Я делаю шаг к Виктору и жадно целую его. Теперь он не оттолкнёт меня. Между нами творится самое настоящее волшебство, наши губы нежно и страстно изучают друг друга, а тела так близки, что между нами не остаётся ни одной молекулы воздуха. Но я хочу большего, хочу стать его. Чтобы он обладал мной, познать его тело. И к чёрту все условности!

Мы почти раздеты, руки Виктора сжимают мою грудь, чувственные волны расходятся по всему телу, опаляя жаром. Такого желания я ещё не испытывала.

«Так и должно быть, — молнией сверкает мысль, когда быстро, одним движением снимаю с себя чёрные, почти прозрачные кружевные трусики и ласкаю возбуждённый, чуть розоватый член Виктора. Никто не просит приласкать его ртом, встать на колени. — Я сделаю всё сама, как захочу!» — с этой мыслью ложусь на Виктора, наслаждаясь близостью этого мускулистого чуть смуглого тела, чувствуя, как он сдерживается и позволяет мне делать всё, что хочу.

Это возбуждает ещё больше, и я усаживаюсь, как наездница, обхватываю его член чуть плотнее и направляю прямиком в пылающее желанием лоно. Я хочу, чтобы это было так. Пожалуй, впервые в жизни я не жду, что кто-то что-то решит за меня, решит, как распорядиться моим телом и кровью, куда-то отправит. Нет, сейчас всё по-другому, я будто повзрослела в один миг, когда поняла, что отчаянно и безоговорочно люблю Виктора Морено.

Резкая боль пронзает низ живота, но я к этому готова. Вскрикиваю и расслабляюсь, привыкая к непривычной наполненности внутри. Боль отступает и желание разгорается с новой силой. Первобытные инстинкты берут надо мной верх, и вот я упираюсь руками в грудь Виктора и начинаю вращать бёдрами, приподнимать попку, ощущая волны приятного будоражащего наслаждения. Виктор хрипло дышит, сжимает мою грудь, заставляя стонать от желания и удовольствия. Затем ловким движением переворачивает меня на спину и снова входит в меня, заполняя собой. Икрами обхватываю бёдра Виктора, всё моё нутро желает быть так близко к любимому, насколько это возможно. Виктор жадно толкается, глаза горят красным, клыки удлиняются.

Наслаждаюсь чувством наполненности и естественности происходящего. К укусу Виктора я готова, от него готова ко всему. Движения ускоряются, дыхание со стонами становится более прерывистым, чувствую волну подступающего удовольствия. Смотрю прямо в глаза Виктора, и меня накрывает такой оргазм, что не осознаю ни где я, ни кто я. Растворяюсь тысячей молекул в океане наслаждения.

— Я люблю тебя!.. Будь моей навсегда… Я готов сделать всё, что пожелаешь, лишь бы мы были вместе. Если ты согласишься… мы можем даже разделить вечность.

Я так счастлива, от произошедшего, от слов Виктора, от этих мгновений блаженства, что не хватает слов, чтобы описать всё, что чувствую. Просто прижимаюсь ближе и говорю:

— И я люблю тебя, буду с тобой сколько ты захочешь.

— Вечность, — слова Виктора оседают на мне, будто невесомые хлопья, окутывая счастьем. «Боже, неужели… неужели он предлагает стать вампиром?»

Когда Виктор проводит рукой по моим бёдрам, дразня и поглаживая, я чувствую, как он удивлён, обнаружив кровь.

— Ты у меня первый. Так и должно было быть, я это чувствовала. Ты мой, а я — твоя, — всё произошедшее так естественно и прекрасно, что не хочется больше об этом говорить. Недосказанности больше нет, всё прозрачно и ясно.

После душа мы обнимаемся, и я почти сразу засыпаю, убаюканная дыханием Виктора.

Открыв глаза, щурюсь на яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы. Чувствую какие-то новые ощущения в теле, замираю, прислушиваясь к себе. В ванной шумит вода, наверное, Виктор. Улыбаюсь, представляя, нашу утреннюю встречу. Хочу его прямо сейчас.

Решительно встаю и вхожу в душевую, открываю стеклянные дверцы кабины и обвиваю мускулистый торс руками.

— Настоящее доброе утро, — шепчет Виктор, поворачиваясь.

Он жадно приникает к губам, сминает их собственническим поцелуем, язык томительно и сладко исследует мой рот.

— Сейчас будет жарко, малышка, — многообещающе произносит Виктор.

