— Лежи спокойно, — скомандовал голос, и у неё вырвался слабый истерический смешок. Она бы и так не смогла пошевелиться. Полина боялась даже открывать глаза, поэтому просто замерла, пытаясь уцепиться за успокаивающее ощущение тепла, исходящее от ладони. — Сейчас станет легче, потерпи.

Полину затопило безотчётное чувство благодарности. А ещё она, кажется, узнала хозяина этого спокойного голоса, и всё же решилась открыть глаза, чтобы проверить свою догадку.

Сбоку возле неё сидел Артур. В повседневной одежде и без своей фельдшерской формы, он выглядел немного непривычно, но синяки под каре-зелёными глазами и отросшая щетина выглядели точно так же, как в их последнюю встречу, а значит это точно была не галлюцинация.

Полина сделала пару глубоких вдохов и неожиданно ощутила, как из уголков глаз заструились горячие слёзы. Пережитый ужас постепенно отпускал её разум. Она лежала на полу в кабинете Виктора, совершенно разбитая и без единой идеи, что делать дальше, и всё равно такая реальность была в миллион раз лучше кошмара, который ей только что довелось пережить.

А ещё из тела, наконец, начало уходить болезненное напряжение. Полина шмыгнула носом и хотела поблагодарить экзорциста за помощь, но неожиданно натолкнулась на его колючий и разочарованный взгляд.

— Полина, ты что тут натворила? — прошептал Артур, почти не размыкая губ. — Ты совсем с катушек слетела?

Она растерянно моргнула, однако не успела ничего ответить, потому что поблизости раздались громкие голоса, а затем над ней склонилась незнакомая женщина в сером брючном костюме.

— Фомина Полина Евгеньевна, — отбарабанила она прохладным тоном, — вы обвиняетесь в покушении на убийство члена внутреннего круга. Согласно параграфу десять пункту один кодекса правонарушений с сегодняшнего дня и до судебного заседания вы заключаетесь под стражу.

Полина ошеломлённо распахнула глаза. Быстрый темп речи сначала сбил её с толку, но смысл этой тирады она уловила чётко. Женщина тем временем достала из кармана пиджака удостоверение в чёрных корочках и развернула его перед лицом Полины.

— Пожалуйста, не пытайтесь оказывать сопротивление координационному совету, чтобы не усугубить ситуацию. Иначе мы будем вынуждены применить ответные меры. — Женщина наградила Полину острым, как бритва, взглядом, а затем выразительно обратилась к экзорцисту: — Артур Эдуардович…?

Тот едва заметно поморщился, а затем нехотя убрал со лба Полины ладонь, достал из заднего кармана джинс точно такие же корочки и раскрыл их. Полина смогла лишь мельком рассмотреть фотографию, вклеенную внутри.

— Забираем её, — распорядилась женщина в костюме, кивнув Артуру.

От волнения у Полины пересохло в горле. Куда забирают? Какое судебное заседание? Почему с ней обращаются, как с преступницей?

Она испуганно уставилась на Артура, но выражение его лица ни капли не обнадёживало. Ухватив её за руки, он ловко усадил Полину, а затем поднял на ноги.

— Пойдём, — тихо сказал он.

Экзорцист повлёк её к выходу, и Полина сделала пару шагов на трясущихся ногах.

— Артур Эдуардович, браслеты, — раздался голос позади.

— Она и так еле идёт, это ни к чему.

— Мы должны работать по протоколу. Наденьте браслеты на обвиняемую, пожалуйста, или это сделаю я.

Женщина в сером подошла ближе и протянула ему два широких браслета с замками как у наручников. От одного только вида желтоватого металла у Полины закружилась голова. Она подняла взгляд, полный мольбы, на Артура, но тот лишь тяжело вздохнул и защёлкнул браслет сначала на одном, а потом и на другом её запястье. В тот же момент, когда второй замок защёлкнулся, у Полины внутри словно погас свет.

Никакой надежды на спасение. Из той западни, куда она сама же себя завела, просто не было выхода.

