— Бужу его.

Губы двигаются неохотно, будто принадлежат не ему. Да и тело тоже становится до странного тяжелым, неповоротливым. Даже рука поднимается неприятно медленно. Вторая. Чтобы тоже коснуться и заключить лицо Нока в плен ладоней.

— Нонг Нок.

Слова идут откуда-то из глубины, рождаясь с вибрацией в груди и щекоча горло на выходе. Тонг прикрывает глаза, сосредотачиваясь, чтобы добраться до Нока.

— Проснись.

Новая вибрация рождается в груди, а следом приходит страх.

Всё тело Нока опутано чёрными нитями. И там, внутри, будто в клетке, бьётся маленький зелёный огонёк. Он трепещет, словно пламя на ветру, которого здесь нет.

— Хемхаенг, открой глаза!

Требование, которое Тонг едва слышит: испуганное, надтреснутое. Ему хочется ответить «Нет», но язык прилипает к нёбу, а в следующий момент Тонг проваливается в эту черноту.

Куда ни глянь, всюду деревья: высокие, стройные. Их ветки тянутся к солнцу, ревниво собирая тепло и старательно пряча землю от его лучей.

«Где я?..» — первая мысль, что приходит в голову и тут же рассыпается, стоит только вспомнить о случившемся.

«Сон… Сон Нока?»

Тонг оглядывается, пытаясь найти хоть что-то, хоть какой-то знак, куда двигаться дальше, но вокруг всё так же одни лишь деревья.

— Есть тут кто-нибудь?

Ни единого слова в ответ… Только под ногами появляется тропинка. Она начинается прямо под Тонгом и уводит вперёд, петляя меж стройных стволов.

— Ладно, хорошо. В этот раз хотя бы не вода…

«И не наг» — заканчивает он мысленно, хотя и понимает, что змея просто пока нет. Слишком уж опутавшие Нока нити были похожи на тёмного осьминога, что цеплялся за Пла. И то, что сейчас происходит…

— Пришёл, наконец. — Звучит насмешливо-серьёзный голос, стоит только Тонгу оказаться на границе между лесом и каменистым берегом. Таким знакомым, что внутри всё замирает от узнавания. И страха.

— Здравствуйте, Ваше Высочество.

Мощный, свитый в полукольцо тёмный хвост на уровне бёдер перетекает в человеческое тело: крепкое и сильное, закованное в тёмную традиционную рубашку.

Тонг ожидает увидеть размытое пятно вместо лица, однако в этот раз ничто не мешает его рассмотреть. Суровые черты, чуть раскосые глаза, широкий нос и тонкие, изогнутые в усмешке губы.

Под ложечкой посасывает от узнавания, а в висках поселяется ломота. Он уже видел это лицо. Не единожды видел…

Только раньше он выглядел гораздо моложе.

— Прасонг, — имя срывается с губ прежде, чем Тонг успевает осознать.

— Даже умерев, вы всё ещё помните моё имя, Ваше Высочество, — улыбка становится чуть более искренней и почти касается глаз. — Я должен быть польщён.

— Вы должны убраться.

— Вы так грубы, Ваше Высочество. Эти люди, похоже, не знают о том, что такое манеры и вежливость.

И снова Тонгу говорят про вежливость. Только на этот раз он проглатывает шпильку, выискивая взглядом Нока и… Находя.

Воспоминания удушливым комом встают в горле, не позволяя ни вдохнуть, ни сглотнуть.

Поза в которой лежит Нок…

— И это помните? Браво, — в голосе слышится колкий смех. — Только лучше бы забыли, Ваше Высочество. Ничего хорошего это вам не принесёт.

Тонг дёргается вперёд, в попытке добраться до Нока и перед ним тут же вырастает стена воды: упругая и твёрдая. Он пробует продавить её ладонями, но она не поддаётся даже на миллиметр.

— Оставьте нас в покое и уходите, — Тонг обжигает нага взглядом. — Просто уходите. Мне всё равно, что было много лет назад. Уже всё равно.

Врёт.

Тонг поджимает губы и нагло врёт в лицо.