И вот уже он подхватывает меня под бёдра, прижимает к стене, насаживая на твёрдый член. Я обхватываю его поясницу ногами, чувствуя крепкие руки на своих ягодицах, наслаждаюсь потрясающе глубоким проникновением и начинаю двигаться вверх-вниз, ускоряюсь, задавая темп. Виктор одобрительно рычит, подстраиваясь и направляя.

Всё сплетается: наши тела, языки, руки, волосы, жадные вздохи и стоны. Я чувствую, что вот-вот кончу, и Виктор замедляется, ощутив приближающийся оргазм. Когда волна отступает, он снова жёстко насаживает меня на член, не давая кончить, и так раз за разом, а затем… Затем я выкрикиваю его имя в агонии пожара, наслаждения, чувствуя, как он извергается в меня.

Мы лежим на кровати, Виктор поглаживает меня по влажной коже и нашёптывает нежности на ухо.

На его глофон начинают приходить уведомления. Пиликает мой будильник.

— Не хочу вставать, не хочу день. Хочу лежать и обниматься, — капризно, будто маленький ребёнок, шепчу я, глядя на чуть раздвинутые шторы. — Давай просто задвинем занавески?

Шторы с тихим шорохом задвигаются.

Вздрагиваю от неожиданности. Что-то мелькает в глазах Виктора. Он переводит взгляд со штор на меня:

— И давно ты практикуешь?

Меня обдаёт ледяным душем от холода в его голосе.

— Ч-что?

— Алекс, я предельно ясно увидел, что ты сделала: мне прекрасно знакомы ваши ведьмовские штучки, ты выдала себя!

Он резко встаёт и начинает одеваться.

— Виктор! — вскакиваю и порывисто обнимаю его. — Я сама испугалась. Не знаю, как так вышло. Это… наверное, после трав, я… — и замолкаю. Ещё вчера я думала, что недосказанности не осталось.

Остались, и ещё какие!

«Почему ты всё ему не рассказала, Алекс?»

Пронзительный страх потери завладевает всем моим существом. Я просто намертво вцепилась в Виктора и не хочу, не могу его отпустить. Боюсь, что сейчас дверь за ним захлопнется, и я потеряю его навсегда.

— Виктор, Виктор, я правда… Правда не знала. Я и про ведьм-то узнала только из-за книги из сна, — сбивчиво, утирая слёзы, тараторю я. — А потом всё так закрутилось: нападение, поездка, встреча с тобой. Я…

Виктор внезапно крепко сжимает меня в объятиях:

— Тс-с, — мягко говорит он. — Прости. Прости за этот миг недоверия. Я чувствую, как тебе больно, и точно так же боюсь потерять тебя. Не плачь, я с тобой. Просто расскажи мне всё.

И я рассказываю всё без утайки, уютно устроившись на коленях Верховного Морено.

— Мда-а, — задумчиво тянет Виктор. — Тут не обошлось без тайны. Твои родители явно были сильными колдунами, раз дар так долго не проявлялся и тебе пришлось пить зелье. Я кое-что знаю о ведьмах, о том, как передаётся сила, как сложно совладать с этим, и, честно говоря, удивлён, как легко и естественно ты приняла свой дар. Говоришь, у тебя есть кулон с их фотографиями? Покажи мне его, пожалуйста.

Я вскакиваю и достаю припрятанный кулон.

Открыв его, Виктор вздрагивает и переводит на меня удивлённый взгляд. Потом снова пристально вглядывается в кулон.

— Что-то не так? — не выдерживаю напряжённого ожидания.

— Алекс, я попрошу тебя сдать кровь в моей лаборатории, — голос Виктора полон волнения и надежды. — Потому что мне кажется, что ты — это… Чёрт, рано говорить, я могу ошибаться.

— Виктор, скажи мне, — сжимаю его руку. — Я больше не хочу недосказанности.

— Я предполагаю, — голос Виктора звенит, — что твоя мать была ведьмой, а отец — вампиром.

Меня будто бьют под дых. Замираю, раскрыв рот, не в силах переварить услышанное.

— Я что… Ты… Да как…

— Сдай, пожалуйста, кровь, я хочу проверить свою теорию.

— Хоть сейчас, я готова! — решительность бьёт ключом, я едва справляюсь с волнением.

Сколько раз я думала о матери, о том, кем был тот, от кого она родила меня, и почему имя отца отсутствует в моих документах. И от надежды хоть чуточку приоткрыть эту завесу тайны, узнать хоть крупицу своей истории я буквально расцветаю.