— Я бы попросила взять Бакэ с собой к людям. Только в ваших силах дать ему такое разрешение. Не так ли? — не задумываясь ответила я.

— Ты просишь за Бакэ-дзори? — удивленно сказал Нурарихён. — Он же домашний ёкай!

У него даже глаза расширились от удивления, и он подался вперед ко мне.

— Он мой друг, — ответила я.

— Ты любопытная. Я помогу тебе, — кивнул он.

— Что я буду за это должна? — спросила я.

— Ты разрешишь наблюдать всем ёкаем Долины за ходом твоего испытания. Мы давно не веселились, а видеть, как кто-то из кицунэ ныряет в… ну ты понимаешь, доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие, — и он довольно потер маленькие ручки.

— И все? — удивилась я.

— Нет… Это не условие, а скорее просьба. Перед тем, как войти в домик, осмотрись и прояви… милосердие, — сказал он.

Теперь уже я вскинула удивленно глаза. Ёкай и милосердие? Но я сдержанно кивнула.

— В следующий раз плата будет не в пример выше, — продолжил он.

— В следующий раз? — удивилась я.

— Ты думаешь справиться со всем сама? Нет, — покачал он головой, глядя на меня. — Понадобится помощь против…. — и он многозначительно замолчал, а потом продолжил. — Приходи. Я помогу.

«Это он Владыку Кицунэ имел в виду?» — мысленно усмехнулась я. — «И с чего он решил, что я пойду против него? Глупость какая!»

Но выражение моего лица не поменялось, и я даже глаза не отвела.

— Иди, — отпустил он меня движением руки.

— Куда? — спросила я вставая.

— В лес. Как дойдешь до болота, поймешь, что ты у цели, — ответил он.

— Болото… Ну, разумеется, — вздохнула я.

Я спустилась с основания дома, повернулась и отвесила поклон.

— Ребенок! — позвал он, и я оглянулась. — Можешь забрать с собой к людям Бакэ. А испытание ты пройдешь, можешь не волноваться.

Я не стала отвечать и снова отвесила поклон, а вот Бакэ радостно завозился у меня на плече, а потом забубнил мне прямо в ухо:

— Ты не ребенок! Ты могущественная хозяйка! Да мы ему!… Больше не дадим наших фирменных данго**!

— Согласна, Бакэ. Страшная угроза. Просто жуткая! Как он переживет? Даже и не представляю, — поддержала я тапок.

— Вот, вот! — довольно захихикал Бакэ.

— Бакэ? А как ты думаешь, почему он мне помог? — серьезно, все так же шепотом, спросила я, углубляясь все дальше в лес.

— Так никто кроме вас его о помощи раньше и не просил. Вы первая. И больше бы не попросил, если бы он вам отказал. А так? И ёкаев Долины он повеселит, и в самом деле редкое зрелище будет, — и Бакэ снова захихикал, а потом продолжил. — И просьбу вашу выполнил, а она ему на самом деле ничего и не стоила. И еще не известно, о каком таком «милосердии» он попросил? Да с его стороны одни плюсы!

— С нашей тоже! Это был взаимовыгодный обмен. И тебе он разрешил со мной к людям пойти, и мне испытание пройти. Кстати, как ёкаи в мир людей проникают? — спросила я, бредя по лесу и озираясь в поисках пресловутого болота.

— Вот так и попадают. Вместе с теми, кто перемещается в мир людей. Не важно, кицунэ, псы-инугами, или кошки, или еще кто. Шмыгают при перемещении. Но все же разрешение нужно сперва получить, — ответил Бакэ. — Да и не всякий на такое решиться.

— Почему?

— Ну, потому что проникнуть можно, а вот вернуться без хозяина — вряд ли. Назад — только, если тебя кто-то с собой возьмет. А так в мире людей мы гибнем. Магии мало, или Владыки приказ отдают об уничтожении. По-разному. Но, в основном тех, кто вот так просочился, Владыки приказывают уничтожить, — вздохнул Бакэ.

— Ну, нас с тобой это не коснётся. Ты же будешь со мной?

— Да, могущественная хозяйка. Я не буду людям показываться. Если что, я сразу старым дзори прикинусь. А кто на дзори внимание обращает? Никто, — довольно захихикал Бакэ.

