Мой пятнадцатилетний юбилей я встретил с семьей на берегу речки. Кроме родителей и сестры, пришли Люда, Борька, несколько одноклассников, с кем я больше всего общался в школе, и неожиданно — Катя. Девчонка подарила мне грубо сделанный из бумаги макет самолета — «моего» СОга. До этого наше общение почти прервалось, поэтому я очень удивился ее появлению. Катя пыталась вести себя как ни в чем не бывало, но всякий раз, когда видела рядом со мной Люду, на ее лицо падала тень. В итоге просидела пару часов и все же ушла. Борька подарил книгу по радиотехнике и большую часть вечера рассказывал, как у них с Поликарповым продвигаются работы. Николай Николаевич оказывается в этом году тестировал ни много ни мало, а первый советский учебный самолет. Двухместный биплан. Первый полет самолет совершил еще в начале года, и сейчас шла его доводка. Сами полеты проходили на опытном аэродроме на Ходынке, но я там в последнее время бывал редко, чаще находятся в здании КБ, вот и прошла эта новость мимо меня.

Отец же в качестве подарка соорудил на заводе из металлических обрезков настоящую коптильню. И сейчас мы все лакомились рыбой, закопченной в ней. Получилось обалденно вкусно.

Ребята скинулись и в качестве подарка вручили мне старый граммофон с напутствием: довести его до ума, чтобы музыку дольше играл. Сказано было со смехом, но намек более чем прозрачный — мой «огнефон» до сих пор был у учителя музыки, напоминая мне о собственном фиаско. Ну и остальным тоже не давая забыть.

Люда удивила больше всего, подарив мне новейшую книгу Александра Беляева «Властелин мира» с подписью автора. Наверняка без помощи ее отца не обошлось!

Мама же просто приготовила нам «поляну», что с наличием непоседы Насти было ой как непросто. Да и продукты достать — та еще морока. Короче, как бы ее подарок не переплевывал все остальные вместе взятые. Но этот день рождения я однозначно запомню больше, чем все предыдущие.

Под конец лета Люда вытащила меня в кино. А то я так закопался в делах, что стал меньше уделять ей времени — тут и расчеты еще по салону самолета не были до конца закончены, и книгу я подготовил лишь на две трети — сначала долго искал художника, а потом вынужденно ждал, пока он нарисует мне необходимое число картинок. И пусть с книгой она мне помогала, но «это не отдых» — как она мне заявила.

Фильм меня в какой-то степени шокировал. Сначала своим названием — Проститутка. Вот уж не ожидал, что на экран выйдет что-то подобное. Вроде как сейчас повсеместно начинают вводить цензуру — что разрешено писать и снимать, а что — категорически нельзя. А затем уже самим сюжетом.

В картине рассказывалось о судьбе трех женщин, вынужденно попавших на панель. Одну продала родная тетка соседу, а тот ее выгнал на улицу, где девушка и познакомилась с будущей «коллегой». Другая жила хорошо — муж, двое детей, но ровно до тех пор, пока муж не погиб. В итоге чтобы прокормить семью женщине пришлось «освоить» нелегкую профессию путаны. Третья была горничной, но из-за связи с сыном хозяйки оказалась без работы и не нашла ничего лучше, чем начать продавать свое тело. Еще и болезнь подцепила, от которой никак излечиться не могла.

Однако я был не прав и даже в таком фильме некая цензура была. Потому что всем трем девицам в итоге помог… та-дам!.. комсомолец Шура. На одной женился, вторую на работу устроил, а третью в больничку положил — вылечиться как следует. Мда. Занавес. Но людям нравилось, фильм собирал полные залы. Даже не смотря на то, что был черно-белым и немым. Хотя чего это я. Сейчас все кино такое.

С книгой я закончил лишь в конце сентября. Но как я был рад подержать ее в руках! Люда была просто в восторге. Я не удержался и на пробу принес ее сначала в КБ — показать на очередном уроке своим «ученикам». Ну и посмотреть, поможет ли это лучше освоить материал или нет.

