Устало опустилась в кресло, от раздумий болела голова.
— Я должна идти к зеркалу Тенебрис. И в Зал Крещения… — Да только я сама не знала, зачем мне это.
— Ты не знаешь, что делать? — подступился Дарен и сел у моих ног. Он был таким тихим и спокойным, что я почувствовала, как напряжение отпускает и приходит уверенность. Что заставило Дарена дать мне клятву? В этом не было смысла. Как и в том, что я собиралась сделать. Но уверенность, что это правильно, только росла. Она, как волна цунами, набирала силу и мощь. Казалось, еще немного, и я не смогу свернуть ни вправо, ни влево — если идти, то только вперед.
Была лишь одна маленькая проблема — я понятия не имела, где сейчас зеркало Тенебрис.
— И ты хочешь, чтобы он шёл с нами? — недовольно свёл брови Дарен, давая понять, как он относится к идеи взять с собой Ива. — Он и так знает непозволительно много, то, что его совсем не касается, а теперь…
— Вот именно, что терять уже нечего!
Дарен ходил перед креслом, на котором я сидела, туда и обратно и хмурился.
— Его помощь может оказаться бесценна.
— Ты права. Как правило, жизнь цены не имеет.
— Ты сгущаешь краски.
— А разве он не добился своего? Ты ведь ему уже поверила.
Я открыла рот и… Мне нечего было сказать.
Поднялась с кресла и оправила тёмно-синее до пола одеяние — не могла никак избавиться от привычки носить те же самые платья, какие принято в пансионе; видимо они мне слишком нравятся.
— Я так понимаю, ты согласен с моим решением. Иначе ты не оставляешь мне выбора…
— И что ты собираешься делать? — заинтересованно взглянул Дарен. — Бросить меня ради Пандемония? Не делай так. Я же этого не перенесу! — шутливо приложил он руку к сердцу.
— Дурак! Хватит изображать из себя паяца. Я тебя никак не пойму, то ты серьёзен, то вдруг…
— …веду себя как ненормальный? С хай-охотниками это часто случается. Они сходят с ума и дохнут, как мухи. Не знала?
— Как давно отец не пускает тебя в Зал Душ?
Его взгляд стал острым, как бритва.
— Это тебя не касается.
— Ещё как касается! Ты ведь не сможешь долго без своей второй половины души… Это скоро тебя убьёт!
— Меня не так-то легко убить, — безумная улыбка расплылась на его губах, но я видела, что он всё врёт. Ему больно.
— С зеркалом Тенебрис мы сможем попасть в Зал Душ и без разрешения генерала.
Дарен прищурился.
— Откуда такая тяга к неповиновению отцу? — как будто между прочим спросил он. Но меня это задело. Я вовсе не хотела быть плохой дочерью и идти наперекор отцу. Я просто не могла иначе.
Стояла опустошенная посреди комнаты, когда Дарен взял моё лицо в свои холодные ладони и вытер слезы, капающие из глаз, туманящие действительность.
— Ты не должна опускать голову, едва сделав первый шаг.
Я сморгнула слезы, и лицо Дарена, словно бы одухотворённое, с печатью света, стало ясным и чётким.
На что он меня толкает? Что за слова странные говорит? Может, он и в самом деле безумен, и Луон предупреждала не зря? Он вырывает сердца. Он убивает. Он тонет в крови своих жертв. И он смотрит на меня, будто я воплощение надежды…
Он безумен!
***
— И что я должен делать? — Пандемония сидел в высоком кресле, обтянутом белым мехом, положив ногу на ногу и прижав к виску указательный палец руки, поставленной на подлокотник. Вид у него был сосредоточенный, но лицо не выражало ни одобрения, ни сопротивления высказанной просьбе помочь.
Нэйт сидел позади его кресла на мягкой шкуре возле камина и глядел на разложенные перед ним кубики. Невольно то и дело я отвлекалась, чтобы взглянуть на ребенка — что-то в нем не давало покоя, словно он был частью головоломки, которая вот-вот сложится.
— Мне нужно знать, где зеркало Тенебрис.
Я старалась не думать, что нахожусь в покоях демона, что сама сюда пришла, ища помощи. Тяжелый бархат, громоздкая тёмная мебель, тронутая позолотой. Мрак и ночь, наполняющие комнату благодаря закрытым шторам и сущности самого хозяина.