Не всё равно. Не тогда, когда Нок лежит у самой кромки воды в той же позе, что когда-то лежала Наоварат. Не тогда, когда всё вокруг повторяет тот момент. Только Прасонг не выглядит больше сгустком тьмы, а в руках у него нет ледяного клинка. Только кровь не сочится из пробитой груди, а между ними, словно стена, стоит вода.

«Я забуду, если Пи Нок останется жив. Я оставлю всё в прошлом».

— Хотите вернуть своего дражайшего Наоварат? Как раньше ходили хвостиком, так и сейчас. Ваше Высочество, какой же вы ребёнок. Я думал, что вы выросли. Столько лет прошло.

— Просто уходите и оставьте нас в покое, — повторяет Тонг, прежде чем снова попробовать продавить водяную стену.

— Не могу. Вы слишком много помните, и вас нашёл Его Высочество наследный принц. Для меня это опасно.

Тонг бьёт по стене кулаком, и брызги разлетаются от его удара.

Один раз. Второй. Третий…

— Не пробьёте, Ваше Высочество. Вы слабы.

И снова насмешка. Она режет не хуже ножа. Вскрывает страхи…

Взгляд Тонга снова скользит к неподвижной фигуре на камнях у воды.

«Он дышит…»

Грудная клетка поднимается и опускается: медленно, с натугой, но отчётливо.

«Там, среди бескрайней воды… Они там были вместе и то чудище отступило» — вспоминает Тонг слова Пла и кулаки его разжимаются.

Кольца на пальце больше нет. Тонг прослеживает этот более светлый участок на коже подушечками пальцев, прежде чем снова положить ладони на стену из воды и прикрыть глаза.

«У меня получится. Должно получиться».

— Что вы делаете?

В голосе Прасонга звучит недоумение, однако Тонг не отзывается, обращаясь внутрь себя, вытаскивая тлеющий огонёк наружу, как делает это обычно в реальности.

Почти неощутимая, превратившаяся в фон, боль становится сильнее. Тонг морщится, чувствуя, как внутри тянет до ломоты, до колкого жжения. И это жжение перетекает в ладони, делая контраст воды и кожи сильнее.

— Как вы?..

Недоумение перерастает в удивление и Тонг усиливает давление, чувствуя, как поддаётся под пальцами вода. Как истончается стена, пропуская…

Через преграду Тонг проваливается так неожиданно, что едва не падает, на мгновение потеряв равновесие.

— Смог, — он криво усмехается, бросая быстрый взгляд на Прасонга, и устремляется к Ноку.

За несколько шагов до цели тот начинает шевелиться, приходя в сознание, и внутри Тонга вспыхивает радость.

«Мы уйдём. Сейчас…»

Чтобы успеть, Тонгу не хватает всего пары шагов.

Тёмная фигура встаёт между ними, а в следующий момент кончик хвоста удавкой захлёстывается на шее Нока и поднимает его вверх, будто тряпичную куклу.

Внутри Тонга всё обрывается, и он делает шаг вперёд, глупо замахиваясь.

Слишком близко, слишком слабо…

Тонг пловец, а не боец.

Руку с лёгкостью перехватывают, а запястье будто тиски сжимают.

— Вы всегда были боевым ребёнком, Ваше Высочество. Но против меня вам не выстоять.

Тонг дёргается в попытке высвободиться, но не преуспевает.

— Если бы вы не встретили Наоварат снова… Ваша жизнь бы сложилась иначе, пусть и с людьми. Но, похоже, это ваша карма…

— Моя, — соглашается Тонг. — И я с ней проживу свою жизнь.

Он напружинивается, собираясь ударить, однако стон боли, раздавшийся из-за спины Прасонга, сбивает все планы.

— Интересно, если я убью его здесь, умрёт ли он там?

Хвост сжимается на горле Нока сильнее, и даже пальцы пытающиеся ослабить хватку не улучшают ситуацию.

— Приходите на место, где вы выбрались к людям, Ваше Высочество. И тогда, быть может, я поменяю своё решение. У вас девять часов.

Удар ладонью приходится точно в центр груди: болезненно сильный, сбивающий дыхание и останавливающий сердце.

Широко распахнутые зелёные глаза, открытый то ли в попытке крикнуть, то ли в попытке глотнуть воздуха рот… Страх Нока отпечатывается в сознании Тонга, прежде чем его поглощает тьма…