— Я смотрю, ты только и делаешь что веселишься, — шутливо заметила я.

— Ну так, могущественная хозяйка же вернулась! — заорал Бакэ на весь лес.

Так мы и брели — переговариваясь и шутя. Но пока от нашего путешествия было мало проку. Никакого болота я так и не нашла. Несколько раз я останавливалась, медитировала, перекусывала и снова шла дальше.

Создавалось впечатление, что мне давали время подумать. Но думать мне было поздно, и я не собиралась отступать.

*Нурарихён, буквально «ускользающий» — аякаси или верховный демон-ёкай из японского фольклора, предводитель «шествия ста духов», изображаемый как лидер других ёкаев. Изображается, как правило, как одетый в коромо или традиционную монашескую одежду старый мужчина с тыквоподобной лысой головой. Согласно легендам, раз в год ёкаи идут праздничным шествием через всю Японию. Возглавляет это шествие маленький старик с вытянутой головой — Нурарихён. Нурарихён может щеголять в плаще буддийского монаха или в роскошных одеждах богача с одним мечом на поясе.

С одним, а не с двумя, как у всех приличных самураев. Некоторые японские фольклористы считают, что сказочный старичок-головастик возник в Средние века как насмешка над духовенством и богачами. Ещё одна версия происхождения имени Нурарихён связана с его человеческой ипостасью: глагол «нурарин» означает «выходить из паланкина», традиционного транспорта богатых японцев до появления на островах лимузинов. Внешне имеет изысканные манеры, но при этом вечерами, когда люди готовят ужин или ложатся спать, часто проникает в чужие дома. Из-за внешнего сходства с человеком любой, кто его видит, принимает Нурарихёна за хозяина дома или просто за старого человека, что позволяет ему свободно перемещаться. Пробравшись в дом, дух пьёт чай, ведёт себя как хозяин и иногда крадёт понравившиеся ему небольшие вещи, но какого бы то ни было настоящего вреда людям никогда не причиняет.

**Данго — японские клёцки или колобки из клейких сортов риса. Обычно их надевают на палочку и покрывают пастой, мукой, либо жарят.

Существует несколько типов данго, часть из которых названа по названию идущих к нему приправ, поэтому про «фирменные» данго Бакэ не преувеличил.

Я в прозрачном ключе

принимаю целебную ванну —

притаилось на дне

белой лилии отраженье.

В двадцать лет так прекрасно лето!

Автор Акико Ёсано — японская поэтесса. Автор сборников «Спутанные волосы» (1901), «Маленький веер» (1904), «Плащ любви» (1905), «Танцовщица» (1906). Настоящее имя Хо Сё. Выступала также как теоретик поэзии танка и синтайси, литературный критик, прозаик. Ёсано была открытой феминисткой, выступала за права женщин и основала женский институт. Поэтесса была одной из первых представителей в истории японской культуры, понимающей и берущей на себя ответственность за то, что происходит в обществе и жизни. Образ девушки, не желавшей мириться с второстепенным положением женщины в дома в семье, бросившей отчий дом ради любимого, пронизывает её творчество революционным духом романтизма. Её стихотворения говорят об искренности и фальши, срывают «маску лицемерия с учёных, толкующих Путь». В браке Акико Ёсано была счастлива, у супругов было одиннадцать детей.

Перевод с японского А. А. Долина

— Могущественная хозяйка, мы что, будем ночевать в лесу? — не поверил Бакэ.

— Да, — кивнула я, доставая из Инро циновку, подушку и одеяло, благо теперь я была не в пример запасливее.

— Но тут ёкаи! Они тут бродят! — запротестовал он в который раз.

— Значит положим вакидзаси рядом с головой и будем начеку, — пожала я плечами.

— Вы будете сражаться с полчищами ёкаев?

— Да, если придется, — хладнокровно заявила я. — Бакэ, если мы вернемся домой, то никакого болота нам не видать, как твоих ушей! — и я снова рассмеялась, потому что ушей у него и в самом деле не было, и он так забавно принялся их искать у себя на голове.

— Думаете, завтра появится болото? — завершив ничем не увенчавшиеся поиски спросил Бакэ.