватая ртом воздух, как рыбы, вытащенные из воды, и заставляя нас смеяться.

“Хочешь попробовать?” Предложил Амон, и я покачала головой.

— Нет, здесь мне нравится больше.

Яхта медленно дрейфовала, и в поле зрения появилось название, которого я раньше не замечал. Мои глаза расширились, когда я разглядел слова и сопровождающий их символ.

“Амон, н-имя”, - заикаясь, произнесла я. “Символ”. Я почувствовала, как напряглось его тело, и мой взгляд нашел его. “Как? Почему?”

Казалось, я не мог произнести ни слова.

“Я думаю, что это всегда была ты, девочка с корицей”. Его голос был хриплым и глубоким, он так много чего делал у меня внутри. “Я просто не знал этого”.

“Но символ кандзи”, - начала я, моя рука потянулась к шее. Я напряглась, касаясь только обнаженной кожи. Я подняла другую руку, лихорадочно ощупывая все вокруг.

— В чем дело? — спросил я.

“Ожерелье моей матери”. Мой желудок сжался. Вспыхнула паника. Мои глаза заметались по сторонам, вглядываясь в прозрачную воду. Мы не так уж много двигались, не так ли? “На мне это было”, - выдохнула я, каждая маленькая искорка привлекала мое внимание с поверхности. “Я никогда не снимаю это”.

“Притормози”. Голос Амона прорвался сквозь панику. Его руки потянулись к моему лицу и обхватили мои щеки. “Мы найдем это”.

“Я не могу потерять это, Амон”, - пробормотал я.

“Мы найдем это”. Убежденность в его голосе успокоила меня, хотя в глубине души я понимала, что искать драгоценность в море — все равно что искать иголку в стоге сена. “Давай заплывем на борт, а потом я вернусь и поищу его. Я также позову на помощь нескольких членов экипажа”.

“Хорошо”.

Мы поплыли обратно к лодке, где стоял Данте. Он бросил на меня один взгляд, моя грудь вздымалась и опадала, прежде чем спросил: “Что случилось?”