Мужики при виде цветной книжки поухмылялись, подивились «объемным» рисункам и высказали мнение, что это баловство. Но все же через пару дней признались, что так запоминать информацию и правда легче. После этого я в компании Ильи Романовича все же отнес книгу в Госиздат — на оценку и утверждение. Где у меня ее и забрали, и до конца года я ее так и не увидел. А такая идея изначально хорошая была!

Декабрь 1926 — июнь 1927 года

Новый год в этот раз я встречал не дома, а у Говориных. Оказалось, они тоже чтят этот праздник и собирают всех знакомых и друзей. Меня позвала Люда, и я не стал отказываться. Общество получилось довольно разнообразным. Кроме коллег-писателей Ильи Романовича, был театральный директор мамы Люды Ларин Эдуард Михайлович, редактор частной газеты «НЭПовец» Леосян Ашот Геворгович и владелица булочной, что стоит на их улице, Михейчик Юлия Анатольевна с мужем и парой детей.

В большой комнате стояла высокая, до потолка, ель, празднично наряженная еще до революционными игрушками. Стол был довольно богатым, особенно по нынешним временам. Тут было и тушеное мясо, печеный картофель, три вида салатов и даже мандарины. О, этот запах цитрусовых проникал мне прямо в нос, вызывая ностальгию по прошлой жизни! Как я давно не ел фруктов. Кроме яблок, никаких бананов, ананасов или киви и в помине не было в моем родном доме. Я понял, что если что-то останется, обязательно возьму с собой для родителей и Насти.

Праздник вышел шумным. Кроме меня окружающие давно друг друга знали и непринужденно общались. Разговоров о политике не было. Гости шутили, в какой-то момент мужчины стали играть в шахматы, устроив мини-чемпионат. Победил Алексей Саврасов — коллега Ильи Романовича. Второе место занял Ашот Амидович.

Я тоже принимал участие в игре, заняв почетное третье место, чем сильно удивил не только взрослых, но и себя самого. Я еще помнил, как на чемпионате мне поставили детский мат. Тогда меня это сильно задело, и я повысил свои навыки, играя иногда с Борькой, но все же профессионально не занимался. А вот наши победители, как я понял из разговоров, занимались шахматами уже не первый год.

Единственное, с Людой уединиться нам было не суждено. Но ничего, еще наверстаем. А пару мандаринов для родных я все же унес.

В феврале Андрей Николаевич предложил мне поучаствовать вместе с ним в первой конференции недавно созданного ОСОАВИАХИМа. До этого это были две отдельные организации: общество содействия обороне и авиационно-химическое общество. Последнее тоже появилось буквально в позапрошлом году — из слияния общества друзей воздушного флота и общества друзей химической промышленности. Доброхим в свое время открыл множество кружков по всей стране, в том числе и в школах по обучению защите от химической опасности — опыт первой мировой и применение Германией газов не был забыт. Учитывая мои планы все же начать политическую карьеру и хоть так продвигать собственные идеи и двигать науку, я конечно согласился.

Масштаб события трудно было переоценить. На конференции собралось огромное количество народа. Были представители военной, авиационной, химической промышленности. Видные партийные деятели и представители комсомола. Представители общества от других городов страны. Куча народа, среди которого нетрудно и потеряться.

Мне повезло не только попасть на это мероприятие, но и благодаря Туполеву получить возможность выступить самому. Да, я предварительно не готовился, из-за чего сначала не хотели меня пускать на сцену, несмотря на поддержку видного конструктора. Пришлось во время перерыва накидать тезисно план выступления и лишь после того, как секретарь мероприятия ознакомился с ним, меня пустили на сцену.

— … мы все знаем, как важно образование для нашей страны. Как не хватает нам квалифицированных кадров для реализации тех, не побоюсь этого слова, колоссальных задумок и планов, что ставит перед нами партия и сам народ, — вещал я с трибуны. — В связи с чем нужны новые учебники, не только соответствующие идеологии нашей страны, но и позволяющие ускорить понимание предмета обучающимися. Чем нагляднее пособие, тем легче трудовому человеку изучить новое для себя знание.