Тамэ скатился с меня и протянул руку к кувшину, жадно припав к его горлышку. Вода стекала, смешиваясь с потом по его широкой груди. Я потянулась и приняла слизывать влагу, смешанную с потом. Тамэ пил, а вода стекала. Я не успевала слизать ее всю и спускалась все ниже и ниже.

Тамэ снова возбуждался буквально на глазах. Почему? Была ли это магия ночи? Возможно. Тамэ — сильный молодой мужчина, выносливый и могучий. Он только разогрелся.

Мое же тело предсказуемо ответило возбуждением. Соски превратились в два камешка, гладких и твердых, как будто волны трудились над ними, обмывая и лаская в веках, а внизу живота снова разгорался огненный шар лисьего огня. Рот наполнился слюной, смешавшись с водой и потом Тамэ. Это гремучая смесь подействовала, как волшебный тонизирующий и возбуждающий эликсир.

Желваки на скулах Тамэ заходили, выдавая его напряжение. Он поставил кувшин и следил за мной глазами. Я спускалась ниже и, вскидывая взгляд, смотрела на него снизу. Я смотрела и наслаждалась. Наслаждалась своей властью над этим мужчиной, даже смотря на него вот так — снизу вверх.

А Тамэ смотрел в ответ. Да, еще как смотрел! Он смотрел так, как не смотрел на меня ни один мужчина в моей прошлой жизни. Пронзительно, жадно, голодно, страстно.

Надолго Тамэ не хватило и он, подхватив меня под локти, посадил на себя. Уговаривать меня не пришлось, и я сама насадилась на него сверху, снова чувствуя свою власть над ним. Только вот долго властвовать мне не позволили, и как только волна магии снова пронеслась над моей головой, Тамэ одним сильным движением перевернул меня на спину.

— Я никому никогда тебя не отдам! — прорычал он, прежде чем накрыть мои губы поцелуем, разгоняющим мою посторгазменную негу, и снова возбуждая.

И вот снова наполненность, оглушающая, невероятная, волшебная. Тамэ вошел до конца, как будто до упора.

Новый толчок вынес у меня из головы все мысли, что еще там оставались. Пропало все. Настоящее. Прошлое. Будущее. Тамэ зафиксировал мои бедра, сильно их сжав и не давая мне ни малейшей свободы. Но она не была мне нужна. Я полностью отдавалась этому мужчине.

Не было больше ничего в этой вселенной. Только я и мой мужчина. Над головой клубилась магия и вторила каждому толчку Тамэ. А потом был взрыв. Сильный и мощный. Меня подбросило с невероятной силой вместе с Тамэ в воздух. Мы так и зависли над землей, не разъединяясь телами. Он крепко прижимал меня к себе. Вокруг нас был космос, и блуждающие огоньки казались новыми звездами.

С меня одним махом слетела иллюзия внешности, разметав в разные стороны мои розовые волосы и шесть розовых хвостов.

Хвосты жили своей жизнью, переплетаясь и паря в воздухе. Волосы, подобно змеям, струились и оплетали моего мужчину.

Тамэ потрясенно смотрел на меня, но из рук не выпускал, прижимая меня к себе еще крепче.

Мы парили в воздухе, и, только достигнув потолка беседки, я пришла в себя.

Магия схлынула, и мы полетели вниз. Тамэ при этом каким-то чудом умудрился перевернуться и приземлиться на одеяла спиной, смягчая мое падение. Но магия не дала ему удариться. Он ошарашенно смотрел на меня, а я приподнялась и уперлась ручками в его широкую грудь.

За моей спиной развевались мои шесть пушистых розовых хвостов.

И снова Тамэ поразил меня. Он не стал потрясённо охать, задавать вопросы и что-то выяснять.

Он восторженно смотрел на меня, а потом просто сказал:

— Я люблю тебя, моя лисичка!

— Я люблю тебя, — и я накрыла его губы своими.

Мы провели всю ночь в беседке, наслаждаясь друг другом. Тамэ перебирал пальцами пушистый мех на моих хвостах, я нежилась на его широкой груди.

Утром мы все же поднялись и, весело смеясь, помогли друг другу надеть свадебные кимоно.

Вот так, взявшись за руки, мы и вышли из леса, направляясь обратно в наш укрепленный замок.