Полина с трудом удерживала себя в сознании. Она сидела в незнакомой машине, которая везла её в неизвестном направлении, и толком не могла даже сфокусировать взгляд. Возможно, сказывались последствия галлюцинаций или всё дело было в металле, неприятно оттягивающем запястья, однако разум её вдруг превратился в затухающий на ветру фитиль. Поэтому Полина не сразу почувствовала, как чья-то рука сомкнулась на её предплечье.

— Эти браслеты предназначались не тебе, — услышала она едва различимый шёпот.

Подняв голову, Полина обнаружила мрачное лицо Артура, который, оказывается, всё это время сидел рядом. Некоторое время он сверлил её тяжёлым взглядом, но, не дождавшись никакой реакции, снова заговорил:

— Ты понимаешь, что натворила? — Экзорцист настороженно глянул вперёд, будто боялся, что его услышат посторонние, а затем наклонился ближе и прошептал: — Ты чуть не стала убийцей. Тебя посадят.

— Пусть.

Ответ сам сорвался с губ, и только когда Полина озвучила его, то осознала, что ей действительно всё равно. Чувства притупились, страх ушёл, и осталось лишь лёгкое сожаление, что она не успела довести дело до конца.

— Ты хоть знаешь, какой срок тебе грозит? — не унимался Артур.

— Я всё равно умру… — качнула головой Полина. Спазм сжал её горло, но тут же отпустил. — Сколько могут прожить запечатлённые, которым нельзя приближаться друг к другу? Вот такой у меня срок. И не только у меня.

На лице экзорциста проступил шок, а Полину лишь сильнее затопило горькое чувство безысходности. Она не смогла защитить своего возлюбленного. Она даже не смогла отомстить за него. Как только Полина оказалась одна, она стала совсем ни на что не способной.

— Как это?

— Спроси у Эльвиры Филипповны, — прошептала она в ответ, морщась от самого звучания этого ненавистного имени.

В глазах Артура неожиданно вспыхнул опасный огонь, а затем он с усилием сжал челюсти и отвернулся. Температура в салоне будто поднялась на пару градусов, и даже пассажирка с переднего сидения, та самая женщина в костюме, обернулась и смерила их обоих подозрительным взглядом.

Кажется, Полина только теперь поняла, что такое тоска.

Это болотное чувство теснило грудь и растворяло мысли, превращая их в бесформенную тревожную субстанцию. Оно забирало силы и впивалось в сердце, то безжалостно кромсая его острыми зубами, то сдавливая, чтобы сполна насладиться кровоточащей раной. Полина не могла ему сопротивляться. Оставшись в одиночестве, она, кажется, окончательно потеряла надежду на спасение и на то, что когда-либо сможет снова увидеть Алекса. И даже тот факт, что он был в больнице и в безопасности, никак утешал её. Ведь по отдельности им в любом случае грозила смерть.

Вечер и ночь она провела в комнате за бронированной дверью. В этой своеобразной камере было тесно и душно, а из-под двери, где находился туалет, тянуло канализацией. Жёсткая койка с тонким матрасом причиняла физические страдания, но боль в теле странным образом помогала Полине сохранять связь с реальностью. А ещё боль была лучше тоски, съедающей её заживо.

Лишь под утро Полине удалось провалиться в сон, но её тут же разбудил грохот открывающегося замка.

— На выход, — раздался громкий командный голос.

Высокая худощавая женщина, которая провожала её в камеру от машины, кивнула на дверь, и Полина молча поднялась. Тело казалось слабым и больным, голова кружилась. Сил задавать хоть какие-то вопросы не было.

Они некоторое время шли запутанными коридорами, а затем оказались в просторном, хорошо освещённом помещении без окон. Комнату на две части разделяла чёрная решётка, по ту сторону которой было на удивление людно. Наблюдая за тем, как двигаются пёстрые силуэты, Полина испытывала странное чувство пустоты. Все эти люди были совсем близко, буквально на расстоянии нескольких метров, и в то же время Полину от них отделяла непреодолимая пропасть.

Сопровождающая указала на решётчатую дверцу, и Полина растерянно шагнула на противоположную сторону.

Туда, где её уже поджидал зверь.

Даже в заключении он не собирался оставлять её в покое.

Полина застыла у самой решётки, не в силах сделать ни одного шага вперёд, и тогда коренастая фигура в дорогом клетчатом пиджаке и брюках сама двинулась к ней навстречу.