Я поостереглась приближаться, находя пристанище поодаль, возле двери, где замерла, едва переступив порог. Сам этот шаг дался с трудом. Несколько раз я думала повернуть обратно, искать помощи не здесь, в другом месте, но знала, что больше нигде не найду. Быть может, демон меня зачаровал? Его кровь, что так поспешно впиталась в мою кожу?
Дарен говорил, что есть что-то подозрительное в том, как Ив безошибочно меня находит, что это похоже на метку, которая появляется, когда темная кровь попадает внутрь человека. Неужели что-то подобное демон сделал и со мной?
Его губы тронула тень улыбки. Он словно знал, что рано или поздно я приду, постучу в его дверь. Это было невыносимо… унизительно? Быть может, раньше бы я так и решила и, повернувшись, ушла, но теперь всё было иначе…
Он глядел молча, словно бы что-то взвешивая про себя.
— Разумеется, — наконец сказал он. — Только я тоже пойду с тобой.
— Я этого не просила. — Это было бы… А, впрочем…
— Я объясню. Ты ведь, верно, знаешь, что зеркало Тенебрис охраняется, и попасть к нему сложнее, чем… — он кинул взгляд на охотника, затаившегося в углу комнаты (я просила его не вмешиваться), — чем куда-либо еще. — Он намекнул на Зал Крещения, о котором я проболталась совершенно напрасно, но почему-то была уверена, что существование такого зала для демона не секрет.
— И что ты предлагаешь? — Зеркало Тенебрис, нужное для того, чтобы запутать систему охраны, наблюдающую за всплесками и перемещением духовной энергии на энерго-поле, зеркало, к которому и самому подобраться невозможно.
— Я проведу тебя туда. Но только одну тебя.
— Вот как! — не удержался от язвительного комментария Дарен, но лицо Пандемония осталось бесстрастным, он глядел только на меня, ожидая решения.
— Как ты это сделаешь? — Я должна знать, на что подписываюсь, прежде чем согласиться.
Он чуть склонил голову, выражая глазами, что это секрет, но со временем он со мной поделится.
— Это всё твои демонские штучки! — шагнул на свет Дарен. — Триллиан, не соглашайся. Он тебя обманет.
— Я вовсе не настаиваю, будь по-вашему…
— Я согласна! — Я ничего не знаю о демоне и на что он способен, и во мне всё противится оказаться в его власти, но часы, которые тикают внутри меня, отмеряя время «до» секунда за секундой, приближая… Я не могу ждать. — Я пойду с тобой. Это всё, что ты хочешь?
Он усмехнулся.
— Конечно, нет! Давайте я проясню некоторые детали. Не надо делать из меня монстра, я вовсе не хочу…
— Ты демон, — уточнил Дарен.
— Это, безусловно, но я не чудовище, которое желает всем навредить. Не вместилище зла.
— Я бы поспорил.
— То, что я предлагаю, — продолжил демон, не обращая внимания на сторонние реплики, — разумно с практичной точки зрения. Протащить в охраняемую зону кого-то одного уже сложно. Двоих — невозможно.
— Для чего тебе тащить именно Триллиан, герой? Я составлю тебе неплохую компанию, если удержусь и не всажу нож под рёбра.
— Я говорю о том, что мы должны руководствоваться здравым смыслом, — намекнул Ив на полное отсутствие оного у охотника.
— Ну конечно, — ухмыльнулся тот. — Тогда иди один и настрой зеркало как тебе угодно.
— Мне никак не угодно. И в этом причина — для чего Триллиан предпочтительней.
— Когда ты говоришь, у меня начинают чесаться кулаки, к чему бы это? — подступил охотник угрожающе. — Предпочтительней? Выбирай слова!
Глаза демона сузились. Кажется, непонятливость Дарена начала выводить его из себя, но он лишь свободно опустил руки на подлокотники, всем своим видом выражая расслабленность.
— Я не смогу настроить зеркало Тенебрис. Не знаю особенностей местного энерго-поля, — сказал он.
— Да ладно! В День Пламени тебе это не помешало…
— Я не понимаю, на что ты намекаешь. И будет лучше оставить всё как есть. — Он явно угрожает. Неужели снова пойдет к генералу и примется описывать всю неправильность и оскорбительность оброненного обвинения, недопустимого по отношению к нему, как к послу пока еще дружественного государства? Да уж, в дипломатии ему нет равных. Хотя о чём тут говорить?