Иллюзия внешности снова была заботливо накинута мною, и ничто не выдавало во мне кицунэ.

Нас встречали улыбками и поклонами. Воины Тамэ тоже кланялись своему командиру и улыбались.

Так мы и дошли до нашего дома. Лепестки розовой сакуры летели в лицо, заставляя меня смеяться.

Мы вошли в дом, и я потрясено застыла.

В центральной комнате сидел мужчина и подносил к губам пиалу с чаем.

— Учитель? — изумленно вырвалось у меня.

*Обряд сан-сан-кудо — жених и невеста выпивают по три глотка сакэ из брачных чаш. Я описала брачную церемонию так, как она и проходила в те времена. Сейчас новобрачные еще обмениваются кольцами — более современный ритуал, который изначально не входил в синтоистскую традицию.

**Сакаки или клейера японская — цветущее вечнозеленое дерево. Распространена в Японии, Кореи и Китае. Листья овальные, длиной до 12–15 см. Цветок имеет 5 лепестков. Может достигать в высоту 10 метров. Древесина сакаки используется для изготовления аксессуаров, палочек для еды, в строительстве. Сакаки часто выращивают в садах, парках и при храмах.

Сакаки почитается священным деревом в синтоизме, наряду с другими вечнозелёными растениями — хиноки или «японским кипарисом», и кансуги или «японским кедром». Японский кедр считается национальным деревом Японии. Чаще всего храмы окружены синбоку — «священными деревьями».

***«Кицунэ-но ёмэири», а именно «лисьей свадьбой» в Японии называют грибной дождь, то есть дождь, который идёт в ясный, солнечный день. В современной Японии проводятся одноименные фестивали.

Это нарядное, праздничное шествие, сопровождаемое театрализованным представлением. Выряженные в лис артисты проходят по улицам города, скрывая лица под гримом или масками в виде лисьих мордочек. Фестиваль связан с культом богини Инари и народными синтоистскими верованиями.В фильме «Сны» японского режиссёра Акиры Куросавы очень красиво показана лисья свадьба.

****Блуждающие, болотные, бесовские огни или огоньки — редкое природное явления, наблюдаемое по ночам. Их непредсказуемое и таинственное появление с давних пор вызывает суеверия и затрудняет их научное исследование. Болотные огни ещё в древние времена запугивали путников, наблюдаются они и в наше время. Существуют поверья, что одни огни по неизвестной причине настроены к людям довольно агрессивно или несут дурные вести, а другие, напротив, способны помочь в трудную минуту. Чаще всего блуждающие огни горят на высоте приподнятой руки человека, имеют шарообразную форму или напоминают пламя свечи, за что они и получили другое своё прозвание — «свеча покойника». Цвет этого огня может быть различным, начиная от призрачного белого, голубоватого или зеленоватого и заканчивая живым пламенем, без образования дыма. Есть предположение о том, что блуждающие огни представляют собой продукт возгорания газа, в частности, распространённая гипотеза о том, что блуждающие огни представляют собой самовозгорание газообразного фосфористого водорода, образующегося при гниении отмерших растительных и животных организмов. Дополнительную сложность современного исследования феномена составляет тот факт, что сообщения о нём практически прекратились — возможно, в силу изменений в окружающей среде.

Дочке своей

дал русское имя Соня —

и радуюсь, окликая…

Автор Такубоку Исикава — японский поэт, литературный критик, оказал сильное влияние на развитие поэзии танка. Родился в маленькой деревне на главном японском острове Хонсю, единственным сыном в семье небогатого сельского священника, и при рождении получил имя Хадзимэ — «первенец». Такубоку — литературный псевдоним, впервые использованный в 1903 году и означающий «дятел». Первые танка опубликованы в 1902 году в токийском журнале «Утренняя звезда». Служил учителем, затем сотрудничал в журналах, был корректором. Исикава Такубоку был убеждённым противником войны. В разгар Русско-японской войны опубликовал сборник стихов «Стремления», в котором содержалось стихотворение «Памяти адмирала Макарова», где поэт воспевает подвиг русских солдат. Издал сборники «Стремления» (1905), «Горсть песка» (1910), «Свист и свисток» (1911), «Грустная игрушка» — опубликован посмертно. Умер в нищете от туберкулеза через месяц после смерти матери. На момент смерти ему было всего 26 лет.